Андрей Сиваков - Взвейтесь соколы орлами!

– Господин Кук! Вы почётный гость Российской полярной эскадры, шестеро членов которой ещё вчера побывали на Северном Полюсе. А спас вас от неминуемой гибели и холода русский офицер, лётчик Виктор Акимович Баклагин, которого и хочу вам представить. – сказал адмирал Макаров и указал на корнета. Витя встал и учтиво кивнул головой. Кук машинально кивнул в ответ, но пытался осмыслить всё услышанное.

– Значит Северный Полюс уже открыт? О Боже, я разорён. Ведь я вложил в эту экспедицию свои последние 8 тысяч долларов. У вас найдётся отдельная каюта, где бы я мог написать предсмертное письмо и застрелиться?

– Ну зачем так мрачно, Альбертик! – подсел к нему Николаша: – Мы только что на ужин всей эскадрой скушали ваш законный трофей – медведицу. Но россияне не привыкли есть на дармовщинку и потому покупаем её у Вас за 10 тысяч долларов.

– А я за столько же покупаю шкуру! – сказал адмирал Макаров.

– Ну а нам с Валерием Павловичем остаются лишь медвежата по 5 тысячь за каждого! – предложил генерал Аверьянов: – Вестовой! Выясните кто эти медвежонки – мальчики или девочки?

– Так уже распознали. Обе девки.

– Вот и наречём их Даша и Глаша! – решил Валера.

– А вот они мы! – и в кают-компанию грациозно вступили наши жрицы любви.

– Согласны стать крёстными мамами двум сестричкам-мишуткам и выкормить их из соски?

– А мы всегда на всё согласны. Могли бы и не спрашивать! – и обе прыснули от смеха. Когда Куку перевели их ответ, то он одними лишь губами прошептал:

– О май год! Лучше бы я не просыпался!

А дальше следовали торжественные встречи и в Романове-на-Мурмане, и в Питере, и в Москве. На Николаевском вокзале столицы Зинуля только и успела, что сказать мне наш пароль:

– С прилётом, любимый! – и нас тут же повезли в Кремль.

Государь Кирилл Первый сам зачитал Указ и сам же оборвал пуговицы и вручил нам Звёзды Героев. А Михаил Романов, Владимир Аверьянов и Валерий Сигаев были удостоены этой высокой награды уже во второй раз. Все, кто побывал на Полюсе, стали Героями России. Но не обошли и остальных участников экспедиции. Виктор Баклагин был произведен сразу в подполковники, получил Георгия и золотое оружие «За храбрость». А дядю Лёшу Николай уже от себя произвел в боцманы Гвардейского экипажа своей яхты «Штандарт» и по нашей просьбе отправил в вечную командировку на Ходынку. Так что Лёха теперь получал и Гвардейский боцманский оклад и пожизненные командировочные.

Пасху отмечали как и собирались – с размахом. А для нас с Зинулей это был ещё и день нашего первого знакомства – такое не забывается. Всё же миром правит любовь. На пасхальном обеде в Кремле присутствовала чуть ли не тысяча человек, а может и по более. Георгиевский зал сиял от позолоты барельефов на стенах, картинных рамах и люстр с гирляндами уральского горного хрусталя. А на груди мужчин сияли ордена – и Георгиевские кресты, и Владимирские, и ордена Станислава, и Анны, но только у лётчиков в левом углу кителя, почти под погоном сияла Звезда Героя России, а на боку красовался кинжал «За храбрость». Но ярче всех красовались конечно Зинуля с Марией. Ведь их награды, и Георгиевские кресты, и кресты Почетного легиона, и звезды Героев были одновременно и украшениями. Так что Первые женщины Российской авиации предстали во всем блеске своей красоты.

После обеда с обильными возлияниями я отправился в кабинет к брату поговорить о делах наших скорбных. Там я застал и Государыню Императрицу, которая уже выговорила Кондрату всё, что думает о том, что тот был уже в полградуса. В оправдание брат только и смог выговорить:

– Машенька, Машенька! А думаешь нам, царям, легко? Эх, Маруся, нам ли быть в печали!

Пришлось выручать братика:

– Матушка Государыня! Сжалься! Ну нельзя Комраду сегодня было не пить на равных со всеми. Народу-то в зале была тьма тьмущая. И пропусти он мимо хоть один заздравный тост, то слухи бы поползли, что Государь нездоров. И это при всём том, что наследник Престола пока только я, да и то непутёвый. В небе провожу больше времени, чем на земле. Вот лучше бы ты сама исхитрилась сделать так, что бы в царский кубок стольник из отдельной сулеи наливал. И не хмельное, а родниковую водицу. Оно и для здоровья полезно, и для окружающих сразу видно, что Царь свой в доску! Вот ты-то из своего бокала даже и глотка не пригубила. Думаешь это осталось незамеченным? Завтра же по всем церквам будут служить молебны за твоё здравие и появление наследника. Сама-то когда думаешь нас осчастливить?

– В октябре! – ответила Государыня, и смущенно потупила взор.

– Да Вы с Зинулей как сговорились. Мы тоже в октябре ждём.

– Это не мы сговорились, а Вы с братом. Наверное ещё в бане.

С ЛЁГКИМ ПАРОМ!

Дни шли за днями. Мы снарядили и отправили сразу две экспедиции в сторону Подкаменной Тунгуски. Все, что я помнил из той истории, так это что место падения метеорита было где-то между Енисеем и Леной. Снабдили группы всем необходимым, и они отправились по ТрансСибу на восток. Первая экспедиция должна была сойти с поезда при переправе через Енисей, в Красноярске, а вторая через Лену. И там уж купить надёжные баркасы и по течению сплавляться вниз по этим рекам. Да не шибко близко к Тунгуске. А то кто его знает, какой силы будет взрыв – как бы самих не зашибло. Юра Коновалов, как только услыхал, что предстоит рискованное дело, то первым вызвался возглавить одну из групп. Опять же вся оптика была предоставлена с его стекольного завода. Да и в Мячково он славный аэродром обосновал и опыт у него имелся. Вот я ему и поручил, после того как метеор жахнет, выбрать у реки поле поровнее и побольше, да обосновать там аэродром. А что бы место точнее на карте обозначить в помощь ему дал Лёньку Брежнева – куда же без него? Уж очень тот был до орденов охочий, а такое дело, да без наград не обошлось бы.

А Государь вдруг получил из Америки от Николы Тесла вежливый отказ от посещения России. Мотивировал он это тем, что мол сам бы с радостью к нам прибыл, но Госдепартамент САШС запретил ему покидать пределы страны и он стал невыездным. Бывает и такое. Это мы уже проходили в прошлой жизни. Но это лишний раз наталкивало на мысль, что Николе то и не надо было приезжать туда, где он сам же и прикидывал испытать силу своего же открытия. А подтвердил эту версию ни кто иной, как наш изобретатель радио Александр Степанович Попов. Сам-то он скончался ещё в самом конце 1905-го от инсульта, а вот мемуары его остались. И там он описывал свою работу в лаборатории Теслы. И как бы вскользь упомянул, что очень подробно Никола интересовался необжитыми районами центральной Сибири. Больше всего его интересовали места, где люди вообще не живут и любое стихийное бедствие никому вреда не принесёт. Это настораживало.