Алексей Соловьев - Спецназ князя Святослава [litres]

Приближенные матери и ее любимцы Алдан и Олег отказались сами присоединяться к воинству великого князя и передавать ему свои дружины.

– На кого Киев оставишь, княже? – в один голос неустанно твердили они. – Кто княгиню Ольгу, жен твоих и княжичей защитит, приди сюда вороги? Негоже стольный град оставлять без верных мечей!

Святослав закипал всякий раз, когда встречал чье-либо сопротивление. Особенно, если исходило оно от столь нелюбимых противников Перуна! Прошло то время, когда христиане могли открыто выказывать тогда еще княжичу насмешливое пренебрежение, теперь их можно было сломить и даже уничтожить простой грубой силой. Но Святослав не хотел пока делать этого и продолжал лишь убеждать:

– Я оставляю Претича с его дружиной для охраны Киева. Этого достаточно. Да и кого вы ждете с набегом?

– Печенегов.

– Печенеги союзны мне после похода на Итиль.

– Сколь волка не корми… нерешительно напомнил князю Алдан, явно опасаясь более резких слов.

– Хорошо! – изменил неожиданно свое решение Святослав. – Дадите мне по две сотни своих ратных, остальные пусть будут при матери. Но чтоб эти четыре сотни были полностью в бронях!!! Иначе!..

Олег и Алдан поняли, что дальнейший спор не только бесполезен, но и даже опасен для них обоих.

Холодные волны Русского моря несколько дней качали сотни черных русских ладей, идущих с попутным ветром вдоль восточных берегов. Тридцать тысяч крепких мужчин и женщин сидели в них, с интересом разглядывая непривычные морские пейзажи. Кто-то с опасением думал о скорых столкновениях, кто-то, наоборот, жаждал сечи или штурма городов, сулящих скорое обогащение. Почти все они уже попробовали на вкус темно-зеленую воду, чтобы с отвращением выплюнуть соленую горечь и искренне удивиться: как это рыба способна жить в такой несъедобице? Впрочем, громадные черные невиданные ранее рыбины, всплывающие на поверхность и выпускающие над собой фонтанчики пара и брызг, оказались схожи чем-то на вкус с жирной говядиной. Ловкие русичи метали в них рогатины с привязанным к древку вервием, подтаскивая потом бьющиеся тела к борту и добивая еще живых метким ударом топора.

Наконец, ладьи вошли в устье громадной широкой реки болгар. Мутноватая вода вновь стала пресной. Пришлось взяться за весла, чтобы выгребать против течения. Верный своим принципам, князь Святослав и на этот раз послал царю Петру краткое уведомление о своем прибытии на чужие земли.

Ранним туманным утром под стенами Доростола русов уже ждало войско болгар. Воеводы царя Петра выстроили около тридцати тысяч пешцев в одну длинную фалангу. Длинные копья сверкали острыми насадками над строем, круглые щиты блестели сплошным длинным рядом. Трепыхались стяги, значки, перья на шеломах командиров. Перед боевой линией и за ней пролетали конные. Видимо, военные начальники отдавали последние наставления перед сечей.

Решение пришло к Святославу мгновенно. Русичи являли бы собой уязвимую массу, начни они выгружаться и строиться в боевую линию у самой реки. Удар болгар прижал бы их к воде, лишая возможности маневра и скучивая копьеносцев в бесполезную массу воинов. Он подозвал оказавшихся неподалеку Икмора и Свена:

– Берите всех, кто под рукою, и врубитесь в центр их строя. Свяжите боем, пока я со Сфенкелем и Волком не ударю болгар справа и слева. Ятвяга оставлю для охраны ладей.

– Не нужно строить свою линию! – возбужденно выкрикнул гигант Икмор. – Наша сила – во внезапности! Бейте толпою, как и мы!

– Согласен! Поспешайте, други, и да будет Перун с нами!!!

Не прошло пяти минут, как сотни новгородцев и викингов, вздев поспешно брони, с дикими криками бросились на болгар. Громадные боевые секиры вздеты над шеломами, рты развержены в бешеных оскалах, обрамленных бородами. По воспоминаниям взятых в плен болгар, это ужасное зрелище заставило задрожать тогда многих. Русские вои достигли фаланги – и началось!..

Копья, столь успешные против конных, лишь на короткий миг задержали засидевшихся в ладьях пешцев. Древки трещали под ударами секир, щиты гнулись и прорубались, кольчуги распускали кольца, не выдерживая силы поставленных ударов. Фаланга прогнулась, крики нападавших стали еще яростнее. Петр, наблюдавший за сечей с воротной башни Доростола, неожиданно побледнел, судорожно вцепившись руками в камни. Он хотел было приказать вывести в поле свою личную охрану, но язык перестал слушаться пожилого царя. Весть о том, что царя Болгарии хватил апоплексический удар, быстро разнеслась среди приближенных и лишь усугубила ситуацию.

Русы тем временем разрубили центр болгарского строя и охватили его с обоих боков. Сеча переросла в избиение. Часть болгар начали ронять оружие и вздымать руки, другие бросились к воротам, надеясь найти спасение за ними. Святослав наткнулся на молодого безусого парня, сидевшего на трупе своего соотечественника и безумно хохотавшего. Рука не поднялась на сошедшего с ума юношу.

– Оттащи его к реке! – бросил князь одному из гридней. – Может, еще и придет в себя.

Остававшиеся в крепости болгары захлопнули все ворота. Вне стен осталось более половины выходивших в поле. Бой закончился, не продлившись и часа. Повсюду были видны вздетые вверх руки, искореженные гримасами страха лица, сотворяющие крестное знамение пальцы рук. Победители срывали с богатых пленных золотые и серебряные украшения, заставляли снимать дорогие доспехи, расхватывали хорошее оружие. Великий князь повелел призвать к нему всех соратников-князей.

– Не допустите напрасной траты болгар! – приказал он. – Не нужно, чтобы молва о нашей злости пошла по стране. Если сможем привлечь на свою сторону здешних бояр и простой люд, станем вдвое сильнее! Я намерен обосноваться на берегах Дуная надолго и не хочу строить новое княжество на крови.

– Дозволь похвалить твоего сына, князь! – отозвался Икмор. – Я видел, как он рубился вместе с моими новгородцами. Добрый будет князь и воин!

– Невережен? – невольно спросил Святослав.

– Стрелой лишь щеку оцарапало. Ничего, шрамы украшают настоящих мужчин.

Князь благодарно кивнул. Немного погодя закончил:

– Весь полон отогнать к реке, пусть напьются и обмоются. Кормить начнем завтра. Северяне перенимают восточные ворота, древляне – западные. Три сотни новгородцев на охрану пленных, остальным встать лагерем перед главными воротами. Завтра вызову царя Петра на переговоры.

Но ожидать утра следующего дня не потребовалось. К обеду главные ворота Доростола широко распахнулись сами. Из них вышла большая группа бояр и знатного люда, сразу за рвом встали на колени. Святослав, Ятвяг и Свен в окружении телохранителей подъехали к ним. Один из бояр встал и низко поклонился русам: