Юрий Корчевский - Гвардия в огне не горит!

У немцев количество вагонов было немногим меньше, потому что и численность была меньшей. У Красной армии было сосредоточено один миллион 1336 тысяч бойцов и командиров, у немцев – 900 тысяч. Наши войска имели преимущество в пушках и миномётах – 19 100 против 10 тысяч у немцев, в танках – 3444 против 2733 у немцев. По самолётам был почти паритет. У РККА – 2712 бомбардировщиков и истребителей против 2050 немецких.

На северном фасе, в районе Орла, немцы сосредоточили 50 дивизий, в том числе 16 танковых, из группы армий «Центр», командовал ими генерал-фельдмаршал Клюге. На южном фасе, белгородском направлении, дислоцировались немецкая 4-я танковая армия и группа «Кемпф», всего 18 дивизий, в том числе 4 танковые, и командовал ими генерал-фельдмаршал Манштейн. Немцы впервые собрали на обоих фасах новую бронетехнику – 150 танков Т-VI «Тигр» и 210 Т-V «Пантера». Т-V были сведены в 10-ю отдельную танковую бригаду дивизии «Гроссдойчланд». «Пантеры» оказались ненадёжными, сырыми, в ходе боёв из-за поломок и самопроизвольных возгораний в моторном отсеке 162 боевые машины были выведены из строя без воздействия противника. У «тигра» вышли на первый план другие проблемы. Из-за большого веса не выдерживали мосты, и их приходилось укреплять, слабые грунты тоже танк не держали, и он увязал. А тяжёлых тягачей не хватало. Немцам срочно пришлось менять тактику. «Фердинанды», тяжёлые самоходные орудия на базе шасси «тигра» с отличным бронированием, место которым в бою за танками, были брошены вперёд и большей частью потеряны на минах.

Выдвигались парой из-под Новосиля, из расположения нашей 63-й армии, в направлении на Залегощь. Из-за часто взлетающих осветительных ракет приходилось на несколько минут замирать. Нейтральная полоса в этом месте широкая. Наши сапёры на минном поле с противопехотными минами сделали узкий проход. Командир пехотной роты в траншее предупредил:

– Держитесь на сгоревший танк, на полосе в двадцать метров шириной сапёры мины сняли. Несколько ночей назад немцы сделали в своих минных полях проходы, не иначе, к наступлению готовятся.

– Спасибо за информацию.

Действительно, когда подбирались к передовой траншее гитлеровцев, наткнулись на ямки, в которых ранее располагались мины. Колючая проволока в один ряд была, в случае танковой атаки её легко смять гусеницами, за танками пехота побежит. Илья приподнял проволоку, радистка проползла. Неаккуратно: масккостюм зацепила, ткань порвала. Илья под проволоку подсунул солдатский ранец, потом пролез сам. У самого бруствера пришлось задержаться почти на час. В траншее расположился часовой. То курил, то на губной гармошке пиликал, пока проверяющий не отругал. Илья немецкого не знал, но по тону понятно. Часовой прохаживаться стал. Когда он скрылся за поворотом траншеи, Илья подтолкнул девушку:

– Прыгай, тихо только.

И следом за радисткой перемахнул сам. Отползли на десяток метров, затихарились, прислушались. Никто их прыжком не обеспокоился, спокойно. Перестраховался Илья: ползли до второй линии траншей. Когда через неё перебрались, лучше не стало. Все места, могущие служить укрытием: овраги, рощи, низины – превратились в расположение пехотных и артиллерийских частей. Пока удавалось обходить чудом, спас опыт Ильи. И прислушивался, и принюхивался, смотрел до рези в глазах.

До утра удалось километров на семь в немецкий тыл углубиться. Когда сереть стало, укрылись рядом с полевым госпиталем. Сейчас активных боёв нет, госпиталь пустует, никто вокруг не шастает – ни легкораненые, ни персонал.

Около восьми утра Ирма сказала:

– Вставай. Выходим на дорогу, спокойно идём. Мы же немцы, в своём тылу. Только маскировочные костюмы снять надо и укрыть.

Сняли-то быстро. А чтобы спрятать, Илье пришлось ножом землю рыхлить, делать ямку, утрамбовывать костюмы ногами, сверху кусок дёрна уложить. Получилось неплохо. Пока трава не завянет, место внимание не привлечёт. За это время разведчики далеко уйдут.

Выбрались на грунтовую дорогу. Движение тут оживлённое. Рота пехотинцев на велосипедах проехала, потом штабной автомобиль, затем в тыл проследовал крытый грузовик. На разведчиков никто внимания не обращал. Однако Илья ошибку осознал. К эсэсовке в напарники такого же эсэсмана наряжать надо было. Что общего у офицера СС и солдата вермахта? Или эсэсовской формы, хоть одного комплекта, не нашлось по размеру? Если наши войска захватывали склады с трофейным обмундированием и амуницией, разведка часть забирала себе для маскарада. При пленении эсэсовцев, хотя такие случаи единичные были, их сразу расстреливали. Вероятно, поэтому ни документов ваффен-СС, ни формы не было. А на фасах Курской дуги эсэсовские дивизии были, да не одна, целый выводок с устрашающими названиями: «Мёртвая голова», «Великая Германия», «Лейбштандарт Адольф Гитлер».

Один из грузовиков остановился. Водитель высунулся в окно, что-то прокричал. Ирма кивнула, пошла к машине, бросила Илье: «Ком!»

Илья Ирму галантно подсадил на высокую подножку. Потом сам устроился на сиденье, захлопнул дверь. Грузовик тронулся. Шофёр болтал с Ирмой почти без умолку. Пару раз водитель о чём-то спросил Илью, но он сделал вид, что задумался, Ирма ответила за него. Подъехали к заставе. Проверяли документы немцы из охранного батальона, но старшим был фельдфебель из ГФП, судя по полулунной бляхе на груди. Солдат из охранного батальона встал на подножку, проверил документы, сличив фото в них с натурой. Документы вернул, махнул рукой – проезжайте! Когда немного отъехали, Илья почувствовал, как его отпускает напряжение. Сколько раз он в тыл к врагу ходил, но всё время на нелегальном положении. Увидел немца – убей или возьми в плен. А сейчас в чужой форме, при чужих документах, немец на расстоянии вытянутой руки, а убить нельзя, ибо задание сорвёшь. Но ладони вспотели, испытание нервов сильное. Ирма молодец, вела себя абсолютно естественно, не всякий сможет. У Ильи подозрение возникло, что это не первая её ходка в тыл, и именно в чужом обличье. А по виду не скажешь – молодая девушка.

Грузовик тронулся, через полчаса проехали Змиевку. Сразу после неё грузовик остановился. Водителю нужно было сворачивать налево, а разведчикам прямо. Илья, пока ехали, старался запомнить дорогу, расположение постов. Ведь ему придётся возвращаться одному, причём выйти на дорогу и подъехать на попутке не получится из-за незнания языка. Через Змиевку проходят железная дорога и автодорога, крупный транспортный узел. Но им двигаться дальше. Если повезёт, к вечеру достигнут Кром, для Ирмы конечный пункт. Илья заметил, что подготовка группы хромала, сказывалась спешка. Вроде мелочь – идти пешком по дороге. Но немцы так не делали. Ехали на любом транспорте – машине, мотоцикле, бронетранспортёре, велосипеде, даже гужевой повозке. А разведчики – пешком. У немца наблюдательного это могло вызвать обоснованное любопытство или подозрение. И это вовсе не мелочь, из-за таких проколов можно засыпаться.