Сергей Кириллов - Призван, чтобы завоевать? Часть 2

Сюда же сложностью добавлялось проникновение сразу в нескольких местах для быстрого отключения поля — если пробраться в одной точке, то зараженный узел просто могут изолировать и пустить резервные мощности остальных генераторов для выравнивания мощности, не говоря уж о том, что подобный трюк может уже второй раз и не помочь. Я уж не задумывался о том, что он может и в первый раз не сработать, ведь вполне возможно, что с момента смерти Флегетон безрожие уже могли успеть внести какие-нибудь правки, но, с другой стороны, межфракционные поля все еще бездействуют… Может тут как с перебоями в работе сети — пока не звякнешь в саппорт, хрен кто пальцем пошевелит, хех.

Узлы тоже были раскиданы весьма широко; конечно, с учетом разной по размерам территории количество в разных фракциях разнилось, но в идеале придется задействовать большинство. С учетом всех нюансов, я расценил, что внезапная установка игнвишевских баз будет смотреться, мягко говоря, подозрительно даже в разрезе прихоти Аделантадо, поэтому стоит подумать, как каждая фракция сможет добиться подобного своими силами без привлечения излишнего внимания. Все это я изложил Аннели в качестве продолжения проекта по проверке жизни без условия Ростка — копать ведь можно и рассчитывая обнаружить новые залежи ресурсов, верно? Даже если железо и уголь лежат на поверхности в виде цельных кусков, тот же псилит спрятан внутри гор, так что это не должно выглядеть излишне сомнительным.

Разобравшись с этим, я сверился с часами и вместе с Аннели отправился обратно в свой… Ну, в общем-то, тоже замок, только поменьше. Дворец рядом с дворцом, что-то вроде этого. Подойдя за десять минут до девяти утра, мы обнаружили в одном из огромных залов с большим столом и комфортными диванчиками хлопочущих по хозяйству Фрольгу и Сефину. Верней, конечно, хлопотала только первая, а вторая просто таскала тарелки из раздатчика, отгоняя явно поселившуюся на кухне мелкую обжору.

— Ох, Нико, ня, ты не говорил, что женишься на детях, — с укором сказала кошечка, поприветствовав нас с Аннели и покосившись в сторону Чревоугодия. — Есть ли конец твоей похоти и извращениям, ня?

— Я старше тебя, пошлокошка. С того момента, как первые жители Проэлии впервые обожрались, я уже появилась, — как-то чересчур помпезно заявила демонесса, чей жалкий вид и струйка слюны, которую она вытирала каждую секунду, не слишком-то вязался со сказанным. — Подай жертвенную дань Высшему демону сейчас же!

— Да забирай ты уже свой бутерброд, ня, зачем я его только отобрала, — раздраженно шевельнув ушками, Сефина вручила мелкой поднос с надкусанным сендвичем, и Чревоугодие на миг приняв царственную позу, тут же впилась в предложенную «дань», вновь став походить на обычную голодную девочку. — И как ты меня назвала?!

— Ах, не обижай нашу малышку, это я подсказала, — появившаяся из ниоткуда Похоть вульгарно облизнула губы и, сложив руки под своей огромной грудью, посмотрела на меня и оттянула языком щеку, намекая на оральные развлечения. — Стонущая в ночи зверодевочка, ласкающая себя в мечтах о муже…

— Н-не было такого! Ня! Что за новые жены такие, Нико?! — покраснев, Сефина торопливо убежала на кухню.

— Я предлагал вам себя чувствовать, как дома, но не нужно наглеть и конфликтовать с остальными, ладно? — нахмурившись, сказал я, проводив взглядом юркнувший за угол кошачий хвостик. — Не могли бы вы лучше проконтролировать, все ли хорошо у войск АнжХэл?

— Эква уже ушла с этим разбираться, — шумно проглотив кусок, Чревоугодие посмотрела на свою «коллегу» с неодобрением. — Мы же договаривались!

— Ах, прости. Ладно, пока исчезну. Спасибо за незабываемый секс, милый! — попрощавшись, Похоть исчезла, а Аннели бросила на меня быстрый взгляд и нахмурилась, но, прежде чем я успел хоть что-то сказать, Чревоугодие вновь подала голос.

— М-м, не обижайтесь на Нико. То было для дела, чтобы быстрей разобраться с Сакраментом и приступить от рабочих перекусов к любимым блюдам, — с улыбкой сказала девочка, подняв глаза на управляющую. — Какими бы вкусными не были яства от профессиональных поваров и в новой обстановке, ничто не сравниться с давно обожаемым привкусом и атмосферой домашней еды.

Даже слишком занятая до этого Фрольга удивленно посмотрела на девчушку, вновь впившуюся в очередной сендвич, а Аннели тихо рассмеялась. Навострившая ушки Сефина пришла с кухни и вручила Чревоугодию еще один поднос с бутербродами, обрадованно покачивая хвостиком.

— Какие глубокие мысли от такой маленькой на вид девицы, — вытерев выступившую слезку, сказала Аннели. — Да, думаю, что все так и есть.

Подтвердив, я получил нечто вроде прощения, как и сама обжора, несмотря на свое обзывательство, так что оставалось дождаться гостей. Правда, услышав, как кто-то пришел, мы увидели не наших родственных килхайвовских девчат, а совсем другую особу.

Девчушка с голубыми волосами насыщенного оттенка, собранными в длиннющий хвост. У нее были удлиненные уши, два высоких золотистых рога и тонкий кожистый хвост с острым костяным или даже металлическим кончиком. Хитрое выражение миловидного личика, яркие желтые глаза и весьма легкомысленный наряд — наручи и нечто вроде недокирасы, слегка прикрывающей весьма большую грудь, да классические бронетрусики для элитных фэнтезийных воительниц — все, что было на девице. Не считая белых чулочков на подтяжках, еще больше подчеркивающих наготу гостьи.

Окинув взглядом присутствующих, девушка вытащила прямо из воздуха большую золотистую косу, которая по размерам как бы не превышала свою хозяйку, после чего ловко рассекла ей воздух и сказала, хитро прищурившись:

— Я — сама смерть! Трепещите, ибо я, пожинательница судеб, пришла, чтобы оборвать ваши тщедушные жизни, обрезать все ниточки судьбы…

Аннели, Фрольга и Сефина замерли в смешанных чувствах, а я уже приготовился применить форму Коммандо, чтобы подсветить вторженку на мини-карте, когда флегматично жующая Чревоугодие снова шумно сглотнула в тишине и, облизав пальцы, раздраженно сказала:

— Седа, не беси меня, когда я кушаю.

— Ну мам! — вся былая хитрость и бахвальство демоницы улетучились, а коса тихо звякнула об пол — причем так тоненько и даже, я бы сказал, печально, словно передавала все отчаяние «пожинательницы»

— Не мамкай! Поцелуй родителей и усядься спокойно! Никаких выкрутасов во время завтрака и остальных приемов пищи! — Чревоугодие казалась необычайно суровой даже несмотря на перемазанные соусом щеки, пока говорила это, и, протяжно выдохнув, Седа отозвала оружие и, цокая высокими каблучками, подошла к мелкой обжоре. Чтобы не перемазаться, демонесса чмокнула обжору в лоб, после чего подскочила ко мне и, быстро поцеловав в щеку, уселась рядом с печальным видом.