Константин Калбазов - Полководец [litres]

И был еще один незаменимый кадр. Гришка Рыбин. Этого оставлять в Замятлино Иван и не подумал. Его лешаки в походе на вес золота. Один из взводов сейчас уже должен быть в Дерпте, чтобы ударить в спину обороняющимся. Остальные три обеспечивали скрытность высадки, заняв все дороги в округе. Безусловно, шведский комендант города узнает о приближении русских загодя. Но при этом в запасе у него окажутся не дни, а часы. Разница, йолки.

– Будь здрав, боярин.

– И тебе поздорову, Ермолай, – окинув внимательным и выжидательным взглядом нового начальника службы безопасности, поздоровался Иван.

– Прибыл человек из Дерпта. Весть принес. В городе все в порядке. Приказ Кудря получил, действовать готов.

– А вот это радует, – ухмыльнулся Карпов.

Медленно. Чертовски медленно разворачивается десантная операция. В лучшем случае они будут у Дерпта к вечеру третьего дня. Но это ничего не меняет. Коль скоро взвод лешаков уже внутри и готов действовать, у шведов попросту нет шансов выстоять.

Каша была приготовлена на зависть. Наваристая, щедро сдобренная мясом. Мм, объедение. Еще бы запах костра – и вообще красота. Но откуда в доме немецкого купца взяться костерку? Готовили, ясное дело, на печи. Ну да чего ныть, все одно вкусно.

– Тимоха, ты пореже мечи-то, – с добродушной усмешкой одернул его взводный.

– Чего это, сержант? – удивился парень. – Каши наварили на весь взвод, еще и останется.

Родом он был из крепостной семьи, и, пока не попал в дружину Карпова, нужда из их дома не уходила, и голодали они сильно и часто. Потом-то попроще стало. Когда стал помогать родителям из своего жалованья. Признаться, из-за него и вывернулся наизнанку, чтобы примкнуть к лешакам. Жалованье-то у них не в пример больше. Да еще разговоры про богатые трофеи…

При его тщедушном сложении войти в роту было мудрено. Но парень оказался мал, да удал. А еще невероятно упрям и настойчив. И науки схватывал с легкостью, и иноземную речь постигал играючи. За иноземца, ясное дело, не сойдет. По говору отличат легко. Но даже беглую речь понимал исправно.

Насчет жалованья и трофеев не соврали. Тех денег ему хватило, чтобы выкупить из кабалы всю большую родительскую семью. Еще и помог обзавестись инвентарем да лошадкой с коровенкой. А вот от привычки при возможности есть как не в себя избавиться так и не смог. Нет, если надо, то готов был и поголодать. Но сейчас-то это зачем?

– А того, – деловито ответил Кудря, оглаживая подбородок, словно отсутствующую бороду. – Боярин с дивизией подошел. Нам сегодня в ночь на дело выходить. Ну и что ты за боец такой, коли у тебя брюхо набито под завязку?

– Так, может, и не сегодня все случится, – возразил парень.

– Сегодня, даже не сомневайся. Ивану Архиповичу тянуть время не с руки.

– Ну так и что? Да пока все случится, я уж и по нужде сбегать успею, – продолжал упрямиться Тимофей.

Потом нарвался на строгий взгляд, вздохнул и отвалился от котла. Голода-то уже нет. Тут больше привычка сказывается. Опять же, прав сержант. Нечего передать, коль скоро предстоит драка.

Тимофей отошел в сторону и, устроившись у стены подвала, на тюфяке, набитом соломой, принялся перебирать свой арсенал. Оружие требует заботы и бережного обращения. А тогда, глядишь, не подведет. Сколько раз уж в этом убеждался.

Пока возился, Кудря отправил наверх двоих на смену тем, что дежурили в доме, дабы взвод ненароком не влетел в западню. Купец-то наверняка крепко подсел на крючок безопасников. Но это не повод сидеть в этом подвале, как в ловчей яме.

Проверяя давление в баллоне-прикладе от духовушки, Тимофей вдруг поймал себя на том, что уже в третий раз зевает. И что за напасть? Неужели и впрямь переел? Потом приметил за этим делом и товарищей. А двое уже пристроились на бочок да мирно посапывают. Тут в принципе кому что нравится. Если не на посту, так сон только приветствуется. Кто знает, когда в следующий раз доведется отдохнуть.

Опять зевнул, да так, что едва челюсть не вывернул. Почесал грудь. Нет. С этим нужно что-то делать. А что тут поделаешь? Коли душа просит и служба позволяет. Отложил в сторонку оружие да пристроился на тюфяке. Раньше полуночи они все равно не начнут, а значит, у него есть часов шесть законного сна…

В этот час, на границе дня и ночи, обычно все вокруг замирает. Обычно. Но не сегодня. Потому что стоит канонада десятков орудий и еще больший грохот – от рвущихся снарядов. Помимо двадцати восьми орудий дивизии в бомбардировке участвуют еще и столько же минометов. Вот только выстрелы их в сравнении с пушками кажутся чем-то несерьезным. Чего никак не скажешь о минах. Хотя по мощности они все же не сопоставимы со снарядами.

Бомбардировка началась еще с вечерними сумерками, как только были оборудованы позиции. А с того момента и вот уже на протяжении нескольких часов вся артиллерия ведет огонь практически безостановочно. Разве что выдерживают определенный темп, дабы не перегревать стволы.

Снарядов израсходовано просто прорва. Но поговаривают, что с пополнением запасов проблем не будет. Мол, один из пароходов отбыл в Псков, где его уже дожидаются баржи, груженные боеприпасами. Вот и не стесняются артиллеристы, бьют нещадно.

Несмотря на то что силы практически равны, шведы все же предпочли отсидеться за крепкими стенами. Да оно и понятно. Чтобы биться с карповскими полками, нужно иметь серьезный численный перевес. Да и то не факт, что поможет. Был прецедент три года тому.

Дмитрий попытался хоть что-то рассмотреть перед собой. Бесполезно. Вот если глянуть за спину, тогда дело иное. Видно, что рассвет уж близко. А в сторону города пялиться и не стоит. Ничего, кроме дымной пелены. Это их командир батальона приказал развести костры да завалить сырой травой. Уж больно удачно ветерок дует. И несильно, и в направлении города. Так что прикроет атакующих. Пусть и ненадолго, но все же.

– Господин сержант, чего стоим-то? – послышался сзади вопрос одного из солдат.

– А ну-ка, рот прикрой, кишки простудишь. Умник, итить твою в душу! – тут же одернул парня десятник.

Хм. Такой же, по сути, молодой. Разве что выделился из общей массы и получил нашивки десятника. Ну и сам Дмитрий скакнул из десятников сразу в сержанты. В дружине вообще многие поднялись по служебной лестнице вверх. К примеру, их командир роты хотя и остался капитаном, но сегодня командует уже батальоном.

Не сказать, что Дорохин так уж хотел сержантские нашивки. С него хватило и того, что помимо воли навесили погоны десятника. Вот уж даром не нужно было такой радости. Его дело – дослужить положенный год, и домой. Чай, его домашние изрядный клин земли подняли и засеяли этой весной. Рабочие руки вовсе не помешают. И ведь по времени как раз и должен был вернуться со службы. А тут война, вперехлест ее в колено.