Сергей Анисимов - Год мертвой змеи

– Тридцать пятый, ваше решение? – спросил молчащий уже почти минуту голос в наушниках.

– Прошу помощи, – хриплым голосом произнес Олег. Он знал, что ему никто не поставит в укор такие слова: с этими ведомыми он взлетел впервые, не представляя даже, как их зовут по именам. Знал он и то, что ему ответят.

– Помощи не будет. Все заняты. Держитесь. Уходите вверх.

Похоже, это было глупостью с самого начала. Времена оборонительных кругов давно прошли. «Держаться» в бою истребители могут, только нападая. «МиГи» в глубине своей территории, а американцам еще нужно возвращаться домой. Кроме того, они не знают и не могут знать, что на помощь его четверке с Догушаня или Ляояна сейчас не взлетает корейская или китайская истребительная авиадивизия в полном составе. И при этом они все еще не торопятся начинать бой. Почему-то. Знают ли американцы, что столкнулись с советскими летчиками? Почему они не начинают?

Ходили смутные слухи, что «Сейбры» могут работать в смешанных по типам группах, обеспечивая боевые испытания новой техники. Может, это как раз такой случай? Ладно, не успели атаковать с ходу, имея еще значимое преимущество в высоте, но почему не уходят сейчас? Решили рискнуть, надеясь на численное преимущество?

Еще пятьсот метров высоты, и они пробили тонкий слой облаков. Потом еще пятьсот. Преимущество американцев в высоте уже почти кончилось. Теперь высота была чуть больше 8000 метров: выше превосходство «МиГов» в скороподъемности станет еще более явным, ниже – шансы повысятся у «Сейбров». К этому моменту их разделяло где-то полторы тысячи метров: огонь открывать рано, но – тоже «почти»… На майора можно положиться, так ведь? Ну?

– Я тридцать пятый, вас понял.

Вторая пара всплыла на его высоту за какие-то секунды. Они сделали пятисекундную паузу в наборе высоты, и скорость «МиГов» быстро приблизилась к «трем нулям» – 900, затем 950, затем 1000 километров в час. При таких условиях на равной высоте «МиГ» вполне может уйти по прямой с набором высоты и скорости. Всего-то – разомкнуть строй и продолжать подъем вверх, строго выдерживая курс, стараясь вывести американцев в район, прикрытый зенитками. Пусть они молятся, чтобы их не сняли, когда они начнут пикировать, если что-то пойдет для них не так. Но у него есть поставленная комдивом задача, он привязан к объекту прикрытия… И он не может показать никому, что боится… Высота уже почти 9000. Ну что, дальше вверх? Или рискнуть? Да или нет?

Олег проверил подсветку прицела. Все было нормально. Пальцы в тесно обхватывающих кожу перчатках не тряслись, только потели. Впрочем, это, как обычно, было неважно.

– Тридцать пятый, принимаю бой, – сказал он, вжав кнопку ларингофона. Тройка, как и положено, ответила – голосами, в которых он совершенно не уловил интонаций.

Теперь можно начинать.

Сделав элегантные полуперевороты, четыре «МиГ-15бис» устремились к поднимающимся за ними уже почти вплотную «Сейбрам»: отворачивать и уходить в пикирование те так и не стали.

Тактически это, возможно, было не так уж выгодно – логичнее было бы попытаться потянуть время еще пару минут и подняться повыше, по крайней мере до 12 тысяч метров. Но подниматься Олегу не хотелось: двое из летчиков были молодыми, но соотношение «два к одному» – это, в конце концов, не так уж плохо, если ты знаешь, что делаешь. За себя он был уверен – летать и драться он мог бы поучить многих. Плохо было то, что ни лица, ни фамилии молодых старлеев не значили для него почти ничего и предугадать их поведение в бою он не мог. А еще хуже то, что американцы в учителе не нуждались – одного взгляда на то, как лихо они перестроилась, элегантно выйдя из-под его туповатого первого удара, подполковнику хватило, чтобы осознать: эти ребята так просто их не выпустят. Преимущество «МиГов» на такой высоте – против численного преимущества. Ну-ну…

