Михаил Ланцов - Новая заря

— А ты, я погляжу, возомнил себя Юпитером?

— Ну уж не бычком, совершенно точно. Хм. И сказано в Евангелии: Еще подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил [22] Известная притча о сокровище Иисуса Христа в Евангелии от Матфея. Обычно ее трактуют весьма аллегорично. …

— Ты шутишь? — с каким-то диким выражением на лице переспросила Марина. Она, конечно, была весьма далека от искренней набожности, но и от более развитых форм восприятия мира была удалена не меньше. Поэтому с вопросами о боге она старалась обходиться довольно осторожно.

— Смотри, — сказал Дмитрий, доставая механический генератор. — Что здесь написано?

— Я… я не знаю, — честно призналась супруга, внимательно изучая устройство, но принципиально не трогая руками.

— Это надпись на древнем халдейском языке [23] Древним халдейским языком Дмитрий назвал клинопись аккадского языка (один из древнейших семитских языков). Этот язык он не знал, но несколько надписей запомнил, когда лазил туристом по музеям в XXI веке. Все надписи состояли из двух клинописных слов — «царь» и «звезда». Это единственное, что Дмитрию удалось вспомнить. Все-таки аккадский язык он не изучал никогда. , означает «Царь под звездой». Ты много таких знаешь? Мне на ум приходит только тот, кто родился под Вифлеемской звездой. Особенно учитывая место нахождения…

Марина нахмурилась и задумалась. А Дмитрий мягко улыбнулся и присмотрелся к ней. Он был доволен тем, что первой устройство нашла именно она. Это прекрасно подходило для того, чтобы обкатать его заготовку легенды. Царь со всех устройств тщательно соскреб надписи, где они были, и подписал нужными значками клинописи. Благо, что это было не сложно при работе по пластику и легким металлам. Разве что поделки из нержавейки не трогал: они у него и так были выполнены по последней моде XXI века — без надписей и с минимумом значков. Тот же смартфон был в корпусе из матовой нержавейки с полированным логотипом, изображающим надкушенное «яблоко познания». На всем остальном корпусе не было других символов…

Почему Дмитрий выбрал халдейский… ну, то есть аккадский язык? Потому что это дары древних волхвов Востока. Это же очевидно. На каком еще языке они должны были писать? На греческом? На латинском? Очень вряд ли. Волхвы должны пользоваться чем-то очень необычным и крайне древним. Волхвы же, а не проезжие скоморохи.

— Так это… — нервно сглотнув, произнесла побледневшая Марина и осеклась.

— Дары волхвов [24] Традиционно считается, что волхвы поднесли Иисусу золото, ладан и смирну. Но ситуация с волхвами крайне запутана. Там точно невозможно сказать, даже сколько их было (от 3 до 12), а весь эпизод напоминает традиционную для средневековой литературы завуалированную цитату. В данном случае эпизод, связанный с царицей Савской, для придания особой значимости этим дарам. Те же дары, что в 1606 году хранились на Афоне, совершенно очевидно, были обретены не раньше XIII века. Потому что, по легенде, их сначала сохранила Мария — мать Иисуса, отдав в Иерусалимский храм, где они хранились до 400 года. Что соответствует периоду с по меньшей мере одним разграблением Иерусалима. С 400 года по XV век они хранились в Софийском соборе в Константинополе, а в самом начале XIII века город подчистую разграбили крестоносцы. Так что, скорее всего, «дары волхвов» были созданы после возвращения Константинополя под руку Византийских императоров — не раньше конца XIII века. И это было прекрасно известно практически всем серьезным церковным иерархам тех лет, да и вообще — образованным и интересующимся темой людям. , — улыбнулся Дмитрий. — А волхвы, если что, были магами. Настоящими. Ну, их еще называют колдунами, к примеру. Одна беда — после того, как смертный прикоснулся к этим дарам, они начали портиться. Я же извлек их из совершенно неприметного деревянного ларца, который обнаружил у гроба Господня. Осквернил таким образом. Не знаю теперь, сколько они продержатся. Я же не сын Божий, у меня нет благодати, чтобы сохранять их в целости и исправности.

— Боже… — тихо произнесла супруга и от избытка чувств закрыла лицо руками.

— Ты веришь моему объяснению?

— Оно странное. Но… если тебя воспитывали волхвы… ну, то есть маги с колдунами и ведьмами, то… почему бы и нет?

— Думаешь, патриарх поверит?

— Не знаю, — покачала она головой. — Но если это действительно дары волхвов или что-то на них похожее, то ему следовало бы поверить. Обретение их ставит Московский патриархат очень высоко, возвышая над многими. Да. Думаю, что он поверит. Или хотя бы сделает вид, что поверил. В них есть что-то чудесное?

— Чудесное? Хм. Пожалуй, — улыбнулся Дмитрий и, пошарив по ящику, извлек неприметный холщовый мешочек, в котором все и лежало. Достал маленький светодиодный фонарик и включил его.

Мощный упругий луч слегка голубоватого цвета ударил из этой миниатюрной… кхм… палочки. Марина аж вздрогнула и изрядно округлившимися глазами уставилась на это диво дивное. Луч света полз по комнате, освещая даже лучше, чем днем, тот участок, на который попадал. А ведь за окном были сумерки, и царская чета сидела при свечах. Невероятная яркость освещения в холодном диапазоне белого цвета дала для Марины, привыкшей к теплым тонам света от костра или свечки, натурально эффект сюрреализма происходящего. Практически сопричастности с чем-то божественным или хотя бы по-настоящему магическим.

Секунд десять уделив демонстрации, Дмитрий выключил фонарик.

— Как тебе?

— Это… это… божественно!

— Серьезно? — максимально невозмутимо переспросил супруг, борясь с подступающим смехом. Ну… нельзя было сейчас начать ржать. Вся сакральность момента потеряется. Раз уж так получилось, то отчего бы не добавить этой ненаглядной и крайне опасной стерве дополнительной мотивации держаться за него? Не каждый самец homo sapiens может взять и выложить на кушетку дары волхвов. Тут нужна определенная уникальность. Хотя сознание Дмитрия буквально билось в истерике. Взял мощный светодиодный фонарик, посветил немного — и более древняя «мартышка», попросту не получившая должного развития и образования, пала ниц. Раз. Два. Три. И культ поклонения фонарику готов.

— Да! Да! — Ее глаза просто пылали от переполнявших всю ее сущность эмоций.

— И патриарх проникнется?

— Уверена! Дар волхва, достойный сына Божьего! А остальные можно посмотреть? Покажешь? Я же не успокоюсь теперь.

— Кстати, этот жезл теми маленькими молниями и питается.

— О! Так вот зачем они!

— Да. Но не только.

Чуть помедлив, он начал извлекать «остатки былой роскоши» из обычного, неприметного холщового мешочка.