Александр Михайловский - Призрак Великой Смуты

– В какой степени эти слова относятся к планируемой нами норвежской операции? – поинтересовался кайзер. – И какие же чисто политические действия вы предлагаете нам предпринять перед началом высадки моих войск в Норвегии?

– Ваше величество, как я понимаю, у вас нет никакого желания аннексировать Норвегию и превратить ее в одну из провинций вашей империи? – спросила Антонова, внимательно посмотрев в глаза кайзеру Вильгельму. Тот не выдержал взгляд русской «фрау оберст», отвернулся и пожал плечами, дескать, я еще не принял окончательное решение.

– Хорошо, – кивнула Антонова, – тогда этот момент надо будет сразу же обозначить в ходе высадки десанта. Дабы не втягиваться в боевые действия с норвежскими вооруженными силами, которые хотя и слабы, но могут оказать активное сопротивление германским войскам, следует сразу же заявить о том, что Германская империя вынуждена занять норвежские порты только из-за того, что это собиралась сделать Антанта, а точнее, Британия. И что Германия не имеет желания оставаться на норвежской земле хотя бы день после того, как закончится война и Британия с ее союзниками будет повержена.

– Вы правы, фрау Антонова, – сказал кайзер. – Если Германия победит в этой войне – а я по нескольку раз в день молю об этом Господа, – то нам не понадобится территория Норвегии. Я надеюсь, – тут Вильгельм нехорошо улыбнулся, – получить территориальное приращение за счет стран Антанты, прежде всего Франции. Вот к ним-то я не буду столь снисходителен. Впрочем, я бы не отказался арендовать у Норвегии несколько портов для того, чтобы превратить их в наши военно-морские базы. Но об этом можно будет договориться с новым правительством Норвегии после окончания боевых действий.

– В общих чертах мне понятны намерения вашего величества, – согласилась с кайзером полковник Антонова. – Стоит подумать о том, как использовать социально-политическую и экономическую обстановку, сложившуюся в Норвежском королевстве.

– Что вы имеете в виду? – поинтересовался кайзер.

– Речь пойдет об экономике Норвегии. – Антонова полистала лежавшие перед ней бумаги и отложила в сторону пару листов с колонкой цифр.

– Как вы помните, ваше величество, – начала фрау полковник, став при этом похожей на профессора, стоящего на университетской кафедре и читающего лекцию студентам, – как самостоятельное государство Норвегия появилась на карте Европы только в 1905 году. Уже в 1907 году четыре великие державы – Россия, Франция, Германия и Англия – подписали в столице Норвегии Христиании соглашение о предоставлении Норвежскому королевству гарантий его нейтралитета…

– И эта мерзкая Британия, – продолжил кайзер, – постаралась обойти в этом соглашении механизм обеспечения этих гарантий. Еще тогда Британия мечтала в нарушение подписанного соглашения явочным порядком заставить Норвегию перейти на сторону Антанты.

– Пожалуй, все было именно так, ваше величество, – кивнула Антонова. – Но как бы то ни было, к началу войны Норвегия была одной из самых благополучных и богатых стран Европы. Ее население достигало немногим более двух миллионов человек. Поскольку в стране была введена всеобщая воинская повинность, под ружье король Норвегии может поставить почти 110 тысяч своих подданных. Норвежские солдаты отличаются храбростью, выносливостью и метко стреляют. Они умеют воевать в горах, прекрасно в них ориентируются и, в случае вооруженного столкновения с высадившимися в Норвегии войсками вашего величества, – Антонова посмотрела на внимательно слушавшего ее кайзера, – могут доставить им много неприятностей. Именно поэтому я и советую вашему величеству не доводить дело до вооруженного противостояния с норвежцами.

Кайзер хмуро кивнул своей собеседнице.

– Фрау полковник, – сказал он, – я бы не хотел нести потери в далекой от основного театра боевых действий Норвегии. Но как нам убедить норвежцев, что мои гренадеры пришли к ним не как враги, а как друзья?

– Ваше величество, – Антонова взяла со стола второй лист бумаги, – норвежцы, как богатые, так и не очень, должны понять, что воевать с германскими войсками – это плохо, а дружить и торговать – хорошо. Надо им напомнить, что Норвегия разбогатела, торгуя в годы войны с Германией. А вот британцы фактически конфисковали значительную часть норвежского торгового флота.

– Да, фрау Антонова, – вздохнул кайзер, – все так и было. А ведь по числу пароходов перед войной Норвегия занимала третье место в мире после Британской империи и США. Под норвежским флагом к началу того проклятого 1914 года плавало восемь тысяч торговых судов.

– Ваше величество, – Антонова взглянула в свои записи, – до апреля 1917 года, когда британцы вынудили норвежское правительство передать им большую часть тоннажа, валовые доходы норвежских судовладельцев от фрахта увеличились в пять раз по сравнению с довоенным временем. Они заработали на фрахте своих пароходов огромные деньги. Естественно, что они были очень недовольны, когда их лишили такого дохода, а норвежские корабли, следовавшие в составе британских конвоев из Америки в Англию, стали нести большие потери от действия германских подводных лодок.

– Под нажимом британцев, – кайзер решил продемонстрировать Антоновой знание предмета, о котором шла речь, – норвежцы практически перестали поставлять нам серный колчедан, медную и никелевую руду. А это сырье для производства вооружений и боеприпасов. Я переговорю с нашими промышленниками, которые успешно торговали с норвежцами. Пусть они свяжутся со своими торговыми партнерами в Норвегии и убедят их оказать давление на правительство, чтобы то вело себя разумно и не оказывало сопротивления высадке наших войск в норвежских портах. Наш посланник в Норвегии адмирал фон Хинце сообщает нам, что в стране ухудшилось положение с продовольствием и введено его нормирование.

– Ваше величество, – сказала Антонова, – надо провести в норвежской прессе мощную пропагандистскую кампанию, направленную против наглых притязаний британцев, желающих подмять под себя всю экономику Норвегии, и действий правительства, уступившего их шантажу. Одновременно необходимо напомнить норвежцам об общности судеб жителей Норвегии и немцев, о вековой дружбе этих двух народов. Не надо жалеть денег – грамотно организованный вброс прогерманских материалов в средства массовой информации может повлиять на настроения в стране. Я бы посоветовала использовать такого известного в Норвегии человека, как Кнут Гамсун. Он пользуется огромной популярностью, и норвежцы считают его гордостью нации. Кнут Гамсун восхищается классической германской литературой и культурой, в частности Ницше, и яростно выступает против загнивающего англо-саксонского мира. Надо использовать его авторитет против британского влияния в стране. Пусть он призовет к союзу Германии и Норвегии, который пойдет на пользу обеим странам.