Андрей Грог - За гранью. Капитан поневоле

Когда девчонка ушла в расстроенных чувствах, из-за дома вышел хозяин и, присев рядом на лавку, тихо поблагодарил его за умелое убеждение непутевой дочки.

– В ней молодая кровь бурлит, – посетовал он. – Ума не приложу, в кого она такая. До вашего появления мечтала уйти в солдаты или наемники. Конечно, сейчас ее никто не возьмет, молодая еще слишком. Но через год или два армейские вербовщики могут посмотреть сквозь пальцы на ее возраст. А тут опять война начинается, им нужно пушечное мясо… – И хозяин горестно вздохнул. – Чую, сбежит она рано или поздно. И я вот что подумал. Сейчас ей, конечно, рано куда-то вступать, но если уж этому и суждено будет случиться, то пусть лучше послужит на вашем корабле. Как вас найти в Бригесе, если что?

Саша задумался, зачем ему такой довесок.

– Вы уверены, что это хороший выход? За год плавания в мирное время я участвовал уже в трех морских боях. И вокруг меня гибли люди. Мои люди, – добавил он после паузы. – Она ничего не умеет сейчас и не научится этому, находясь здесь. Поэтому будет простым матросом. Я не смогу ее защищать персонально, и поэтому риск для нее будет все равно велик.

– Я понимаю, – вздохнул староста. – Но я сам воевал. И знаю, что шансы выжить молодому солдату на суше еще меньше, даже если в целом армия побеждает. Я не прошу вас утирать ей сопли и беречь больше, чем других матросов. Просто мне кажется, что с вами ей будет лучше. Но если с ней что-то случится, то клянусь, обиды на вас я держать не стану.

– Хорошо, – тяжело вздохнул Саша и оставил ему Колин адрес, поскольку своего пристанища еще не имел.

На следующее утро он, не теряя время, взял с собой Эвриду и ускакал в горы, к памятному месту своего попадания в этот мир. Снова чередовал галоп с шагом, вспоминая знакомые места. Проскакали поляну лесорубов, удивленно проводивших взглядами двух вооруженных всадников. Дальше ехали осторожно по узкой тропе, лишь иногда пуская лошадей рысью. И через три часа уже были у знакомого водопада. Ведя лошадей в поводу, отправились вверх по склону, с трудом разыскав нужную расщелину. Саша разгреб кучу листьев, добравшись наконец-то до мокрых мешков со снаряжением. Перебрав их, достал гидрокостюмы, вид которых вызвал огромное удивление у Эвриды, и упаковал их в баул, притороченный к седлу своей лошади. Затем так же пешком спустились к тропе и, сев на лошадей, отправились в деревню.

Успели к обеду, во время которого и староста, и его дочка бросали на него взгляды, каждый надеясь на что-то свое. А потом оседлали лошадей и отправились в обратный путь.

Для Игоря это было настоящее мучение. По прошлой жизни он был знаком с лошадьми, но одно дело – кататься на ней шагом и совсем другое – ехать целый день, иногда переходя в галоп. По рекомендации все той же Эвриды после скачки он всегда шел пешком, чтобы хоть как-то размять ноги. Тем не менее на второй день ему было очень плохо. Но он превозмог себя и продолжил путь. До Бригеса они добрались только на четвертый день, сразу направившись в порт.

Серега обрадовался приезду старого товарища, но когда первые восторги улеглись, посерьезнел и начал мяться, не зная, очевидно, как сообщить неприятную новость.

– Что случилось? – спросил Саша, почуяв неладное.

– Гликея ушла, – упавшим голосом произнес Сергей.

– Как ушла?

– Сказала, что нанялась на другой корабль. И это… – снова замялся Сергей, – оставила тебе письмо. В каюте лежит.

Саша пулей взлетел на корабль и ворвался в каюту. На его койке лежало запечатанное сургучом письмо. Вскрыв его, он развернул сложенный лист, вглядываясь в ровные буквы, выеденные каллиграфическим почерком.

«Капитан Ассар, я глубоко благодарна вам за все, что вы для меня сделали. Начиная от спасения из безнадежного положения в Метоне и кончая той чуткой заботой, которой вы окутали меня во время тяжелого зимнего плавания. Я неосмотрительно позволила пробудиться чувствам в своей душе по отношению к вам, еще не зная, что ваше сердце принадлежит другой. Поэтому даже после того, как вы все объяснили, мне было трудно сдерживаться. Благородство вашей души, из-за которого вы помогали мне, чужому человеку, лишь заставляло сильнее страдать от неразделенных чувств, и я не могу больше этого выносить. Мое сердце разрывается от желания быть постоянно рядом с вами и не видеть вас больше никогда в своей жизни, не имея возможности сблизиться больше. Возможно, я поступила неправильно и буду потом сожалеть о своем поступке, но мне представился шанс наняться штурманом на другой корабль, отправляющийся в Глафиар. Я отношусь с большим уважением к вам и вашему выбору. Надеюсь, вы будете счастливы с той, кто смог завоевать ваше благородное сердце, и иногда будете вспоминать своего некрасивого штурмана, когда-то готового отдать за вас жизнь. Чтобы хоть как-то компенсировать вам неудобства, связанные с моим уходом, оставляю на корабле все инструменты и комплект карт. На моем новом месте службы все это есть. И, конечно, передаю вам ружье, когда-то подаренное мне командой.

Прощайте, капитан Ассар, и пусть удача вам сопутствует во всех начинаниях.

Пятый день второго месяца.

Ваш бывший штурман Гликея».

Тяжелый комок подкатил к горлу. Горько улыбнувшись, Саша сопоставил даты и понял, что произошло это в тот же день, когда состоялся решающий разговор с Постумией. Обе женщины, к которым он что-то испытывал, покинули его одновременно. Он не считал, что его предали или бросили. По большому счету он сам был во всем виноват. Будь он внимательней к каждой из них, то мог бы удержать рядом. Но каждый шел своим путем. Просто на время они пересеклись. Тем не менее было очень больно. Пошарив в ящике шкафа, Саша нашел там бутылку коньяка, купленную по прибытии корабля в Бригес и не допитую. Он глотал благородный напиток, не ощущая вкуса, мрачно уставившись перед собой.

Когда спустя час друзья осторожно зашли в каюту, то застали его в неподвижной позе, внимательно что-то изучавшего на противоположной стенке. В ногах стояла пустая бутылка, а рядом, на койке, лежало распечатанное письмо. Быстро переглянувшись, они вышли, но вскоре вернулись, принеся пару пустых бочонков и немного еды. Усевшись перед своим капитаном, находившимся в прострации, Серега достал из-за пазухи еще две бутылки и поставил их на ящик, вытащенный из-под койки.

Саша сфокусировал глаза на них и печально ухмыльнулся. Нажраться стоило. Игорь спокойно извлек пробку из бутылки и расставил стаканы. Окинув взглядом друзей, философски изрек:

– Есть женщины, с которыми хочется выпить. Есть женщины, за которых хочется выпить. А есть женщины, из-за которых хочется выпить. В любом случае без бухла не обойтись. Вот она, причина мужского алкоголизма. – И разлил ароматный напиток по посуде. – За тебя, Сань. Если бы не ты, то я так и сидел бы в деревне и, наверно, скоро тронулся бы умом.