Алексей Соловьев - Спецназ князя Святослава [litres]

– Великая княгиня велела передать, что, если вы ноне на помощь не придете, завтра она на волю печенегов передастся, – не решаясь поднять глаза на дородного боярина, вымолвил Бус. – Стены в Кремнике защищать почти некому.

– А где вои Стахия, Алдана, Олега? – подняв брови, вопросил Претич.

– Не ведаю. Велено было лишь это сказать.

– Гм!.. Сколько степняков пришло под Киев?

– На глаз тыщ восемь-десять будет.

– И чего ж я со своими шестью сотнями сделаю?.. Ладно, ступай к костру, погрейся. Мстислав, дай мальцу одежонку.

Не мешкая, воевода собрал своих сотников на совет. Вопрос был один: плыть под печенежские стрелы сразу или слать за помощью к черниговскому князю Черному.

Мнения были разные. Пожилой ратник Ярема долго молчал, потом кашлем прочистил горло и изрек:

– Как хошь, боярин, а ждать нам черниговцев никак нельзя. Узнает великий князь, что мы мать его в беде бросили, – снесет головы сразу, как из Болгарии примчит. Коли вам честь не дорога, я один со своей сотней паруса подниму. И да будет Перун с нами!

– А если я тебе допреж Святослава за непослушание голову срублю – это как? – зло прищурился Претич.

Ярема встал перед воеводой на колени.

– Руби, коль считаешь, что правда твоя!! Но срам на мои седые кудри не ляжет!

Старые опытные воины загудели вокруг боярина, в их голосах явно слышалось недовольство воеводой. Претич нагнулся, подхватил Ярему под мышку и поднял на ноги.

– Не сердись! Не будем никого мы ждать! Сворачиваем стан, в полдень выступаем. Вздеть брони, всех, кто не на веслах, с луками на носы ладей.

– И пусть громко трубят во все трубы, – негромко добавил Ярема. – Пусть думают, что мы знак в город даем на атаку с двух сторон! Глядишь, и отойдут проклятые от берега…

…Ветер помог воям Претича, наполнив паруса его судов. Со стороны трудно было понять, сколько ладей вывернулось из-за поворота и сколько ратных они несут. Хриплый рев длинных труб далеко разнесся над водной гладью. Так ревет матерый тур, вызывая всех желающих быков на смертный бой ради продолжения рода своего. Печенеги не приняли вызова, отойдя назад. Вместо боевой линии Претич встретил у воды лишь одинокого воеводу кочевников.

– Куря?!! – выдавил боярин сквозь стиснутые зубы. – Ну, здравствуй, племянник!

– Здравствуй, дядя! – широко улыбнулся князь. – Рад тебя видеть.

– Ты же со Святославом оружием обменялся! – медленно проговорил воевода. – Или твой род степных традиций уже не чтет более?

– Давай чуть в сторону отойдем, дядя! – тихо предложил Куря. – Не нужно, чтобы нас чужие уши слышали.

Они отошли от ладей. Лицо печенежского молодого князя сделалось серьезным.

– Святослав знает, что я здесь. Прежде чем двинуться со стойбищ, я предупредил его об этом походе. Молчи, дядя, дай договорить до конца! Твой князь сам просил меня осадить Киев.

– Зачем?

– Это он, думаю, тебе позже скажет! Ждать недолго осталось, поверь. А пока сделаем вид, что мы с тобой дело миром решили, тоже на виду у всех оружием обменяемся. Я отведу своих и встану вон на тех горах. Простою, пока не придет Святослав.

Претич сжал бороду в кулак:

– Ничего не понимаю…

– Князь все объяснит, коль пожелает. Одно подскажу: базилевс должен услышать от многих, что я, Куря, стоял под Киевом! Никифор Фока должен знать, что свое золото я честно отработал!!

Куря задорно подмигнул и напомнил:

– Давай, отстегивай меч! Скажешь своим в Киеве, что мы заключили на неделю перемирие. Пусть спят спокойно!

Оговоренная неделя подходила к концу. На киевских стенах денно и нощно толпились ратные и простые жители, жадно наблюдая за печенежским станом. Орда не предпринимала никаких враждебных действий, если не считать таковыми поиски конных на окрестных лугах и в дубравах бездомного скота или беженцев. Ветер доносил запахи вареного мяса, ржание лошадей, рев волов, монотонные удары шамана в бубен. Претич пытался взять на себя руководство обороной, но иные князья-христиане противились этому.

– Токмо княжья воля для нас указ! – постоянно твердил Алдан. – Коль матушка-Ольга прикажет, признаем власть твою. А так… тебя Святослав с дружиной малой оставил, вот ты ею и повелевай.

– Я такой же воевода при княжиче Ярополке, как и ты, – вторил ему Блуд. – Княгиня поручила мне надвратную башню, я ее и блюду. На своих заборолах сам желаю воями руководить.

Претич вынужден был смириться и молчать. Великая княгиня была плоха, она уже давно не выходила из своей горницы. Тяжкие боли терзали женскую грудь, дышалось тяжело, слезы не раз скатывались по морщинистым щекам. Некогда властной повелительнице земель полян, древлян и северян теперь было не до ратного руководства. Она молила Господа лишь об одном: да прибудет сын ее из дальних земель и да позволит ей не увидеть позора и гибели родного и любимого Киева. Священник Григорий с утра до вечера помогал своей духовной дочери в этом.

На исходе седьмицы дозорные на западной стене увидели на горизонте большое облако пыли. Оно росло, неотвратимо накатываясь на днепровские берега, и могло означать лишь одно: новая конная рать приближалась к стольному граду. Но кто это мог быть? Святослав ушел вниз по реке на ладьях. Значит, еще одна половецкая орда? От этой мысли и юнцы, и бородатые мужи закусывали губы и еще пристальнее вглядывались в степь, стирая выжимаемые резким ветром слезы.

– На-а-а-ши-и-и!!! – завопил вдруг десятник Претича Ставр, обладавший поистине орлиной остротой зрения. – Великий князь впереди!!! Наши это!!!

Густая толпа на стене вмиг стала подобна беспорядочным днепровским волнам, загулявшим под ударами ветра. Люди вытягивали шеи, задвигались вправо-влево, толкая друг друга в неистовом желании узреть родных братьев-славян. Святослав редко надевал алый княжеский плащ, предпочитая простую одежду своих дружинников. Но уже видны были красные продолговатые щиты, длинные копья без конских хвостов, блестящие острые шелома. Свои!!!

Претич прищурился. Опытным взором воеводы он оценил количество воев, спешивших за князем. Всего лишь несколько сотен на явно уставших, покрытых пеной лошадях. И это против почти десятка тысяч степняков? Великий князь творил нечто, противное разуму.

– Дружинам строиться у западной воротной башни! – во всю мощь своего голоса повестил старый воин. – Идем на подмогу князю!!

Сотни ратников, гремя оружием и доспехами, поспешно принялись выполнять команду. Ни Алдан, ни Олег, ни Блуд не осмелились на этот раз возразить. Сняты дубовые засовы, проскрипели массивные петли, обученные сотни воев выбежали за городские вал и ров, споро развернулись в несколько рядов и, выставив длинные щиты, наклонив копья, быстрым шагом двинулись на печенегов.