Безбашенный - Новая эпоха [с иллюстациями]

- Это за нами водится, - кивнул грек, - Раньше кричали о македонском рабстве, теперь, наверное, о римском скоро кричать начнут, и ради борьбы за эту общую свободу от внешней зависимости многие будут согласны на ущемление и той небольшой личной свободы, которую имеют. Такие уж мы есть. Правильно ли я понимаю, что свободного - по нашим понятиям свободного - Уранополиса и вы нам в пределах вашего государства не позволите?

- Ты сам, Деметрий, позволил бы подобное на нашем месте? Город кониев уже влился в нашу турдетанскую Оссонобу, с финикийским Советом Пятнадцати тоже идут переговоры о присоединении Старого города к нашему, да и эллинский квартал начинает склоняться к такому же решению. Мы не можем позволить себе инородных анклавов на нашей земле, а ты хочешь создать именно его.

- Да ещё и с обычаями, подрывающими ваши устои?

- И это тоже, хотя и не совсем так, как ты себе это представляешь. Эта ваша полисная демократия мало чем отличается от собраний турдетанских общин, а охлократии вы не захотите и сами. Не так страшно и декларируемое вами равноправие женщин - сами в большинстве своём откажутся, если равные права уравновесить равными обязанностями и ответственностью, а иного ведь у нас не будет. Вам претит рабство? Ну так и не держите рабов, кто вас заставляет? Не в этом главная проблема, а в вашем чрезмерном гуманизме и в слишком уж категоричном понимании добра и зла.

- Чем же плох гуманизм?

- Тем, что он способствует размножению черни. Ведь если ВСЯКИЙ человек - брат, которому дозволено жить, как ему вздумается, поскольку свобода, но о котором всё равно сограждане ОБЯЗАНЫ заботиться, поскольку брат - так при таких порядках как раз ВСЯКИЕ и размножаются. Три с половиной года назад мы как-то побывали в Коринфе и повидали тамошних ВСЯКИХ - чуть ли не на каждом углу попрошайничают, а то и вовсе нагло вымогают - прохода нет порядочному человеку. Так то ещё Коринф, гражданином которого надо родиться, а представь себе, сколько подобной шантрапы стечётся отовсюду к вам с вашим гуманизмом и общечеловеческим братством? Ну и зачем нам нужен такой рассадник человеческого мусора на нашей земле?

- А под категоричностью ты подразумеваешь наше учение о карме?

- Да, прежде всего прочего. У нас кто не служит и не воюет, если придётся, тот не обладает и всей полнотой гражданских прав. И вот, представь себе, вы проповедуете своё учение - кто-то его принимает, кому-то оно безразлично, кто-то отвергает, но знают о нём все. И вот, зная о нём, как посмотрят наши турдетаны на вас, отсиживающихся за их спинами и мирно философствующих ради улучшения своей кармы, пока они портят свою, защищая сограждан и вас в их числе? Как бы ты сам посмотрел на подобное безобразие, будучи на их месте? Это ведь уже вопрос элементарной справедливости.

- Но ведь не всем же быть грубыми воинами! Если всё ваше государство будет большим военным лагерем, кто тогда будет развивать в нём культуру, науку, искусства и философию? Кто будет учить людей Добру?

- Те, у кого есть к этому природные способности и склонность, но - в свободное от воинской службы время.

- А если кто-то болен, немощен или неумел в воинском ремесле?

- Значит, он болен, немощен и неумел и для полноправного гражданства.

- Но ведь это же просто варварство какое-то!

- А мы и есть варвары, Деметрий. И живём среди варваров, и сами варвары.

- И правда нам в глаза не колет! - сообщил по-русски прямо с порога как раз вернувшийся с прогулки мой старший спиногрыз, отчего сопровождавшие его Кайсар и Мато прыснули в кулаки.

- За кем сегодня победа? - спросил я его тоже по-русски.

- За нами, папа! - и все трое деловито разоблачаются в прихожей, вешая на ккрючки свои кожаные цетры, панцири, шлемы и деревянные мечи, и у всех троих свежие фингалы и ссадины, но настроение - бодрое и весёлое, - Видел бы ты, как мы крепость штурмовали!

- А, эту недостроенную инсулу? - ухмыльнулся спецназер.

- Так точно, дядя Володя! И стены, и лестницы, и зубцы, - это он, конечно, о недостроенном этаже говорит, у которого над оконными проёмами ещё нет перекрытий, и получается в натуре как зубчатый парапет крепостной стены.

- Я тоже в детстве любил на стройке в такую старинную войнушку поиграть, - пояснил я выпавшим в осадок Юльке с Наташкой, - Чем не рыцарский замок?

- Только тем, что ворот нет, - заметил Васькин.

- А мы сделали и ворота, дядя Хренио, - похвастался Волний, - Мы сплели из прутьев большой щит и подпёрли его палками. А с ребятами договорились, что это у нас будут настоящие ворота - ни плечом их не высадишь, ни мечом не прорубишь - ну, чтобы никто этого и не делал.

- А как же вы их тогда штурмовали?

- Так у нас же онагр есть - мы и его сделали. Договорились, что шестой снаряд ворота выносит, так что после шестого попадания их убирают, и можно идти на приступ.

- И что, камнями стреляли? - ужаснулась Наташка.

- Да ты чего, орудие их по дороге не видела? - прикололся Володя, - Оно тот камень и не метнёт. Маленькие вязанки палочек примерно с тот камень величиной. Всё продумали, молодцы.

- И отдубасили друг друга до синяков, - вставила свои двадцать копеек Юлька.

- На войне - как на войне, тётя Юля, - тут уж мы рассмеялись всей компанией.

Философ вопросительно глянул на Аглею, которая служила нам переводчицей при обсуждении сложных для моего хромого греческого понятий, та на меня, и я кивнул ей - типа, можешь переводить ему всё. И по мере того, как она ему переводила, грек всё сильнее выпадал в осадок.

- То, что ваши дети играют в войну, меня уже не удивляет. Но вы учите их в столь малом возрасте ещё и механике?

- Ты имеешь в виду их игрушечный онагр? А почему бы и нет, если им это интересно, а устроен он достаточно просто для их понимания? - пожал я плечами.

- Разве? - даже Аглея не без труда сдержала смех - млять, ну вот сразу видно, что гуманитарий! Я ведь уже упоминал, кажется, что у нас, прожжённых технарей, слово "гуманитарий" относится к числу весьма обидных ругательств? Вот как раз за это...

- Наши дети, как видишь, такие механизмы понимают. И изучают их в наиболее интересной для них игровой форме.

- И вырастут воинами, склонными решать любой спор силой, а не диспутом.

- Ты разве не понял, Деметрий, что здесь второе невозможно без первого? Кто станет вести диспуты с теми, кому нетрудно просто навязать свою волю силой? С нашими детьми диспуты вести будут. Именно потому, что они не будут бессильными.

- Но ведь должен же кто-то и руководить этой силой, и направлять её на добрые дела? И разве не должны этим заниматься люди, понимающие в этом толк?

- И теперь мы знаем, кто мечтает стать руководящей и направляющей силой нашего общества! - схохмил Володя по-русски, - Макс, тебе это ничего не напоминает?