Сергей Кириллов - Призван, чтобы завоевать? Часть 2

Оставшиеся целыми роботы попытались отойти назад, забрав с собой ангелов, но меткие залпы энергетических винтовок покалечили их и заставили убраться ни с чем. Подскочив к все еще трепыхающемуся бескрылому сакраментянину, Ригор положил по бокам от него два алых клинка, между которыми на мгновение мигнуло поглощающее поле, отчего инопланетянин тут же затих, а затем, взвалив на плечо бездыханное тело, командир бросился к выходу вместе с товарищами, подхватившими два куба с оглушенными пришельцами.

Быстро отсчитывая секунды до заполнения пещер острова жидкостью, Оу сопровождала отряд на пути к поверхности. Активировав двигатели своих невероятно маневренных джетпаков, тербисовцы смогли быстро пройти нижние уровни, которые уже через мгновение оказались затоплены, а затем всеми добрались до ведущего наверх колодца, через который когда-то наружу вылез огромный спрут. Быстрый старт — и вот уже спецотряд пулей выскочил из развалин, погружающихся под воду, пока с поверхности забирали большую часть размещенных там турелей. Никто не последовал за нашими бойцами, так что вскоре пехота ТерБис приземлилась на подготовленной платформе и выгрузила свою добычу.

— Великолепная работа, — похвалил я Ригора и ребят, про себя удивляясь, насколько шустро они сработали. На самом деле, ликвидаторы себя тоже неплохо показывали, но в ближнем бою они были крайне слабы, поскольку не могли ничего противопоставить мощным портальным щитам кроме быстрого самоподрыва собственным оружием.

Не дожидаясь момента, когда ангелы очухаются, я сразу же отправил лояльные дроны для забора проб, отделив погибшего ангела от остальных; без повреждения панциря получить культуру микробов было весьма сложно, так что пришлось на ходу создавать асептические условия, что на открытом воздухе и, в общем-то, продуваемой всеми ветрами платформе казалось чем-то диким, но быстровозводимые постройки творили чудеса. Как только беспилотник, за действиями которого следил не только я, но и Реги прямиком с Проэлии, взял пробу, я наконец-то успокоился и устало откинулся на спинку. В этот раз пришлось делать не так уж и много, но переживал я куда больше — как и ожидалось, сакраментяне теперь так просто не вылезут, и наверняка попытаются подготовить контратаку с учетом последних полученных сведений о наших войсках. Мне-то, конечно, будет на это в какой-то степени плевать, если с бациллами, полученными от этого желе в металле все выгорит, да и в собранной на «Вестнике» массовке я не сомневался — одни только ТерБис могут воевать вообще без суши под ногами за счет своих летающих Молохов, не говоря уж о мощной воздушной поддержке. Остаются опасения о колонизационной деятельности сакраментян, но прямых доказательств подобного пока вроде и нет, кроме того факта, что они умеют разгуливать на других планетках.

Для моего успокоения один из дронов отправился забрать пробы для сверки у еще живого ангела, но, после, видимо, в чем-то болезненной процедуры, что казалось странным для искусственной оболочки, существо вновь пришло в движение. Отправив беспилотник поскорее в сторону, я привел тербисовцев в готовность, и теперь на пустой платформе, ощетинившейся турелями, стоял отряд снаряженный душеловками, следя за каждым движением запертого в невидимой клетке пришельца.

Крылатый боец пару раз попробовал фазирование, но, уткнувшись в стенки, быстро бросил свою затею. Лишившись и маневренности, и поля, и посоха, ангелок даже летать перестал, принявшись вышагивать по защищенному полем каменному полу. Тем удивительнее было услышать их сакраментальное, хех, «Зачем?», сопровождаемое наигранным и, по всей видимости, синтезированным хохотом, отчего становилось даже немного жутко.

После пары минут дурдома, я решил использовать один из беспилотников, способный генерировать кривые голограммы и, убравшись с мостика, нашел на «Вестнике» такой же агрегат, после чего включил уже известную инопланетянам форму Архилича и синхронизировал передачу. Не то, чтобы я на это особо рассчитывал, поскольку зараженный деуслегиовец, с которым ранее доводилось беседовать, уже давненько ничего не рассказывал, но попытаться стоило. Так и оказалось — приметив мой искаженный дальностью передачи образ, ангелок прекратил свой театр одного актера и подошел чуть ближе к стенке куба.

— Каков же повод для веселья? Или это у вас такой обычай для оплакивания погибших? — без каких либо интонаций произнес я, и существо, похоже, явно заинтересовалось тем, что я вышел на контакт.

— О-пла-ки-ва-ние, — явно непривычный к языку, крылан по слогам кое-как повторил длинное слово. — Нет. Это — освобождение, — будто бы обучаясь на глазах, уже понятней произнес ангел, замерев в одной позе, словно диковинная статуя.

Ох, ну блин, опять-двадцать пять, Мисс Мясо уже это втирала.

— Стоп, дорогой. Вы мне в прошлый раз рассказывали, что мы, дескать, технологические вояки, все из себя такие плохие, никакого не хотим понять и уничтожаем почем зря, — быстро сказал я, оценив, что существо должно понимать меня и без разжевывания слов по слогам. — А вы — эдакие поборники идеалов, освобождающие от цепей и все такое.

— Да, — прозвучал короткий ответ, и ангел даже слегка шевельнулся.

— Но что вы делали там, в туннелях? Вы ведь устроили геноцид бедных инсектоидов, которые даже никого не трогали?! — ну, можно сказать, что я немного лукавил, поскольку жучки все-таки клешнями махали не из-за желания обнимашек.

Явно оценивая сказанное мной, ангелок вновь шевельнулся, слегка приподняв голову, чтобы мне было четче видно его рот.

— Нет, не геноцид. Освобождение.

— Да в чем блин разница-то тогда?! — несмотря на эмоционально окрашенную фразу, за счет потустороннего мертвячьего тона я казался все еще невозмутимым.

— Вы прекращаете жизнь существ, которых не пытаетесь понять. Делаете их своими рабами, — в очередной раз заладил посланник сакраментян. — Жизнь должна прерываться, это естественно, но она не должна заканчиваться напрасно.

Струнка понимания тренькнула в моем мозгу, но я все-таки постарался вывести существо на дальнейшее объяснение, не до конца веря в свою догадку.

— И что же вы понимаете под, хм… Этим циклом? Зачем?

Ангел, казалось, улыбнулся, услышав свой любимый вопрос.

— Жизнь прекрасна в своем великолепии. Мы собираем отголоски разнообразных культур, произведения искусства, простые изображения и продукты труда и разума. Даже если они примитивны и откровенно скучны. Если индивид больше не способен ничего сотворить для этого мира, его можно освободить.

— То есть… Вас удивляет, что мы убиваем тех, кто еще не накалякал для вас на скалах картинки? Или не построил те чертовы архитектурные изыски, больше похожие на сраные развалины?