Владимир Сухинин - Заложник долга и чести

— Сулейма, нельзя ковыряться вносу в присутствии других. Это не прилично! Ты выглядишь не красиво, что о тебе скажут?

— Мне все равно, — произнесла девушка.

Я понял она это делает на зло нам и стал создавать иллюзию большого носа.

— Если ты будешь ковыряться в носу, он у тебя вырастет, — сообщил я ей новость.

Сулейма презрительно фыркнула. Но увидев удивленного Фому. Быстро вытащила палец и вытерла его о штаны.

— Что? — спросил она.

— Твой нос, Су. Он вырос!

Эльфарка схватила свой нос рукой, на ощупь, он был обычным.

— Не может быть. Я ничего не чувствую.

— А ты и не почувствуешь, — как можно равнодушнее ответил я, — это видят другие.

Сулейма по очереди поглядела на сидящих и увидев их не поддельное удивление, полезла в поясную сумку, вытащила серебряное полированное зеркало и поглядела на себя. В следующий миг все сидящие в зале вздрогнули. Девушка разразилась таким визгом, что нам впору было затыкать уши.

— Нос! Мой нос! — закричала она, ни капли не смущаясь присутствующих.

Она его ощупывала и не могла понять, в чем дело. На ощупь он был нормальным, а в зеркале толстый, мясистый, длинный настолько, что свисал до подбородка.

— Фома! Сделай что-нибудь! — она схватила его за руку и стала трясти.

— Су! — ответил орк. Он был олицетворением самого спокойствия. — Если ты перестанешь в него лазить, он скоро станет нормальным.

— Я! Я больше не буду, Фомочка. Ты только не бросай меня, — она снова затрясла орка. — Не бросай! Слышишь!

— Слышу, — отозвался тот. — И все слышали.

Я убрал иллюзию длинного носа.

— Нос еще растет, когда девушка врет, — сообщил я ей новость.

— Неправда, учитель, — повернулась она ко мне. — Я на острове врала постоянно, и нос не рос.

— Тогда ты была рабыней, Сулейма, — рассудительно ответил Фома. — А здесь ты… — он замялся, подыскивая слово.

Но ему помог Гради-ил.

— А здесь ты отмечена дланью богов, Су.

— Не надо! — трясясь, произнесла Сулейма. — Я не хочу ни каких отметин. — Она еще раз бросила взгляд в зеркало и разревелась. — Ну почему я такая несчастливая. Врут все, а нос растет только у меня.

— Потому, Сулейма, — усмехнулся я. — что все врут чужим, а ты тем, кто подал тебе руку помощи.

— Я честно! — стала уверять она, — больше не буду.

Я по сполохам ауры увидел, что врет и удлинил ее нос, как у Пиноккио.

— Су, — укоризненно произнес Фома. — Ты лучше помолчи, чем снова нас обманывать.

— Что опять! — девушка быстро поднесла зеркало и посмотрела в него. — Да что это такое! Что за жизнь у меня!

— Такая же, как у меня Су, — ответил орк, — только я не вру, и не вижу в этом смысла.

Эльфарка попыталась открыть рот и что-то сказать, но Фома, нежно прикрыл его своей ладонью.

— Просто помолчи, — сказал он.

Принесли еду и Сулейма принялась есть руками. Мы молчали. А Фома взял нож и вилку, отрезал себе кусок и молча стал жевать. Снежная эльфарка положила кусок рыбы на тарелку и посмотрела на жирные руки. Фома так же молча подал ей свой платок. Сулейма зло вытерла руки, взяла в руки нож и вилку, покрутила их в руках. Вновь посмотрела, как ест ее жених. И положила приборы на стол.

— Фома! Ты в степи всегда ел вилкой и ножом?

Тот прожевал, затем кратко ответил.

— Нет.

— Нет, — повторила она. Взяла опять в руки вилку и стала ковыряться в рыбе. Ела она уже без аппетита.

К нашему столу вразвалочку подошел подвыпивший наемник, человек.

— Крошка! Если эта компания тебя не устраивает, пошли к нам у нас можно есть руками и пить вино. Или хочешь, я набью им всем морды.

Мы оглянуться не успели, как Сулейма вскочила. И резко врезала наемнику кулачком в нос. Удар у эльфарки был поставлен хорошо. Нос звучно хрястнул и пьяный, пошатываясь, согнулся, ухватившись за сломанный нос. Девушка вытащила одну ногу из-под лавки и добавила ногой по голове. Наемник упал. После этого она как-то сразу успокоилась. Уселась и стала с аппетитом есть, оставив разборки с друзьями приставалы нам. Четверо, как они считали себя крутых, парней бросились к нам. Не поворачиваясь, я вытянул аурные щупальца и вытащил у всех энергию. Не добегая трех шагов, те рухнули на грязный пол. Эльфары поднялись и поспешили уйти.

— Ночь будет не спокойная, — сделал вывод Град-ил. — Здесь лесные рейдеры и с ними наши эльфары. Странно это все. Все так перемешалось в княжестве в последнее время. Где друг, где враг не разберешь.

— Постараемся разобраться, Гради-ил. За тем и едем. — ответил я.

Больше нас не задевали. Задиры отлежались и, пошатываясь, поплелись прочь. Когда ужин подходил к концу, в трактир при постоялом дворе, где мы сидели, вошли двое орков из стражи великого хана. Я узнал тех парней, что охраняли мой шатер, когда я был левой рукой степного владыки. Они огляделись, увидели меня и радостно ощерились. Затем твердой походкой направились к нам.

— Гаржик, — поклонился один из них. — Правая рука приглашает Вас и ваших друзей разделить с ним его шатер.

Это была ритуальная фраза приглашения уважаемого гостя. Это не значило, что он пустит жить нас в свой шатер, но выделит не хуже и окажет княжеские почести.

Я встал.

— Я принимаю приглашение правой руки. Пусть шатер его будет полон жен, а стада бесчисленны. Пойдемте, друзья, — обратился я к спутникам, — ночевать будем в комфорте.

Правая рука Великого хана внимательно слушал верховного шамана. К ним снова пожаловал избранный богами, как духи предков называли нехейца. Еще они сообщили, что на нем лежит печать Худжгарха. И тело его — вместилище не ушедших за грань духов.

— Странный человек, — задумался правая рука. — Характер у него легкий, непоседливый. При этом невероятно везучий и бесшабашный юноша. Играет с судьбой, как болотная кошка с гадюкой. Думаешь, вот сейчас змея ее укусит и той наступит мучительный конец. А кошка вывернется невообразимым образом, подержит змею в зубах и отпустит, чтобы напасть снова. Вот так и Разрушитель. Вот, напали на них муйага пять сотен, и где они? Исчезли, а студент, как ни в чем ни бывало, снова в степи. Да-а. И как прошли? Ни один разъезд разведчиков о них не доложил.

— Что сообщила внучка о нашем родиче? — спросил он шамана. Тот при упоминании родства поморщился. Не смог скрыть накатившее раздражение.

— Многое, что сказала, — ответил он. — Сказала, что любит его, а он ее. Что она присмотрела себе сестру черную эльфарку.

— Черную? — переспросил Быр Карам.

Шаман кивнул.

— Черную, Быр. Забрал ее у богини неизвестных земель и привез к себе.

Правая рука покачал головой. Надо же! Черную! А что ему белой мало?

— Ганга говорит, что Тох Рангор будет возводить ее на княжеский престол. Вместе с воинством Худжгарха разобьют орков, что собираются против них и затем сделает ее княжной.