Александр Михайловский - Творец государей [СИ]

Но совершенствование в боевой подготовке занятие пусть и важное, но не самое главное. Самое главное заключалось в политическом эффекте, которое производила демонстрация хорошо дисциплинированного, обученного и вооруженного войска. Еще в Брянске, перед выступлением к Новгород-Северскому к армии Михаила Скопина-Шуйского присоединился отряд тульских дворян, численностью в пятьсот сабель под общим командованием тульского же дворянина Истомы (Филиппа Ивановича) Пашкова. А уже при завершении перехода, почти на месте, в Новгород-Северском войско нагнал рязанский воевода Прокопий Ляпунов, имевший в своем активе почти две тысячи конных, и пять тысяч пеших ратников, включая три тысячи стрельцов, то есть значительную часть гарнизонов Рязанской земли. Кроме того в войско постоянно вступали мелкие группы местных служилых людей. А всего-то надобно было объявить амнистию тем бывшим сторонникам Лжедмитрия, которые были готовы присоединиться к будущему царю Михаилу Васильевичу в деле борьбы с польской интервенцией.

По всем южным окраинам Руси широко разошелся слух о том, что у короля Сигизмунда III Вазы нет денег на то, чтобы платить жалование своим оголодавшим войскам и поэтому он отдал им всю русскую землю на поток и разграбление. Первое – истинная правда, второе – опережающий черный пиар, который станет правдой через пару месяцев. Правда украинных казаков для Жолкевского уже набирают под разрешение грабежа, так что не так уж мы и поспешили. За счет этих прибытков войско численно выросло не менее чем втрое до двадцати пяти тысяч пехоты и девяти тысяч конницы, да только новоприсоединившиеся части, за некоторым исключением очень плохо управляемые, дисциплинированные и вооруженные, поэтому общая боевая мощь войска увеличилась незначительно, а может быть даже и упала. Единственно, кто сразу вписался в коллектив, так это гарнизонные стрелецкие сотни. А что касается остальных, то лучшими бойцами следует пополнять уже существующие подразделения, а всех прочих держать отдельно, чтобы они не путались под ногами. Охотно верится, что как раз именно из этого рыхлого конгломерата и должно было через год-полтора состоять войско Ивана Болотникова.

До Новгород-Северского в эти тихие дни то ли позднего лета, то ли ранней осени армия Скопина-Шуйского не спеша дошла ровно за десять дней, и там, в окрестностях сожженной и разоренной крепости, в знакомых Петру Басманову местах, снова встала лагерем на трехдневный отдых, разослав во все стороны кавалерийские разъезды. С этой позиции, которая перекрывает Жолкевскому прямой путь на Москву, Михаил Скопин-Шуйский намерен начать рассылать во все стороны кавалерийские отряды для прижучивания разбойничающих в округе банд запорожцев. Часть из них работают на гетмана Жолкевского фуражирами и разведчиками, а часть орудует на свой страх и риск, но разницы между ними нет никакой, грабят и режут местный народ они одинаково. Тем более, что и народу и так уже живется несладко, с тех пор как год назад по этим местам прошло войско Василия Романова (Лжедмитрия I) и нарушило привычный порядок вещей.

И вот сегодня в наш лагерь явились посланцы, присланные командованием черниговского гарнизона, городовых стрельцов и казаков, а также выборные от горожан, которые принесли нам слезную просьбу освободить город от осады, в которую ее взял гетман Жолкевский, а округу от мародерствующих банд. То, что Чернигов на этом направлении является воротами Руси, а также важным опорным и логистическим пунктом, понятно всем и каждому, не зря же и Самозванец начал свою кампанию именно с захвата Чернигова, горожане которого сами отдались «природному царевичу» и принудили к тому же московских воевод князей Татева, Шаховского и Воронцова-Вельяминова.

Тогда, год назад, черниговцы считали, что не случилось ничего особенного, состоялись внутрисемейные разборки, решающие кому сидеть на московском троне, а кому бежать восвояси и жесткость репрессий, которую применил к ним Борис Годунов и его воеводы, которые в будущем составили основу Семибоярщины, была им непонятна. Ведь в старину голос горожан, высказывающих свое мнение о том кому быть на княжении, нередко был решающим, и неугодные князья кубарем слетали с того или иного княжеского стола. Ну ошиблись и позвали на царство не того кого надо, ну с кем не бывает, ведь дело же поправимое. Так зачем класть пусту целые волости, без счета истребляя и служилых людей и крестьян?

Но гетман Жолкевский и польский король были для черниговцев людьми чужими и по крови и по вере, поэтому городские врата остались перед ними закрытыми, а на стены помимо гарнизона встало городское ополчение из ремесленников посадских, а также охочие люди, нанятые тряхнувшими мошной купцами. В нашем прошлом с началом открытой польско-русской войны польские интервенты опустошили и разорили Чернигов, также как это сделали орды Батыя во время монгольского нашествия и видимо в этот раз город ждет та же печальная участь, если не вмешается наше войско. Но, как и тогда стрелецкий гарнизон и горожане будут стоять перед врагом насмерть, ибо защищают свои дома, своих родных и близких, которым грозит поток и разорение.

И вообще, это черниговское посольство к Скопину-Шуйскому напомнило мне знакомую с детства картинку «Ходоки и Ленин». Вот напротив нас с Михаилом, выпрямившись, стоит стрелецкий полусотник, всех начальников старше чином забрал с собой Лжедмитрий, и терпеливо ждет ответа, положив руку на рукоять сабли. Рядом с ним мелкий купчик или зажиточный ремесленник из городской черной сотни, нервно мнет в руках шапку в окружении выборных рангом пониже, из посадских или даже крестьян, опустивших голову от стыда за прошлогодние свои художества. Но у меня сейчас совсем нет желания наводить критику на этих людей, с головами замороченными Смутой, которой немало поспособствовали неразумные решения предыдущего правительства, читай Бориса Годунова. Надоело повторяться, дело делать надо.

Решено. Послезавтра сворачиваем лагерь и выступаем к Чернигову, бодаться с Жолкевским. Дней через семь-восемь первая фаза войны уже разрешится и местные служилые люди, ранее колебавшиеся в выборе, в этой схватке будут на нашей стороне, обеспечивая связь и разведку. Не зря я советовал Михаилу не слишком торопиться к месту событий. Помимо возможности устроить учебный процесс без отрыва от марша, это дало местным жителям возможность по полной программе оценить польских гостей, вместе с их украинско-козацкими подхалимами, и окончательно выбрать для себя, на чьей стороне они будут сражаться. Также не пропал втуне и весь арсенал нашей пропаганды и агитации, который мы тоже использовали не стесняясь по полной программе, от подкидывания анонимных писем, до засылки распространителей нужных нам слухов. Какие могут быть стеснения, когда Родину спасать надобно, а всякий, кто выступает против этого, есть самый натуральный враг народа. И вот теперь нива полностью созрела, пора убирать урожай. Без этого могла получиться война всех со всеми, то есть явление крайне нежелательное и нам совершенно не нужное.