Алексей Соловьев - Спецназ князя Святослава [litres]

Остатки «Утра псового лая» панически откатились назад, уступая место «Дню помощи». Тяжелая кованая конница понеслась на рать Святослава, подобная бешеному неудержимому горному потоку. Стрелы вятичей были бесполезны против железных доспехов. Но тела павших и все те же копья вначале замедлили, потом совсем остановили ярость «Дня». Мечи хазар не доставали до щитов русов, в то время как острия всех трех рядов прицельно кололи в лошадиную открытую плоть, в глаза всадников, мяли и пробивали кольчуги.

Тут не выдержали викинги Свена. Яростно ругаясь, с пеной на бородах, они раздвинули собою полян и обрушили на железные тела, на несчастные лошадиные морды широкие закаленные лезвия секир. Звериный рев вырвался из сотен глоток, заглушая собою крики боли и ужаса. Линия «Дня помощи» оказалась разорванной надвое, стала просто закованной в железо неуправляемой толпой, повернувшей назад.

Беглецы смяли третью линию хазар, «Вечер потрясения», представлявшую собою тяжелую пехоту. Славяне же тем временем неторопливо двинулись дружными рядами вперед, возглавляемые дорвавшимися до кровавой работы железными великанами. Не успели хазарские десятники и сотники восстановить строй, как секиры обрушились и на них, разваливая головы и тела пополам.

Теперь уже легкая и тяжелая конница русов и печенегов пала на мусульман и иудеев. Они обошли «Вечер» с боков, отрезали «Знамя пророка» от Итиля, засыпали и тех и других градом стрел и сулиц. На глазах царя легкое копье пробило горло кагана. Забыв про все мудрые фразы, растеряв царское величие и самоуверенность, Иосиф рванул поводья и с небольшой горсткой приближенных сумел вырваться из смыкающегося торжествующего кольца. Остальным же хазарам было уготовано судьбою либо щедро напитать землю кровью, либо надеть на шею ярмо раба…

Итиль раскрыл ворота без дальнейшего сопротивления. Как и было оговорено, первыми вошли русы. Они не брали пленных, Святослав велел лишь имать серебро и золото. Затем на двое суток столица Хазарии стала печенежской! Плач и стенания воцарились в ней. Сотни полоненных, сотни изнасилованных, сотни просто зарезанных, как месть за пролитую степную кровь! Святослав все рассчитал верно! Весть о том, что русы милостивы, а печенеги кровожадны, волною покатилась во все стороны. Не один город позже сам открыл ворота перед киевским князем!

– Архонт русов Сфендослав разорил старую столицу хазар Семендер, напустив на нее орды печенегов. Он разбил царя Семендера Салифана. Многие города хазар сами открыли свои ворота. Хазария фактически пала. Царь Иосиф заперся с малым войском в Семикаре на реке Танаис, но никакой угрозы русам он более не представляет, – докладывал императору Никифору Фоке и его советникам тайный посол империи патрикий Калокир. – Через стратига Херсонеса он передал для тебя, светлейший, вот этот договор!

С гримасой пренебрежения император взял протянутый свиток, с минуту подержал его, не развертывая, затем поинтересовался:

– Скажи на словах!

– Предлагает вечный мир и признать границы Руси на том месте, где сейчас стоят русы!

– Вздор! Можно подумать, он выиграл у меня войну!!

Очень красивая молодая императрица Феофано, благодаря своим чертам лица и пропорциям тела в свое время превратившаяся из портовой шлюхи в первую женщину Византии и уже успевшая в поисках новых ощущений в постели отравить предыдущего мужа-императора, со скучающим лицом встала со своего трона, по-кошачьи потянулась и небрежно произнесла:

– Решайте свои мужские проблемы без меня! Я лучше поплаваю в бассейне!

Бросив беглый взгляд на военачальника Иоанна Цимисхия и с удовольствием отметив, что тот вожделенно смотрит сквозь ее просвечивающее в солнечных лучах платье, женщина томно проследовала через залу. Разговор продолжился не сразу.

– Куда теперь держит путь Сфендослав?

– К Тьмутаракани.

– Вот пусть он ее и достигнет! Это богатый город. Начнут делить богатства его с печенегами – перессорятся! Нам это будет только на руку.

– Светлейший! Может быть, послать в Херсонес шестой легион?

– Глупец! – оборвал Фоку Цимисхия. – В столице неспокойно, на Дунае болгары собирают войска. В Херсонесе две когорты городской стражи, этого хватит, чтобы защитить стены. Да русы и не рискнут плавиться через пролив в Таврию.

Император проговорил это с закрытыми глазами, любуясь твердости своей речи. Он не заметил, как собеседники переглянулись меж собой, а Иоанн пожал плечами и с недоумением покачал головой. На этом совет при императоре закончился, утомленный Никифор поспешил под целебные руки своего массажиста, чтобы получить столь желаемое расслабление и вкусить полуденную пищу в тени широколистных пальм.

Святослав тем временем, вопреки надеждам базилевса, не рассорился с Курей. Он сумел убедить печенега, что собирается брать Тьмутаракань и расположенный на другом берегу Корчев без штурма и грабежа, что намерен сделать эти города своими ключевыми крепостями на Русском море. Князь предложил побратиму закончить на этом совместные действия, выделив лично Куре и пришедшим с ним князьям-степнякам дополнительные дары из русской доли добычи. Распив у вечернего костра круговую чашу кумыса в знак любви и мира, вожди кочевников наутро увели своих конных к Дону.

Тьмутаракань действительно сдалась без боя. К Святославу еще раньше приезжали из города гонцы с просьбой поспешить и спасти жителей от погрома бегущих на юг хазар. На многочисленных судах русы переправились на земли Таврии и также без крови овладели Корчевом. Стратигу Херсонеса сразу стало не до сна.

Во главе большого посольства он прибыл в Корчев и принялся умолять русского князя не продвигаться далее по землям полуострова, суля любые блага от имени императора. Посмеиваясь, Святослав принял богатый откуп, а заодно потребовал, чтобы греки поставили ему различные осадные орудия для взятия построенной самими византийцами хазарской крепости Саркел. В городе, который остался последним крупным укреплением на землях разгромленной Хазарии, укрывался царь Иосиф с горсткой приближенных. Пока его голова оставалась на плечах, говорить бывшим данникам некогда мощного государства об окончании их данного рабства было бессмысленно: никто б не поверил, что оно не возродится вновь!

Стенобитные и метательные машины прибыли под стены Саркела, и русы доказали на деле, что могут быть сильны не только в чистом поле. Последний царь хазарского каганата оросил своею кровью одну из улиц пожираемого пламенем Саркела. Отведя войско к устью Дона, Святослав встал на отдых укрепленным лагерем. Никто из воев и воевод не подозревал, что князь не случайно затягивал с возвращением домой, что стоянка эта была давно задуманным действом…