Александр Михайловский - Смоленский нокдаун

Потом во вторую атаку дошла вторая эскадрилья и тоже чего-то там покрошила — скорее, остановившиеся на шоссе грузовики, чем попрятавшуюся по кюветам и канавам вражескую живую силу. Правда, раненых в этом случае все же было немало, и раненых в такое место, которое при попытке укрыться в неглубокой канаве хочешь не хочешь останется торчать над поверхностью. Я, если что, не про голову. Она у немецких солдат сплошная кость, как бильярдный шар, и к тому же в каске, а потому пластиковыми иглами и мелкими осколками не пробивается. Я про альтернативную часть тела, расположенную на противоположном конце туловища. И вроде ранение совершенно нетяжелое, а вот сесть немецкому солдату, пока не заживет вообще невозможно — если только вообще заживет…

И в довершении сей концертной программы уже вдоль дороги промчалась эскадрилья из Липецкого центра и причесала все, что уцелело и всех, кто выжил из стрелково-пушечных подкрыльевых установок. После этого российские штурмовики улетели, но обещали вернуться, потому что очень короткое подлетное время позволяло им сделать еще несколько подходов к растянувшейся вдоль дороги бесконечной колбасе под названием Третья Танковая Группа.

27 августа 1941 года, 11:30. Окрестности Могилева, населенный пункт Мирный, командующий Третьей панцергруппой генерал Герман Гот.

«Потрошители» «марсиан» возвращались к колоннам Третьей танковой группы еще не раз и не два, каждый раз оставляя за собой горы трупов и десятки единиц сгоревшей и подбитой техники. Генерал Гот лично насчитал пять налетов с интервалом примерно час с четвертью. При этом они, за редким исключением, не трогали колонны панцеров и броневиков, а все свое злобное внимание обращали исключительно на грузовики, перевозящие пехоту и припасы третьей танковой группы. И вот теперь примерно десять-пятнадцать километров дороги, заставленные сгоревшими и разбитыми грузовиками и усыпанные телами погибших немецких солдат, стали неодолимым препятствием. Южнее этого места пока сумели прорваться только разведбат 12-й танковой дивизии, отдельные подразделения 29-го панцерполка и одна батарея 105-мм гаубиц 2-го моторизованного артполка, а все остальные остались здесь, на этом смертном куске дороги, где горелое железо перемешано с человеческими останками, а небо затянуто черным коптящим дымом от горящих грузовиков и тягачей. К настоящему моменту потери 57-го моторизованного корпуса в живой силе составили до трех тысяч человек убитыми, в основном за счет первых налетов, когда «Потрошителям» удавалось застичь немецкую пехоту в кузовах грузовиков, и почти десяти тысяч ранеными. Потеряны около четырех сотен грузовиков, подбиты и получили повреждения сто сорок восемь панцеров. Да, «марсиане» нарушили свое правило и атаковали колонну техники 27-го панцерполка. Скорее всего, это было сделано для создания еще большего хаоса и заторов на дороге, ведь одно дело растаскивать преградившие путь сгоревшие грузовики, а совсем другое — когда дорога запружена подбитыми панцерами. При этом еще дополнительно разбиты и получили повреждения одиннадцать гаубиц калибра сто пять миллиметров и двенадцать полугусеничных тягачей. Танковая группа еще не вступила в сражение, а ее состав уже уменьшился почти на целую панцердивизию.

В результате уже после четвертого по счету налета генерал Гот отдал подчиненным ему частям и соединениям приказ прекратить марш и укрыться в ближайших лесных массивах. После этого он, позвонив командующему второго воздушного флота фельдмаршалу авиации Кессельгингу, от души выматерил коллегу из люфтваффе и потребовал от него нормального истребительного прикрытия, а иначе он будет жаловаться в ОКХ, штаб-квартиру фюрера, да самому Господу Богу.

— Последнее скорее всего… — буркнул Кессельринг, вешая трубку.

«Эксперты» люфтваффе все-таки прилетели, успев к шапочному разбору в конце пятого налета, и тут выяснилось, что по прямой «Потрошитель» уходит от «Фридриха», делая ручкой как от стоячего. Более того, «Фридрих» не может догнать его даже на пикировании в своей коронной атаке сверху-сзади, а от идеи атаковать со стороны передней полусферы асы люфтваффе отказались после первой же попытки. Затея была самоубийственной, потому что «Потрошители», оказавшись с «экспертами» на встречном курсе, тут же начали запускать самонаводящиеся противосамолетные ракеты, уйти от которых оказалось практически невозможно. Гибель целого истребительного звена послужила уроком всем остальным, и больше немецкие летчики никогда так не делали. Дальнейшие их действия напоминали договорной матч, когда «Потрошители» почти беспрепятственно осуществляли штурмовку, а люфтваффе только имитировало бурную деятельность по их перехвату и преследованию.

В результате переброска Третьей Танковой Группы к Гомелю была фактически сорвана, уцелевшие части и соединения отстаивались в лесах севернее Могилева. Возобновить движение в таких условиях генерал Гот планировал не раньше, чем с наступлением темноты, с горечью отметив, что настало время, когда уже немецким войскам требуется прятаться по лесам от вражеской авиации.

27 августа 1941 года. 15:35. Брянская область, райцентр Сураж.

Патриотическая журналистка Марина Андреевна Максимова, внештатный корреспондент «Красной Звезды».

Ура! К нам приехал сам Константин Симонов и меня закрепили за ним кем-то вроде гида. Между прочим, для того, чтобы Симонов смог побывать в нашей экспедиционной группе войск, его сначала подводной лодкой вывезли из осажденной Одессы в Севастополь, откуда уже на самолете с несколькими посадками доставили в Брянск, и уже из Брянска на машине к нам.

Я с негодованием подумала: «Такой человек несколько часов трясся по местным дорогам в тесной и неудобной «эмке» только потому, что никто не догадался дать его борту посадку в Красновичах. Идиоты — и только!»

И лишь полчаса спустя после приезда Симонова из розданных на брифинге дневных «информашек» я узнала, что сегодняшним утром Красновичи не принимали никаких посторонних бортов, потому что с рассвета и до полудня базирующиеся там штурмовики наносили удары по перемещающимся по рокадным дорогам гитлеровским танкам и мотопехоте. Константин Симонов тоже присутствовал на этом брифинге. Я видела, как он, не веря своим глазам, вертел в руках выданную ему «информашку» с кратким перечнем за истекшие сутки всех мало-мальски заметных боестолкновений, авиа, ракетных и артиллерийских ударов, а также прочих событий, вроде захвата разведывательно-диверсионной группы из полка Бранденбург-800. И я видела, что для него все это крайне дико и невероятно.

Местные генералы в своем большинстве не только линию фронта, но и свою задницу двумя руками найти не могут, генерал Жуков — это редкое исключение; какие уж там офицеры, то есть командиры, по связям с прессой. Вот и работает пропагандистская машина только за счет таких энтузиастов, как Симонов, который сам лезет в пекло и привозит оттуда репортажи, которые потом потрясают мир. А ведь он может, и еще как может; и, наверное, потому к нам прислали именно его, а не кого-то другого. А то местные бойцы идеологического фронта, мягко выражаясь, не впечатляют. В Гражданскую комиссары, небось, поинтересней встречались.