Михаил Балкаров - Главная последовательность сна бабочки

В общем ничто не предвещало беды, пока Мичи Каваками сразу же при моем появлении не заявил, что свою долю награды за оказываемые услуги он предпочитает получить в натуральном выражении. Как назло он оказался вдовцом, так что апеллировать к супружеской верности возможности не было. Причем все вполне корректно, сначала услуги, потом оплата. Так что первую ночь в гостинице на Хоккайдо, я долго не могла заснуть размышляя о ситуации в которую попала. Самое печальное, в дальнейшем мне еще неоднократно предстоит столкнуться с такими предложениями. И если к насильниками отношение у меня однозначное, то в такой ситуации… Нет можно конечно гордо стать в позу и ничего мне за это не будет, ни помощи не будет, ни содействия. В общем предложение от которого можно отказаться, но с неприятными последствиями. И если бы еще этот Мичи мне понравился… Но нет, он и по характеру противно скользкий, и внешне не то чтобы уродлив, но как то неприятно выглядит. Асимметричное лицо, непропорционально тонкие губы, жиденькие волосики, дерганные движения. В итоге обдумав все плюсы и минусы раз по десять, согласилась. Не сейчас, так потом найдутся желающие которым не отказать и может по сравнению с ними Каваками-сан будет выглядеть писанным красавцем. Так что решила рассматривать этот случай как возможность заранее потренироваться. Ну и не стану обманывать, было интересно попробовать, как оно будет ощущаться когда делаешь это сама, а не по принуждению. По крайней мере не по явному принуждению.

Увы, опыт получился не слишком удачным, хотя прошел примерно так как и ожидалось. Как и договорились, я поздно вечером зашла к Каваками домой, в довольно таки скромный домик классической архитектуры, примостившийся на окраине. Особых церемоний не было, только прошла в комнату застеленную татами, сразу же, — «Раздевайся!». Сам Мичи уже переоделся из европейского костюма в котором ходил на работу, в халат yukata. Так что стоило ему сбросив пояс распахнуть полы и доступ к заросшему густыми черными волосами низу живота, оказался открыт. На улице быстро сгущались сумерки, помещение освещал только фонарь классического местного вида, создавая глубокие тени. В свою очередь тоже быстро справилась с одеждой, пояс, пара завязок и можно сбрасывать всю ткань в которую я была завернута. Остаются только бинты прикрывающие грудь, они требуют времени на разматывание.

Чтобы не потерять решимость и заодно хоть как то защитится от сюрпризов, проявляю инициативу сама. Подхожу вплотную освобождая груди и заодно начиная их ласкать. Максимально эротично тяну:

— Каваками-сама…

Насколько возбуждающе это получилось не знаю, но ведь женщины должны быть актрисами по определению, так что считаю что вышло. Этот козел, не найти другого слова, больно щиплет левый сосок. Громко кричу, он явно этим доволен. Грубо хватает за волосы, нагибает и прижимает к паху двумя руками. Становлюсь на колени и в очередной раз радуюсь тому, что местные чистоплотны. А вот его волосы в рот попадают и сильно мешаются. Он быстро разряжается с громким криком, — Бандзай!(万歳), — вдавливая мое лицо в свой живот.

Полагаю дело не в моем профессионализме, которому неоткуда взяться, а в том у него давно никого не было. Приходится изображать энтузиазм проглатывая результаты, еще и вкус противный. В итоге я слегка завелась, но ничего похожего на свои первые разы не испытываю. Хотя тогда, казалось бы обстановка была гораздо менее благоприятная. Все под контролем сознания, а тело спит, предпочла бы наоборот, так бы может и забыть бы неприятные ощущения могло получится. Впрочем все это не мешает мне глухо застонать и свою большую грудь я тоже демонстративно ласкаю все это время. Мичи довольно быстро восстанавливается и заставив меня снова немного поработать ртом, грубо опрокидывает на спину. Остается только развести ноги, как он уже внутри и не обращая ни на что внимания быстро двигается, упираясь руками в татами. Хорошо что я уже мокрая, плохо то ощущения хоть и приятные, но опять же ничего фантастического. Даже двигаться ему навстречу, самостоятельно я не могу, не умею, остается продолжать громко стонать, благо рот свободен. После нескольких содроганий он отваливается на бок, обильно поливая мой живот и правое бедро.

