Андрей Сиваков - Взвейтесь соколы орлами!

Очередной, 1908-й Новый год встречали, как и положено победителям. Аж до самого Рождества Россия-матушка не просыхала. Но печень-то следовало бы и поберечь. А тут ещё и императрица Мария Петровна пригрозила, что если не завяжем, то пропишет нам касторку. А мы не послушались и продолжали квасить. Но ведь царицы слов на ветер не бросают. И однажды в графинчике с водкой оказалась касторка. А мы-то с бодуна поутру и не поняли – хватанули по лафитнику. Горькая, зараза. Но ничего – прижилась. После Рождественских празднеств получался уже десятый день запоя. Так и до белочки недалёко. Пора было выходить из штопора. Лишь чуть позже мы с Кондратом узнали, что против нас был составлен заговор. Заговорщицы Зинуля и Мария, эротическими намёками коварно заманили нас в Сандуновские бани и заперли там почти в одиночестве. Из обслуги был только здоровенный, глухонемой мужик-банщик Герасим. Парил и хлестал нас вениками он нещадно. Стол в предбаннике ломился от всяческих закусок и заедок. А вот из напитков были только квас «Вырви глаз» и рассол от квашеной капусты. Выход из штопора производился по полной программе. Уже на вторые сутки наступило прояснение в мозгах. Можно было и потолковать о делах государственных.

– А что там слыхать про земельную реформу? А-то я всё время то в Раменском, то на Ходынке, – спросил я у брата.

– Да Пётр Аркадьевич развил весьма кипучую деятельность. Выкупленные и конфискованные помещичьи земли раздает направо и налево всем желающим. Условие одно для крестьян – не хапать больше, чем смогут обработать. Но всё равно, конечно, хапают. Такова уж человеческая натура. В первый-то год налог будет мизерный. А вот в последующие годы маненько увеличим. И брать будем не с урожая, а с земли. Вот тогда хапуги репу-то и почешут. Придется им платить и за ту землю, которую обработать не смогли и прибыль с неё не получили. А это – в убыток. Вот так и будет постепенно формироваться новый класс крестьянства – фермеров кулаков.

– Так в штатах на этих фермерах всё сельское хозяйство держится. И прямо надо сказать – неплохо держится.

– А на пустующих землях Столыпин создал Госхозы. Трактора-то уже потекли в Россию. Движки и основные детали японцы делают, а в Харькове и в Минске их только воедино собирают. А на посевную и на уборочную сборочные заводы закрываются – все либо пахать и сеять, либо косить и молотить. И рабочим лишняя копейка с урожая, и державе хлеба в избытке будет.

– Будем надеяться, что получится Россию от голода уберечь. А то в той нашей истории, Ленин выкрикнул лозунг: – «Землю крестьянам!» – да умолчал кому с той земли урожай достанется. Вот и начались продразверстки, продотряды, бунты, расстрелы и прочее. Нам до такого никак допустить нельзя. Надо бы начать и фермерам бесплатно трактора раздавать. Оно, конечно, им в диковинку будет. В этом-то году ещё и лошадками управятся, а зимой милости просим на учебу. Нечего на печи-то лежать. Пускай трактор изучают и ездить, да пахать на нём учатся. Придет время и свиней, и домашнюю птицу хлебом откармливать станем. Не бывать голодомору!

– Звучит как тост! – ответил Кондрат и мы хлопнули по стаканчику ядрёного кваса. Аж до затылка прошибло.

– Меня вот другое беспокоит. Япония нам пока делает трактора из переплавленных ихних же потопленных и поднятых броненосцев и крейсеров. Но надолго ли этого металла хватит? Ну года на 3–4, максимум на 5. А что потом. В сегодняшней-то России с выплавкой железа не жирно. Надо бы индустриализацию затевать. А нужных-то людей нет. Как там говорил тов. Сталин: – Кадры решают всё! – Ну и где эти кадры брать? Я из той Истории помню только имена Кирова и Орджоникидзе. Да и то, Киров, скорее всего, это партийный псевдоним.

– Так у них же, как и большинства революционеров, образование-то никакое, – возразил мне брат.

– Верно. Но они прирожденные лидеры. Дмитрий Иванович Менделеев наладил в Кольчугино выплавку отечественного алюминия. Ну, а на Урале давно уже металл льют. Вот и надо послать туда Орджоникидзе, чтобы воочию ощутил и убедился как каждая желязяка достаётся, каким трудом обходится. Там же и подучится маленько. А мы его потом министром Тяжмаша назначим. Молодой, горячий, он нам горы свернёт. Ну а помощников ему дадим образованных металлургов. Своих не хватит – из Германии пригласим.

– Ну а Кирова куда?

– А вот Сергей Миронович дюже до женщин охочий. Не зря же в Ленинграде Мариинский театр переименовали в Кировский. Похаживал видать Сергей Мироныч к балеринкам, похаживал. До того доходился, что его чей-то ревнивый муж пристрелил в коридорчике. А оно нам надо? Вот и пошлём его в Иваново. Там ревнивых мужей не густо. И пусть он всю специфику лёгкой промышленности изучит изнутри. От дамских панталон и нижних юбок до солдатских шинелей. А мы его потом в министры. И опять же с образованными помощниками. Он нам лёгкую промышленность наладит и всю страну оденет и обует.

– А самого главного вдохновителя всех наших бед и побед куда пристроим?

– Это ты о ком? – не понял я.

– О Джугашвили Иосифе Виссарионовиче. Он же по образованию и духовной семинарии не закончил. По профессии бандит с Болшой Грузинской дороги. Но личность-то выдающаяся. Такого, если к нужному делу пристроить, то он огромную пользу принести может.

– Да есть у меня задумка создать ещё один наиглавнейший орган – Министерство оборонной промышленности. Чтобы свести под единую руку все заводы и фабрики, что для армии трудятся. А то ведь военные заказы, начиная от портянок и заканчивая дредноутами, расходятся по частным заводикам. И там уж воруют на широкую руку. Казне убыток. А надо создать военно-промышленный комплекс. Под единым министерством и министром. Вот и получим, как результат, государевы заводы и фабрики на государственном заказе. А во главе поставим Иосифа Джугашвили. Он и сам не украдет и другим не даст. Даёшь индустриализацию!

– Звучит как тост! – теперь уже мы выцедили по лафитнику капустного рассола. Освежает.

– Пойдём хоть в бассейн окунёмся перед парилкой.

– А этот Герасим с нами в Му-му не сыграет? Чой-то взгляд у него смурной.

– Да не должен бы. По чину-то он небось не ниже жандармского полковника. Стегать веником Государя и наследника престола кого ни попадя не поставят. Эвона как глазищи-то вытаращил.

После парилки и бассейна прилегли охолонуть. А когда проснулись, то на столе в предбаннике уже матерушил самовар. И чаёк был знатный, цейлонский. По вкусу и аромату похлеще китайского.

– А как бы нам у нашего Цербера выспросить, долго ли ещё продлится наше банное заточение? – поинтересовался брат.

– А ты говори громко, но медленно. Глухонемые-то они и по губам читать умеют.