Избегнув атаки, «Сейбры» разделились на два звена, сразу выстроив в каждом «лесенку» эшелонов с превышением друг над другом в километр с лишним. Выведший свою четверку из пикирования между верхним и средним звеньями, Олег встал в правый вираж, и это, к его радости, оказалось удачным решением – нижнее по высоте звено дало вверх, и неминуемо обстреляло бы их, сохраняй они прежний курс. Теперь же американцы потеряли накопленную скорость и должны были разгоняться заново, а «Сейбрам» это не просто. Верхнее же звено повторило их собственные эволюции, с большим креном уйдя в вираж, выводящий их на встречный курс. Таким образом, размен вышел как минимум равноценный, а то и проигрышный – если учитывать хотя бы просто количественное соотношение выцеливающих друг друга машин в пределах каких-то нескольких тысяч метров.

Бой длился уже почти две минуты, а они все еще были живы. Косая петля, восходящая спираль, боевой разворот, виражи – с их радиусом по 2500 метров. Американцы умело комбинировали вертикальные и горизонтальные фигуры пилотажа, и то виражили, то вздергивали себя вверх, а то и ныряли вниз, умело и даже талантливо выматывая своих противников все сильнее с каждой минутой. Наибольшее внимание они явно уделяли тому, чтобы всегда сохранять «угрозу сверху», не дав «МиГам» просто стать в вираж с выпущенными тормозными щитками – в ожидании, что первым ошибется кто-то из врагов. Да, при одинаковой тяге двигателей «Сейбр» в полтора раза тяжелее, но численное преимущество есть численное преимущество – всякий раз, разогнавшись после очередного боевого разворота, подполковник обнаруживал, что «Сейбры» все так же эшелонированы по высоте, и по крайней мере одна пара уже находится почти прямо над ними. Сам же он по мере сил старался удерживать темп и всем своим безумным поведением демонстрировать, что горючего у него пока много, а случиться за следующие минуты может все что угодно. Для примера – вот сейчас он разогреется как следует и всех посбивает к чертовой матери. На пяти километрах высоты «МиГ-15бис» мог за один боевой разворот набрать около 3000 метров, и хотя выше, конечно, меньше, но «Сейбрам» все равно такое и не снилось. И все равно: уверенные в себе, не хотели выходить из боя они, – а он, привязанный задачей к Аньдуну и зная, что в любую минуту могут вернуться для посадки эскадрильи «соседей», точно так же не собирался уходить сам.

Скрипя зубами с такой силой, что отслаивались чешуйки эмали, ощущая, как от перегрузок одна за другой лопаются мелкие подкожные вены на ногах, Олег держал и держал бой всем своим опытом выжившего уже почти в сотне воздушных схваток бойца. Полностью используя возможности машины, экономно расходуя энергию и «МиГа», и себя самого, он продолжал драться. Это могло звучать дико – скажи он такое вслух, но сначала через одну, а потом и через следующую минуту пилотажа на предсрывных режимах, на выворачивающих суставы нагрузках, он ощутил, как к нему приходит сперва окончательная уверенность в себе, а потом – и в тех, кто дрался рядом. Идущий за левым плечом ведомый на глазах превращался в Мишку на его «Яке» – тот тоже был молодой и веселый. Майора Олег припомнить не мог, но и этот типаж был ему знаком. В динамиках шлемофонов не было слышно ни одного лишнего слова, кроме хриплых отрывочных команд и докладов, но большего и не требовалось – настрой ребят он ощущал и так. С самого начала боя он сумел открыть огонь только один раз – когда метрах в шестистах поперек прицела мелькнул чужой перекошенный силуэт. Новый прицел АСП-3НМ давал возможность достаточно точно работать до восьмисот, но только теоретически. На больших перегрузках сетка «уходила», поэтому в начале маневренной фазы боя Олег поставил его на «Непод.», надеясь подобраться к кому-нибудь из врагов на сто–двести метров. Лишнего везения не случилось – снаряды двух коротко рыкнувших 23-миллиметровых пушек прошли далеко в стороне от крутанувшего бочку «Сейбра», мгновенно провалившегося вниз.