Я все никак не возбужусь, а он распаляется все больше, дыхание тяжелое и хриплое.

— На четвереньки!

Принимаю нужную позу и продолжение оказывается вполне ожидаемым, тоже с разгону. Хорошо еще, что покидая гостиничный номер догадалась тщательно вымыть и слегка смазать свои отверстия растительным маслом. Немного больно, поэтому мое собственное возбуждение становится все меньше. Тем не менее старательно двигаюсь, пытаясь попадать в ритм и издаю громкие стоны. Какая никакая тренировка, уметь вести себя в постели ведь тоже важно. Последний раз был довольно долгим и что совсем хорошо, после очередного крика, — Бандзай! — Каваками отключился. Разумеется будить его я и не подумала, быстро оделась и вернулась в номер, мечтая о нормальной разрядке и боясь очередного раза с кем нибудь еще. Ну и промыла разумеется все заранее подготовленным дезинфицирующим отваром какой то местной травки, которую так кстати купила в аптеке.

Пребывая во время обратной дороги в растрепанных чувствах, решила провести день бродя по центру Токио, в смутной надежде зацепится взглядом за что нибудь полезное. Самурайские книги покупать пока не стала, почитаю в библиотеке, вот когда будет свой дом, озабочусь приобретением дорогущих парадных изданий. А то может и реально исторические свитки прикуплю или лучше сама сляпаю имитацию. Будет весело наблюдать как знатоки решают, какой же это век. Я злобная, поскольку как раз начинаются эти дни, а в голове все крутится, что в будущем еще неоднократно попросят заняться все тем же самым. И немного пугает, что удовлетворения мне получить не удалось. Какие то у организма крайние перепады то в одну, то в другую сторону. Прогулки и покупки, настроение улучшили не сильно, ну хотя бы с отметки, — «Хочу всех убить», — до немного более социально приемлемого поведения. Внизу живота тянущая боль и прилепленное высоко технологическое изделие первой версии. Сочетание бумаги, корпии, марли и лейкопластыря. Впрочем стоимость пока явно не для массового потребителя, так что в ближайшие годы Josei-yō gasuketto (女性用ガスケット) [для женщин прокладка] останется скорее всего для личного использования.

И ведь нашла еще одну вполне реализуемую идею. Причем что особо ценно, массовую, — дешево и сердито. К тому же полностью, почти, японское сырье, можно еще и национального колорита добавить. Кроме внутреннего рынка, еще и отличный экспортный товар. По крайней мере мне так кажется. Не поленилась даже навести необходимые справки по стоимости материалов, инструментов, станков и технологиям. Благо никто особо и не скрывал, где производятся знаменитые тележки для рикш. А в самой мастерской, расположенной в пригороде Токио, мастера точно также не скрывали тонкости изготовления от интересующейся красивой и не бедной девушки. Впрочем наверное в эти времена, любой столяр все эти тонкости и так прекрасно знает. Кстати оказывается местные луки ku (弓) делали клееными из нескольких слоев бамбука, а теперь так делают рессоры у тележек. А ведь про луки мне как дочери самурая знать нужно, снова предстоит учится. Ну хоть опять начинаю радоваться наличию груди и задницы на которые пялятся, а Каваками — козел, козел, козел и даже не смог удовлетворить девушку. И еще кое что мне понадобится, для самозащиты, во избежание повторения предыдущих приключений. Все же веером хорошо прикладывать заведомо более слабых. А человек заметно сильнее и тяжелее меня, максимум обзаведется болезненными ушибами.