Владимир Поляков - Дорога к Риму

Первый день прошёл… буднично. Обычная дорога, без каких-либо событий. Единственное развлечение – разговоры со спутниками, благо хоть интересных лично для меня тем хватало. Моранцу я уже успел «обрадовать» тем, что ему предстоит долгая работа по передаче мне тех приёмов работы с оружием, которые я видел, равно как и тех, что я увидеть не успел. Особенно это касалось работы с длинными клинками, в которых, как мне было сказано, он тоже весьма неплох.

К вечеру, близ постоялого двора, где было решено заночевать, я в этом и убедился. Мной буквально вытерли пыльную землю, показав разницу между уровнем «донора» и уровнем настоящего мастера своего дела. Что ж, этого стоило ожидать. Небольшим утешением был факт, что и Мигелю пришлось немногим лучше, когда тот решил было испытать свои силы.

Обижаться? Чур меня, от подобной глупости. Немного забавно было видеть выражение лица Моранцы после того, как я, поблагодарив за учебную схватку, сказал, что их будет ещё очень большое количество. До тех пор, пока мне не удастся подтянуться до уровня, чтобы выигрывать хотя бы четверть поединков. Он, судя по всему, подумал, что я оскорблюсь тому, что меня, сына знатного вельможи, превосходит на голову какой-то полунищий наёмник, к тому же если и старше, то не на великие годы. Проигрывать же специально… это явно не в его привычках. Ан нет, ситуация оказалась совсем иной.

– Вы быстро двигаетесь, синьор, успеваете заметить мои удары, - говорил едущий рядом Моранца. – Только длину своего клинка словно не умеете определять. Ваши наставники это упустили из виду. У синьора Корельи это куда менее заметно.

– Учту, - кивнул я, видя, как расцвёл Мигель, всегда радующийся своим успехам в любой области. А мои слабости как раз понятны. Непривычка к длинным клинкам из настоящей жизни и недостаточный уровень мастерства у «донора. Ничего, попробую исправить. – Иные слабости?

– Раньше вы сражались без доспеха. Тело привыкло к свободе, отсутствию тяжести. Это не всегда хорошо.

– Вчера вечером я не снимал кольчугу.

– И правильно, синьор Чезаре. С лёгкой, но качественной защитой вам не страшны скользящие удары, а солдата без брони несколько порезов заставят ослабнуть от потери крови. Лёгкая добыча.

– Пыль позади! – раздался обеспокоенный возглас Джузеппе Гамбини. – Не один и не двое. Много, с десяток всадников. Быстро скачут.

– Приготовиться! – на всякий случай командую я, хотя понимаю, что скорее всего это кто-то по своим делам спешит.

Да, скорее всего так и есть. Дорога то вполне оживлённая, нам и вчера и даже сегодня попадались путники, едущие как во Флоренцию, так и из неё. Только пыль пыли рознь. Если кто-то мчится во весь опор, то причины могут оказаться самые разные… с некоторыми из которых нашей небольшой группе лучше не пересекаться.

Лошадей в сторону с дороги, самим спешиться. Зачем? Хотя бы потому, что стрелять из фитильных аркебуз с седла – то ещё извращение. А их, аркебуз то бишь, у нас три штуки: моя, Мигеля и Гамбини. Плюс то извращение, которое пистолетом называется, оно тоже как бы заряжено и относительно готово к стрельбе. У Греко и Моранцы арбалеты, что тоже очень даже полезно. Для дальней дистанции они лучше, а вот вблизи полезнее огнестрел. Здешний огнестрел, ведь прицельная дальность у этих, с позволения сказать, устройств невелика.

– Я… узнаю их, - выдавил из себя Бьяджо. – Это же люди Проди. Неужели он так озверел?

– Плевать, - процедил я в ответ, готовясь выстрелить, как только враги приблизятся на подобающее расстояние. – Или мы их, или они нас, третьего тут не выйдет. Говорить с ними бесполезно. Как тебе, так и мне.

Моранца против этого явно возражать не собирался, равно как и Гамбини. А вот Греко на что-то надеялся. Ну-ну! Значит краем глаза стоит за ним присматривать. Увы, недоверия к роду людскому мне не занимать. Жизнь была такая… сложная и богатая на разные события.

Сколько же их там? Восемь, девять… одиннадцать. Много! Для нас в плюс лишь то, что мы съехали с дороги и сейчас находились среди небольшой рощицы. Тут на лошади верхом особо не погеройствуешь. По любому придётся либо спешиваться, либо ограничиваться минимальной мобильностью. Лишившись скорости, всадник теряет и практически все преимущества.

Бьяджио стреляет из своего арбалета… Точно! Я так и не понял, в кого он попал – во всадника или в лошадь – но результат один бес устраивал. Четвероногое создание взвилось на дыбы, сбрасывая с себя седока. Минус один. И сразу же пошла перезарядка. Арбалет то с «воротом», его крутить не пару секунд.

– Греко! Стреляй, будь ты проклят!

Мимо… И не поймёшь, то ли просто промазал, то ли не решается стрелять на поражение по бывшим сослуживцам. Ну, хоть перезаряжать принялся, и то хлеб.

А враги уже близко. Ещё немного и можно стрелять из аркебуз, да и арбалеты уже перезаряжены. Так… пора.

– Бей!

И грохот трёх аркебуз звучит так громко, что у меня с невеликой привычки в ушах звенит. Мда, нынешний огнестрел по уровню громкости не чета мне привычному. И дыма то сколько, дыма!

Минус… три. Ещё один держится за руку, в которой торчит оперение арбалетного болта. Не боец теперь, а полбойца… надеюсь, по крайней мере. Зато оставшиеся шесть индивидов уже спрыгивают с лошадей и, уже вооружённые, в броне, движутся к нам, великолепно видя, кто где есть. Сразу становится понятно - они умеют работать слаженно, в то время как у нас с этим большие проблемы. И ещё команда от Проди, громкая такая, напоминающая:

– Епископа живым! Он денег стоит…

Вот оно что! А я то думал, это просто месть. Оказалось же, тут сочетание приятного с полезным. Переставляю фитиль на пистолет, беру его в левую руку. В правую, само собой, клинок. Пусть моё владение им не так чтобы очень, но помимо чисто фехтовальных изысков, есть и иные. Вот они местных могут неприятно удивить. Надеюсь на то.

Привыкшие работать совместно наёмники всей тройкой выдвинулись чуть вперёд, прикрывая нас с Мигелем. Разумно, но… Без нашего участия им явно туго придётся. Шесть против троих… а уж реализовывать такое преимущество в схватках в кондоттах натаскивали с самого начала.

Рисковать! Иного варианта просто нет. Ну и использовать ту карту, что прозвучал приказ брать меня живым. Это волей-неволей, но ограничит агрессию против меня. Будут стараться оглушить, ранить в руки-ноги, но голова и туловище в качестве места поражения будут под запретом. Здесь ранение в торс очень часто оканчивается смертью. Отсутствие нормальной медицины, неумение бороться с воспалениями… рулетка с большинством проигрышных номеров, больше и сказать нечего.

Ужом проскальзываю между Моранцей – он был справа - и Гамбини, теперь оказавшегося по левую от меня руку. Я их основная цель, а это неплохая возможность разыграть тактическое преимущество с этим связанное. Наёмники понимают, но в глазах того же Моранцы ясно читается: «До чего же хлопотный наниматель попался». Мигель, правильно поняв мой взмах рукой, вклинился между Гамбини и Греко. Вот теперь хорошо… относительно, конечно.