Андрей Величко - Фагоцит разбушевался

- Фроловский.

- Во-первых, у него близорукость. А во-вторых, вам там обоим работы найдется по уши.

- Ладно, уговорил, змей.

- Не змей, а дракон, это разные зверюшки.

- Пожалуй, вы правы, Александр Николаевич, - вздохнул я. - До полетов на Луну надо еще дожить, а на орбите уже сейчас работать и работать. Дел хватит и мне, и Фроловскому.

- Он же очкарик.

- Феоктистов тоже, и ничего, нормально слетал.

- Вот именно, а потом прилетел и начал мутить воду - мол, нечего людям на Луне делать, а тем более на Марсе.

- Так ведь умный человек, никуда не денешься. Значит, я в общих чертах согласен, вот только много времени на подготовку выделить не смогу. Да и росту меня метр восемьдесят два, для космонавта многовато.

- А это уже вы с Гагариным сами решите. И с Челомеем, он же делает орбитальную станцию «Алмаз».

- Ах, да, - вспомнил я. - Владимир Николаевич просил помочь ему отбиться от дурацкого указания установить на станцию двадцатитрехмиллиметровую пушку Нудельмана.

- Это не ко мне, к Устинову. И почему дурацкого?

- Да не будет ее никто на абордаж брать! А если найдутся такие идиоты, так им за глаза «Калашникова» хватит. У всей космической техники, что у нашей, что у ихней, корпуса чуть ли не из фольги.

Кстати, история с автоматом получила неожиданное продолжение.

К апрелю у нас Антоновым уже появилась уверенность, что с лейкозом «товарища» Якова Гольдберга мы справимся, и довольно скоро. У него тоже, в силу чего Семичастный сообщил мне:

- Пора нам, Витя, поиметь с твоих усилий небольшой гешефт (вообще-то с моих, уточнил Антонов). Разумеется, откровенно что-то врать ни Нинель, и Яков не станут, так далеко их благодарность не заходит и не зайдет, но впасть в небольшое добросовестное заблуждение они, кажется, уже почти согласны. И, значит, подумай, откуда и как Нинель сможет разузнать о том, что работы по установке на «Мальчика» автомата Калашникова наконец-то увенчались успехом.

- Тогда уж не на «Мальчика», его нафиг снесет отдачей, тем более на Луне, а на второго «Аспиранта». Заодно и название для него появится - «Вертухай». И где мне автомат получить? Со штык-ножом и патронами.

- Зачем?

- Во-первых, для правдоподобности, а во-вторых, на всякий случай. Пусть пока повисит на стене в кабинете. А то мало ли, вдруг внезапно грянет какая-нибудь перестройка пополам с демократизацией.

Зачем вообще понадобилось сливать американцам такие сведения, я не спрашивал - и так ясно. Их лунная программа вышла на финишную прямую. И если не первая, то третья или четвертая экспедиции могут получить задание слегка помародерить на месте высадки моих луноходов. Так пусть имеют в виду, что лагерь бдительно охраняют «Вертухаи» с автоматами.

Гагарин с Береговым вернулись с орбиты шестнадцатого апреля, в «Союзе-б», а в понедельник пятого мая первый космонавт приехал в НИИ «Мечта».

- Я к вам прибыл, можно сказать, един в двух лицах, - заявил Юрий, поздоровавшись со мной. - Первое лицо - командир отряда космонавтов. Второе - человек, которому очень хочется посмотреть на легендарные луноходы вживую.

- В трех, Юрий Алексеевич, - уточнил я. Третье - это первый космонавт, поглазеть на которого сейчас сбежится половина института, если мы немедленно не скроемся в корпусе «Б». Моя жена, вон, уже сбежалась. Знакомьтесь - Вера, шеф-пилот «двойки» и «пятерки».

- Очень приятно, Юрий. Тогда, действительно, пошли. И давайте по-простому, на «ты», мы же коллеги и не настолько еще все старые, чтобы обращаться к друг другу на «вы» и по имени-отчеству.

Гагарин с удовольствием погонял по актовому залу первого «Мальчика», который после второго капремонта был еще довольно бодр, но, естественно, к полетам куда-либо уже непригоден. Полюбовался на второго «Аспиранта» с подвижным кронштейном для автомата сбоку. Почему-то Семичастный категорически возражал против названия «Вертухай», и в документах эта модель называлась «Страж».

И, наконец, Гагарин перешел к делу.

- Я поддерживаю твое решение влиться в наши ряды, - сказал он. - Но ты должен понимать, что подготовка отнимет довольно много времени. И надо будет пройти жесткую медкомиссию.

- Насчет времени - могу ездить в Звездный по воскресеньям на весь день. Кроме того, какие-то тренировки желательно организовать здесь, в «Мечте», корпус «В» сдадут летом. Это согласовано...

Я ткнул пальцем в потолок и продолжил:

- А медкомиссия меня не очень волнует. Мы Ефремовым вылечили уже довольно много народу, одних безнадежных двенадцать человек, это если не считать последнего, с которым пока еще работаем. И уж мое-то здоровье давно приведено в полный идеал. Я, может, и не самый здоровый человек на свете, но в первую десятку вхожу точно.

- Хотел спросить - так это правда, что вы успешно лечите какими-то нетрадиционными методами?

- Да, правда, только болтать о ней не надо. Безнадежных больных в миллионы раз больше, чем мы можем вылечить.

- Это понятно... вот только...

- Юр, у тебя что, кто-то из друзей или родственников загибается?

- Нет, но у Павла Беляева что-то неладное с желудком.

Ага, подумал я. Небось та самая язва, которая меньше чем через год сведет его в могилу. Если, конечно, не вмешаемся мы с Антоновым.

- Сам-то он лечиться у нас согласен? Без этого, боюсь, ничего не получится.

- Наверное, согласен, да и дисциплину пока еще никто не отменял.

- Тогда пусть приезжает сюда, с Ефремовым я договорюсь сам, только предупреди за пару дней.

- Отлично, но я, если можно, хотел бы задать еще один вопрос. Неужели тебе не хочется слетать на Луну? Или на Марс?

- Хочется. Вот только... Юр, ты когда сюда ехал, не обратил внимания на микрорайон Беляево?

- Да, неплохо смотрится, но при чем он тут?

- А при том, что один полет на Луну стоит как Беляево, Коньково и Теплый стан, который еще не начали застраивать, вместе взятые. Только один полет, без учета расходов на саму программу. Я, конечно, хотел бы побывать на Луне, все-таки интересно, но не ценой того, что десятки, если не сотни тысяч человек так и останутся жить в переполненных коммуналках, общагах, а то и вовсе в бараках.

- По такой логике вообще в космос летать не нужно.

- Нет, просто не надо делать в спешке и втридорога то, что пока не горит и что лет через пятнадцать-двадцать можно будет сделать гораздо дешевле. Мы не американцы, которые могут себе позволить просто так выкинуть два с лишним десятка миллиардов долларов, и типа хрен с ними, с социальными расходами. И программа создания долговременной орбитальной станции - первый шаг на этом пути. Вот в нем я приму участие без угрызений совести. Если интересно, пройдем в защищенную комнату, я тебе покажу, как мы себе сейчас представляем лунные пилотируемые полеты.