Андрей Величко - Фагоцит разбушевался

- Да, Вить, можешь на меня положиться, - гордо подтвердил Антонов. - Я не подведу.

- А это еще что за хрень? - удивился я, повнимательнее рассмотрев эскиз лунного посадочного модуля.

- Вы имеете в виду крепление жилого отсека?

- Ну, если эту конуру из фольги так можно назвать, то да.

- Шанс на самый крайний случай. Если при посадке случится перерасход горючего и его не станет хватать для нормального выхода на лунную орбиту, то отсек можно будет быстро отсоединить, это уменьшит взлетный вес килограммов как минимум на шестьдесят.

- И лететь верхом на раме, соединяющей двигатели и баки? В одном скафандре?

- Наверное, такой шанс при всей его неоднозначности все-таки лучше, чем вовсе никакого. И, кстати, скафандр тоже планируется облегченный. Не такой, в каких по Луне ходили американцы.

- Блин, вы тут меня своими новостями, наверное, решили уморить еще до полета. Что хотят сэкономить в скафандре?

- В принципе не так уж много, учитывая ваши особенности. Вот, смотрите...

Домой я возвращался, мягко говоря, в расстроенных чувствах. Вот почему все так уверены, что я с радостным визгом соглашусь на такую авантюру? И ведь теперь не откажешься - как никак герой, надо соответствовать. Тьфу!

Вера сразу заметила, что я чем-то сильно озадачен, но только спросила:

- Не расскажешь?

- Завтра пойдем в институт вместе, там и расскажу.

Разумеется, и спецы Семичастного, и я сам регулярно проверяли нашу квартиру на предмет наличия прослушки и вроде пока ничего не находили, но мало ли. В спецкомнатах института вероятность утечки сведений будет уж всяко меньше. Прямо с самого утра туда и пойдем.

- Значит, предлагают лететь одному... понятно.

Вера, услышав, что мне предстоит, ненадолго задумалась, а потом предположила:

- И небось еще дублером поставят Гагарина.

- Почему ты так решила?

- Ему можно будет объяснить, что на самом деле он вместо тебя не полетит ни при каких обстоятельствах. Другим - труднее. Вить, а отказаться никак нельзя?

- Никак, сама же понимаешь.

- Да, понимаю... а давай съездим на улицу Крупской? Прямо сейчас. В самое начало, где должен стоять памятник, но его пока нет.

- Зачем? - на всякий случай спросил я, хотя в ответе почти не сомневался.

- Ты только не смейся... но мне кажется, что там я смогу как-то понять, как пройдет твой полет. Только там, в других местах почему-то у меня ничего такого не получается.

- Не буду я смеяться. Поехали.

- Знаешь, Вить, мне кажется, что тебе будет очень трудно, но все кончится хорошо, - сказала Вера, когда мы, постояв минут пятнадцать в сквере, отправились домой. - Ты мне веришь?

- Да, конечно.

- Ой, ну разве можно лезть целоваться, когда ведешь машину?

- А почему нет? В правилах, насколько я помню, такого запрета не прописано.

- Мало ли, небось просто не сообразили, когда писали. И раз уж тебе так неймется, то сиди спокойно и внимательно следи за дорогой, а целовать буду я. Вот только ремень перекину поудобнее, и сразу начну.

Встреча с Брежневым прошла в его московской квартире на Кутузовском.

- Ну что, Вить, все ты никак не можешь успокоиться? - попенял мне Леня с какими аж чуть ли не с отеческими интонациями, как только мы зашли в его кабинет. Понятно, он хочет провернуть это дело так, будто я сам так на эту Луну рвался, что удержать ну никак не получилось. Чтоб, значит, его потом совесть не мучила, ежели что. Кстати, не такая уж с моей точки зрения плохая позиция. Она подразумевает, что у ее носителя есть пусть и не совсем совесть, но что-то на нее довольно похожее, которое тоже может грызть.

- Так ведь вам небось Келдыш рассказывал, что он надеется обнаружить в том кратере, - пожал плечами я. - И американцы туда наверняка собираются, у них по программе еще три экспедиции. Так что - надо.

- Да, Витя, надо. И ты, хоть иногда и смотришься прямо-таки каким-то разгильдяем, а временами и вовсе антисоветчиком, в душе все-таки настоящий коммунист. Всегда готов, если это необходимо партии и народу, первым шагнуть в неизвестность.

- Да, я такой.

- Тьфу! Вот только с тобой начнешь говорить как с человеком, ты тут же что-нибудь отмочишь.

- Вы же знаете, что высоких слов я не люблю.

- И правильно, это есть признак... а, ладно. Лучше расскажи, как ты оцениваешь шансы этой экспедиции?

- Более или менее объективно смогу их оценить месяца через три-четыре, а пока - в общем как неплохие. То, что предлагает Челомей - это почти та же самая «Луна-20», только с дополнительными движками для увеличения грузоподъемности и внешними топливными баками. В общем, ничего принципиально нового не планируется. Самая опасная часть, как мне кажется, это посадка на Землю, а она уже отработана. Правда, пока только с образцами.

- А мне говорили, что самое опасное - это старт с Луны и переход в корабль через открытый космос.

- Ну, там-то все будет зависеть от меня, а я до сих пор себя не подводил. Зато при посадке на Землю мне достанется только роль груза.

- Ну, раз уж ты настаиваешь...

Да не настаиваю я ни хрена!!! - разумеется, завопить это я себе позволил только мысленно.

- То Политбюро на ближайшем же заседании рассмотри вопрос о четвертой лунной экспедиции. Вот только как быть с дублером?

- Да никак, - хмыкнул я. - Лететь могу только я, больше никто. Для любого другого такой полет будет мало отличаться от самоубийства.

- Это понятно, но подготовка без дублера наверняка привлечет ненужное внимание. Гагарин тебя устоит?

Ага, подумал я, Вера по крайней мере этот момент предсказала правильно. Будем надеяться, что и все остальное тоже пройдет в рамках ее предвидения. Вслух же сказал:

- Меня-то устроит, а его?

- А он-то настоящий коммунист, причем, в отличие от некоторых, без всяких закидонов. Сам ему скажешь или свалишь на меня?

- Лучше на вас, Леонид Ильич. Все-таки мой авторитет и ваш - они несравнимы. И можно к вам обратиться с не совсем обычной просьбой?

- Да они у тебя все не совсем обычные, так что валяй.

- Нельзя ли как-нибудь сделать, чтобы за этот полет мне не давали вторую звезду героя?

Брежнев даже ненадолго потерял дар речи, но быстро его обрел и буквально заорал:

- Да что ты себе позволяешь! Это же высшая награда Советского Союза, а он тут уже заранее кочевряжится! Чем она тебе не угодила?

- Так ведь бюст же на родине начнут ставить.

- О господи, с тобой рехнуться можно. Ты где родился?

- В госпитале военного городка под Минском. Сейчас там ничего нет, ни городка, ни даже деревни.

- Ну, значит, с установкой бюста возникнут трудности, и на их разрешение понадобится время. Вот о чем просить надо было! А то ишь, звезду героя он не хочет. Вернешься и будешь носить все три, и трудовую тоже, я за этим лично прослежу. Ты только того... вернись, а со всем остальным мы как-нибудь разберемся в рабочем порядке.