Юрий Корчевский - Гвардия в огне не горит!

Парни в группе Ильи уже пообтёрлись немного, по две-три ходки в немецкий тыл сделали, не мандражируют при виде немца с оружием в нескольких метрах от себя. Илью почитают не меньше ротного, что ни одного бойца не потерял ещё, а в других группах убыль. Стало быть, везучий, удачливый командир, что для боевых действий немаловажно. Только удачу не Господь посылает, а вдумчивая работа командира, трезвый расчёт.

Около полудня, как по команде, из изб вышли водители и уехали колонной. Илье интересно было, что здесь делает штурмовое орудие? Если бы оборону занимало, стояло в капонире. Маршем к условленному приказом месту следует? Тогда почему прохлаждаются, даже двигатель не работает? Всё же танкисты показались. Механик-водитель запустил предпусковой подогреватель вроде большой паяльной лампы. У немцев самоходчики относились к танковым войскам, и малое подразделение называлось ротой, по-танковому.

В Красной армии самоходчики относились к артиллерии, подразделения именовались батареями, более крупные – дивизионами. Такое разделение ухудшало взаимодействие, ведь в наступлении танки идут в первом эшелоне, а самоходки во втором, поддерживая танкистов огнём.

Немцы самоходку завели, было слышно, как взревел двигатель. Илья поднёс к глазам бинокль. Э, да самоходка-то хода лишена! По правому борту гусеницы нет, и к буксирным крюкам трос присоединён. Видимо, ждут, пока подъедет буксир. Обычно в танковых или самоходных частях тягачом служил однотипный танк или самоходка, лишённая пушки. Так проще с запчастями. Вместо пушки обычно установлен подъёмный кран – гусь, не имеющий поворотной стрелы.

У Ильи идея возникла: взять «языком» командира самоходки, экипаж вырезать, чтобы не шуметь. У командира наверняка карта должна быть, да и сам в качестве «языка» многое рассказать об обороне сможет. Сейчас действовать? А если тягач в самый ненужный момент подъедет? Штурмовое орудие на базе танка Т-III, пушкой воспользоваться не сможет, поскольку лишено хода, а поворотной башни нет. На тягаче пушки нет, как и пулемёта. У экипажа и орудия, и тягача на вооружении пистолеты. Шансы взять есть.

Самоходчики, как будто дразня, ушли в избу. Илья принял решение быстро:

– Парни, поодиночке к самоходке, укрыться за забором. Приготовиться работать ножами. Командира экипажа не трогать, остальных в расход!

Один разведчик пополз к деревне, через несколько минут – второй. Да, ловко получается, даже Илья, знающий о разведчиках, не увидел их на снегу. Первый уже забора достиг, Илья последним пополз. Вот уже штурмовое орудие. Передний каток по правому борту разбит. На немецких танках и самоходках он является ведущим и направляющим, а на советской бронетехнике ведущий каток – задний, менее уязвимый. Илья видел, как ремонтные бригады устраняют такие повреждения в полевых условиях за час-полтора. Тем более у «штурмгевер» запасные катки приторочены к броне.

Илья через щели в заборе осмотрел двор. Справа изба, слева – хозпостройки: амбар, коровник, дровяник. Судя по тому, что двери распахнуты, живности там уже нет. Оккупанты сожрали или вывезли в фатерланд. А ведь удобное место для засады и нападения. Неожиданно открылась дверь, вышел танкист. Судя по красной физиономии, пьяненький. Прошёл в дровяник, вернулся с поленьями дров в избу. Как же, печь подтопить – замёрзли.

– Парни, в дровяник, поодиночке, ползком.

Главное, чтобы из окон не увидели. Цепочкой в дровяник перебрались. Из избы выскочил немец, поёжился, справил малую нужду прямо у крыльца и в избу вернулся.

– Вот гад! – чертыхнулся Манков. – Небось в своей Германии себя цивильно ведёт.

