Элис Атлед - До самого дна [СИ]

— Довольно жутко для хэппи энда.

— Ты думаешь, на этом все закончилось? Ха. С тобой куда сложнее, чем ты думаешь. Я добивался свидания с тобой полгода. И готов был добиваться еще полгода, год и всю оставшуюся жизнь.

— Н-да, но я внезапно согласилась.

— Ну, не так уж и внезапно. Все-таки полгода…

— Скажи честно, тебя повысили или я заставила тебя уволиться?

— Меня повысили.

— Предсказуемо. Зачем ты мне мертвый нужен?

— Ты мне так и отвечала все шесть месяцев. Я из кожи вон лез ради повышения. Боялся, что ты тогда еще что-нибудь придумаешь или просто откажешься. Но сразу после того, как я перестал таскаться по всяким подворотням, и стал занимать высокую должность, ты согласилась.

— Тебя вообще ничего не смущало?

— Смущало, конечно же. Я боялся, что ты будешь со мной из-за денег.

— Ты уволился?

— Подделал приказ об увольнении и дал тебе. Уже был готов к истерике, но… Ты не расстроилась. Потом я, конечно же, признался. И тогда ты тоже не расстроилась. Тебя вообще очень тяжело расстроить. Не знаю, как низко мне пасть, чтобы ты начала во мне разочаровываться.

— По-моему тебе следует этому радоваться, — неуверенно заметила я.

— Я и радуюсь, — он улыбнулся.

— Так значит, ты до сих пор на опасной работе?

— Она теперь менее опасная. Я почти не появляюсь в местах возможных перестрелок. Преимущественно работаю с бумагами для высшего руководства. Иногда даю комментарии журналистам. Ничего особенного.

— И давно мы живем вместе?

— Месяца два.

— С переездом я тебя тоже динамила что ли?

— Нет. Просто я не хотел, чтобы ты перебиралась в мою квартиру. Хотел поднакопить, продать ее и купить дом.

— Я б с тобой даже в коробке от холодильника жила.

— Знаю, но я бы не позволил.

— Высокий уровень притязаний, ничего не скажешь, — я пожала плечами. — Подожди-подожди, вот про первое свидание я поняла, а про первый раз?

— Хочешь узнать, какой у нас был секс, или понравилось ли мне? — в его глазах что-то блеснуло, будто он внезапно осознал нечто важное. — Стало быть, и этого ты не помнишь… Можем повторить этот момент нашей жизни.

— Сейчас?

— А почему нет?

— Мы еще не во всем разобрались, ты не думаешь?

— Хм… Действительно… Взять хотя бы тех магов… Может, тебе стоит провериться?

— Я не сумасшедшая. Ну, может немного. Уж если твой отец не смог мне психику перекроить… Наставники не могут изменить искаженную психику. Сильно искаженную. Вообще, все люди немного психи, знаешь.

— Просто то, как уверенно ты заявила о том, что магия существует…

— Ну, ее нет. В этом мире. Точнее, теперь нет. Была раньше. Минут двадцать-тридцать назад.

Он молча поднял одну бровь, и теперь до меня дошло. Простой способ расставить все на свои места.

— Так, окей, я, кажется, поняла.

Я оглянулась по сторонам.

— Что, правда что ли? — не без доли сарказма поинтересовался Михаэль.

— Михаэль, где все ножи?

Он нехотя посмотрел в сторону подставки для ножей. Их там не оказалось. Не дожидаясь его ответа или, скорее, вопроса, я продемонстрировала ему один из ножей.

— На, возьми. Можешь положить перед собой или спрятать за спину.

Немец принял нож и убрал его за спину, не ожидая ничего впечатляющего от предстоящих событий. Я вытащила этот же нож из ладони левой руки.

— Ты не говорила, что умеешь делать фокусы.

— Я и не умею. Забери, — вновь попросила я его, и он снова убрал нож за спину, а я вновь достала его из руки.

— Как ты это сделала? — спросил он с зарождающимся интересом.

Я наклонилась поближе к нему.

— Это магия.

— Нет, по какому алгоритму ты это делаешь? Магии ведь больше не существует, ты сама сказала.

— Тогда я на мгновение забыла о своем существовании. Я ведь не изменилась. Я помню.

Я положила руку на стол и принялась вытаскивать из нее все наши ножи. Михаэль молча наблюдал, нахмурив брови.

— Еще могу метать их точно в цель. Но не руками. Я бы показала, но жалко стены. И мебель.

— Нет-нет, не надо, я видел достаточно. Может, это я схожу с ума?..

— Это вряд ли. Коллективные галлюцинации, ты серьезно? Нет. Не-а. Совсем нет.

— Убедила…

— Послушай, — я взяла его за руки, — ты не псих. И что бы ты обо мне ни подумал…

— Я не думаю о тебе ничего плохого. Это я, скорее, о себе…

— И о себе тоже в таком ключе не думай. Просто прими это. Ладно?

— Ты останешься со мной, если окажется, что я все-таки псих?

— Останусь. Просто имей в виду, что ты не больший псих, чем я.

— Будем лежать в одной психиатрической лечебнице?

Я засмеялась.

— Почему бы и нет?

На тумбочке зазвонил телефон, и я вздрогнула от неожиданности. Привычка ставить самый бешеный рингтон, а потом всю жизнь пугаться входящих. Я ответила.

— Алиса, привет. Это Елена.

— Елена? Елена Золотенко?

— Да. Не думала, что ты узнаешь меня, если честно. Эту часть я плохо продумала. Как у тебя дела?

— Неплохо. Вот, выходные в кругу семьи провожу. Сама-то как?

— Да почти так же… Послушай…

— Да?

— Не посчитай меня сумасшедшей, или что-то в этом роде… Но…

— Что? — я насторожилась.

— Ты ничего странного не замечала в последнее время? Не вроде того, что соседи выкидывают мусорный пакет в форме человека, а, скорее, в поведении людей. Вроде… вроде…

— Вроде массовой амнезии или внушения? — серьезно спросила я. В трубке молчали.

— Алиса, — всхлипнула Елена.

— Да?

— Ты все помнишь, да?..

Она плакала на том конце провода.

— Да. Я помню. Сейчас уже меньше, чем сначала, но… Этот мир переписывает мою память постепенно. Я уже даже не могу точно сказать, где все началось. Появляются воспоминания из этого мира, которых не было прежде, и… У тебя тоже такое?

— Угу, — она продолжала всхлипывать.

— Давай я приеду.

— Нет-нет, не стоит… — судя по звукам, она вытирала слезы. — Чувствую, что тоже скоро все забуду… Как все они…Думаю, мне станет легче.

— Да, — согласилась я. — Нам всем станет легче, когда мы все забудем. Откуда у тебя мой номер, мы ведь не встречались в этой жизни?

— Ты забыла, кто мой отец? Достанет мне любого из-под земли, если я того пожелаю… Здесь он добрее.

— Здесь все добрее.

— Да, — она замолчала и тихо всхлипнула в трубку. — Прощай, Алиса.

— Подожди, Елена! — я крикнула, но она уже кинула трубку. — Черт, — я еще помолчала, вслушиваясь в шипение и отрывистые короткие гудки. — Прощай, Елена… Прощайте все.

Diaeresis (др. греч. ἡ διαίρεσις) — разделение, членение.

Metamorphosis (др. греч. Μεταμόρφωσις) — «превращение», метаморфоз.