Михаил Ланцов - Игра за престол

— Начинайте штурм, — тихо сказал Дмитрий, когда гренадеры отошли от стен палаты, опустошив свои подсумки. — Вперед идут бойцы с мушкетонами. И да — зарядите ручные мортиры картечью да набейте подсумки гранатами.

— Пленных брать? — чуть помедлив, спросил командир роты.

— Нет, — холодно ответил царевич. — Пусть погибнут в бою…

Три минуты ожидания.

Зазвучали удары импровизированного тарана из какого-то бревна. Скорее для отвлечения внимания. Дверь там крепкая, такой чепухой не выбить. Одновременно с этим начался штурм через окна. Пара гренадеров подсаживала третьего, легко протискивавшегося на первый этаж.

Бах! Бах! Бах!

Раздались выстрелы мушкетонов. После первых же взрывов гранат сторонники Шуйского отошли на второй этаж и теперь оттуда попытались атаковать гренадеров. Безуспешно.

Залп!

Стрелки линейной пехоты, вышедшие на дистанцию действенного огня, ударили по окнам второго этажа.

Залп!

И вновь по окнам второго этажа ударила густая россыпь свинцовых шариков. Убить, может, и не убьет, но огонь на подавление должен был вынудить сбавить прыть защитникам.

Одновременно с этим драгуны заняли удобные позиции, изготовившись бить по внезапно появляющимся целям прицельно. Для чего забирался кто куда. Даже на крыши близлежащих построек.

Внутри помещения послышались первые взрывы.

Гренадеры, пополнившие подсумки, вновь пустили в ход гранаты, которыми стали забрасывать противника. Тот укрылся за импровизированными баррикадами. Но гранатам такие мелочи нипочем.

Вновь серия выстрелов мушкетонов.

Стрелкам линейной пехоты и драгунам скомандовали отбой из-за отмашки штурмовой команды. Значит, те уже вышли на второй этаж и появилась вероятность поражения своих. Теперь линейным нужно было принимать только тех, кто сиганет в окошко. Они тоже были в курсе, что царевич даровал мятежникам право погибнуть в бою. Всем. Довольно благородно с его стороны.

Тишина.

Отмашка командира гренадеров, вышедшего по-человечески, через дверь. В окна он соваться не решился от греха подальше. Приказ приказом, но мало ли?

Дмитрий, тяжело вздохнув, направился вперед. Проконтролировать факт физического уничтожения своих врагов он был обязан, если не хотел их последующего воскрешения.

Грановитая палата была в ужасном состоянии. Множественные взрывы гранат всю посекли осколками. На полу бездыханные тела. Гренадеры спешно тушат многочисленные мелкие очаги возгорания. Вон Шеин «присел» у стены с куском чугунной гранаты во лбу. Очевидно, он даже не успел понять, что умер. Дмитрия Ивановича Шуйского пока не видно.

Изрядно поврежденная лестница на второй этаж с пятеркой трупов у основания.

Царевич поднялся.

Обломки мебели. Очагов огня практически нет… В углу столпился десяток гренадеров. Странно. Дмитрий подошел туда и увидел Шуйского. Тот лежал и тяжело дышал. Крупный осколок гранаты распорол ему живот и застрял в кишках. Не жилец. Но пока в сознании.

— Ты… — тихо произнес Шуйский, увидев Дмитрия. На лице его отобразилась лютая, просто нечеловеческая злоба. — Ненавижу…

— Спи спокойно, — мягко ответил его собеседник, поднял свой нарезной пуффер и пустил ему пулю между глаз, прерывая мучения. Слушать прощальные гадости он не желал. Да и зачем? Или царевич не знал, что весь род Шуйских к нему «неровно дышит»? Отнюдь. Все было давно сказано делами. А это лишнее. — Всех раненых добить. И ищите патриарха. Возможно, его придется освобождать с боем.

Сказав это, Дмитрий вышел из помещения, выдерживая спокойствие на публику.

Здесь были все взрослые представители главной ветви Шуйских, кроме Василия Ивановича, отбывшего в Испанию. Они — валяются кто как. Кого шпагой закололи. Кого пулей убило. Кого гранатой. Победа? Возможно. Количество его влиятельных врагов немного уменьшилось.

На улице уже потушили гнилушки, пролив их обильно водой. Но все равно — дымило. Душно.

Отошел чуть в сторону. Не помогло.

Плюнув, он отправился на колокольню. Там свежий ветер должен был дать облегчение. Поднялся. Сел на небольшую лавочку. И поник, потупившись пустым взглядом в пол.

Кровь. С момента попадания в эту эпоху ее было много. Очень много. Казалось, что за ним одним сплошным шлейфом идут трупы и кровоточит сама земля от каждого его шага. И ведь не со зла. Ничего такого не делал. Просто хотел выжить.

Будет ли продолжение этой зарождающейся Гражданской войны? Вряд ли. Главные зачинщики бунтов в XVI–XVII веках на Руси — Шуйские, и они практически пресеклись. Старшая ветвь во всяком случае. Оставался только уже не молодой Василий, да и тот в Испании. А так — ни детей, ни жен. Как корова языком слизнула старшую ветку. Разве что супруга Дмитрия Ивановича Шуйского осталась — Екатерина Григорьевна. Но с ней разговор прост — забрить в монашки и на самое суровое послушание посадить. Вряд ли она не знала о намерениях мужа. Может, сама и подбивала. По-хорошему бы нужно голову отрубить, но и так слишком много крови…

Что дальше?

Князь Мстиславский перешел на его сторону. Ну, по крайней мере пока. Он был самым влиятельным среди бояр Русского царства. Детей у него не было — все в детстве умерли. И потому мотивация его поступков не ясна. Чего он хочет? К чему стремится? Непонятно. И единственное, что Дмитрию пришло на ум, — это публично его наградить самым значимым образом, чтобы повязать на крови Шуйских. Как? Например, поручив собирать Земский собор и председательствовать на нем. А что делать с остальными? Пока не важно. После серии столь внушительных побед они не рискнут открыто перечить. Наверное…

— Ох и высоко же ты забрался, сын мой, — тяжело дыша, произнес Иов, поднявшийся на колокольню. Этот подъем дался ему непросто.

— Вот видишь, отче, я, как и обещал, уже начал заливать Русь кровью, — сказал он, вставая и протягивая патриарху руку, дабы помочь завершить восхождение на колокольню. — Этого ли ты желал? [71] Дмитрий понимал, что в данной конкретной ситуации нужно убивать хотя бы ради своего выживания. Но понимать и принимать — разные вещи. Он просто не привык убивать, тем более в таких количествах. Ведь убитых по его приказу в бою и после него он также заносил на свой счет, считая, что командир в полной мере отвечает за подчиненных.

— Кровь — это проклятье царей. Без нее править нет никакой возможности. Даже брат твой блаженный и то подписывал приговоры на смертную казнь разбойникам. Не брезговал.

— С этим непросто смириться, — чуть качнув головой, произнес Дмитрий. Он просто еще как-то не привык убивать, особенно в таких масштабах.

— Твой отец так до конца жизни и не смирился. Убивал, ибо для дела нужно. А потом пытался вымолить прощение искренними молитвами.