Снова хлопнула дверь, из избы в дровяник засеменил немец. Илья показал Панкратову, что за притолокой стоял, жест, понятный всем, – ребром кисти по шее провёл.

Немец в сарай вошёл, сделал шаг, за ним разведчик возник, ударил сверху в подключичную ямку ножом. Немец даже не вскрикнул, упал. Двое разведчиков его под руки подхватили, оттащили в дальний тёмный угол, забросали пустыми мешками. Манков ногами пыль сгрёб на пятна крови. Через четверть часа на крыльце появился ещё один самоходчик:

– Гюнтер! Гюнтер!

Ага, звал того, что убит. Не услышав ответа, сам пошёл в дровяник. Илья снова показал Панкратову жест – режь. И второго убили тихо, оттащили к первому. Манков спросил:

– Сколько человек в экипаже?

– Материальную часть противника знать надо, Манков! – прошипел Поветьев. – Четверо! Двоих минусовали, в хате двое.

– Командира взять живым! – напомнил Илья. Послышался рёв мотора, звук явно приближался.

– Поветьев, за мной в избу! Остальным сидеть в сарае. Если немцы подъедут и в избу пойдут, действовать по обстановке – ножами или пистолетами, но это крайний случай.

Илья рванулся к крыльцу, за ним Поветьев. Илья на ходу из кармана пистолет вытащил, затвор трофейного «Вальтера РР» передёрнул. Выстрел в избе приглушённым получится, а подъезжающий тягач рёвом мотора всё заглушит.

На крыльце Илья ногами постучал, вроде снег отряхивал, дверь распахнул. Маленькие сени, за ними дверь в саму избу. Поветьев дверь распахнул, Илья пистолет вскинул. Один немец за столом в шёлковой нижней рубахе, второй в расстёгнутой курточке. Шёлковое бельё носили только офицеры. Илья выстрелил в голову танкисту в курточке. Брызги крови попали на лицо и рубашку офицера. Он в ступор впал, таращил глаза и начал икать. К нему подскочил Поветьев, вытащил из кобуры пистолет, в свой карман определил.

– Свяжи его и рот заткни.

Связали руки брючным ремнём, вытянутым из шлёвок галифе убитого. В рот затолкали кусок полотенца.

– Виктор, стереги!

Илья выскочил во двор. Рядом со Stug III остановился тягач, из которого выбрались два немца в комбинезонах, явно технари, не вояки. Один гаечным ключом постучал по боковой стенке рубки повреждённой самоходки. Второй что-то сказал, оба весело заржали. Один направился к избе. Вошёл в калитку, успел сделать пару шагов. За немцем Манков возник, ударил ножом под левую лопатку. Немец упал. К нему подскочил Валиев, татарин казанский. Вместе с Манковым уволокли убитого в дровяник. Второй ремонтник обошёл подбитую самоходку, задержался на несколько минут у повреждённого катка, покачал головой. Подошёл к тягачу, открыл железный ящик сбоку, достал здоровенные ключи, кувалду. Потоптался, закурил сигарету. Вероятно, ожидал, когда вернётся второй ремонтник. А того всё нет. Докурив, сплюнул, тихо ругаться начал и направился к калитке. Сообразить ничего не успел, как убит был, и тело перекочевало в дровяник. Илья на часы посмотрел. Пятнадцать часов. До темноты ещё верных два часа. Шальная мысль мелькнула – вот бы на тягаче поближе к озеру. До Яново, деревушки у озера, верный десяток километров, места глухие. Позиции немцев по обеим сторонам озера. К озеру можно не подъезжать, бросить тягач за пару километров. Подумав, отверг соблазнительную мысль. Разведгруппа и пленный просто не влезут в тягач. Семь человек в тесном отсеке не поместятся, там и экипажу в четыре человека тесновато. Решил отсидеться часок в тёплой избе. Немцев хватятся не скоро, до темноты уж точно.