Владимир Поляков - Время увядающих лилий

Надежды на Францию? Слухи о творящемся в Бретани в мешке удержать не удалось. Более того, мы специально позаботились о том, чтобы Анна Бретонская как можно скорее уведомила все монаршие дворы Европы о том, что она восстанавливает свою законную власть над Бретанью и объявляет Карла VIII Валуа узурпатором, а свой брак с ним ничтожным, не имеющим законной силы из-за того, что она уже была к тому моменту замужем. Да и Александр VI, он же Родриго Борджиа, радостно подтвердил сей факт, попутно печально вздыхая об ошибке своего предшественника, у которого «страх перед королём Франции оказался сильнее любви к законам божеским и человеческим».

При таких раскладах «добрые миланцы» пусть и без особой радости, но стремились поскорее сдаться на выгодных условиях. А они, условия то есть, были действительно выгодными, хотя те же венецианцы шипели, плевались и исходили на гуано из-за всего этого. Ничего, переживут, и так нахапались, потроша «золотой обоз»!

Смена одного Сфорца на другую — вот, собственно, и всё. Ну разве что городская казна выгребалась, да церкви приближали к житию скромному и аскетичному. Обычная такая компенсация за прикладываемые усилия. Никаких грабежей, беспорядков, просто «смена караула», то есть гарнизонов. Наблюдая это, понимая, что рассчитывать на собственные войска почти нереально, а французов слишком мало — Лодовико Сфорца засобирался не отстаивать столицу герцогства, а напротив, покинуть её, рассчитывая отсидеться в подвластной ему Генуе. Там ведь расположились и войска де Ла Тремуйля, который по приказу своего короля стал командующим того, что осталось от заметно убавившейся числом с момента появления в Италии французской армии.

Вот его то хорошо было бы перехватить! Или по крайней мере поубавить число остающихся верными вассалов. Именно эта задача стояла перед Раталли и Мигелем Корелья. Справятся ли? Гарантий тут не было и быть не могло. У беглеца далеко не одна дорога, а в уме и хитрости Мавру и враги не отказывали.

Примерно это я и сказал Родриго Борджиа, когда перевёл разговор на собирающуюся временно прибыть в Рим без малого времени герцогиню Милана Катарину Сфорца. И получил в ответ почти совпадающие и с моим и с Бьянки мнением слова:

— Маршал де Ла Тремуйль, сам или по приказу Карла Валуа, решил укрепиться по границам Милана. Савойя, Монферрат… Генуя. Это и Салуццо с Асти — вот то, что непременно хотят удержать за собой французы. А у нас, Чезаре, нет достаточных сил, чтобы выставить их оттуда. Не при необходимости держать гарнизоны в Милане, помогая Катарине Сфорца, и сделав правящих в этих государствах монархов вассалами короны Франции.

— Ты забыл про Неаполь. Полагаться только на испанцев Гонсало Фернандеса де Кордовы мне как-то совсем не хочется! А то откусят от королевства больше, чем мы договаривались.

— Теперь пора поговорить о нашем главном союзнике, — как-то уж особенно радостно улыбнулся Родриго Борджиа, после чего осушил кубок до дна и аж зажмурился от удовольствия. Вряд ли от собственно вина, оно ничем не могло удивить старого, опытного сибарита. — Испания довольна!

Не открыл Америку, честно скажу. Естественно, что Испания, что правящая ей королевская чета не могли оказаться недовольными при уже сложившемся то раскладе. Большие проблемы у Франции, которая потеряла немалый кусок армии, большие деньги, потраченные на организацию «итальянской авантюры», а также вложившая немало в умиротворение соседей для развязывания себе рук на этом направлении получила… А что получила Франция? Смуту в Бретани? Союз против себя сразу нескольких государств? Сомнительные приобретения в виде тех же Савойи с Монферратом, правители которых пока подчиняются, но исключительно из страха? Неоднозначные такие выгоды, право слово.

Испании же это очень даже на руку, не говоря о том, что они уже отхватили себе часть Неаполитанского королевства и наверняка захотят отгрызть ещё что-нибудь. Отсутствием аппетита ни Изабелла, ни Фердинанд сроду не страдали. Просто женская половина умнее, хитрее, проницательнее муженька.

— И что Изабелла хочет от нас, отец? — недовольно поинтересовался я. — Будет пытаться пересматривать условия предварительного договора или сыграет потоньше?

— Королева желает посетить Рим и помолиться в сердце истинной веры.

— Она набожна, но умна и расчётлива. И если решилась покинуть Испанию даже на короткое время — это неспроста.

— Прочитай письмо, Чезаре, которое только сегодня было мне доставлено сошедшим с корабля посланником. Оно многое тебе скажет.

Чтение — полезная штука, особенно если делать это внимательно, вникая не только в бросающееся в глаза, но и в скрытый смысл адресованных кому-либо строк. Сейчас же они были начертаны явно с расчётом на то, что их прочитает не только Родриго Борджиа, но и я.

Да чтоб мне сквозь землю провалиться! Сперва я не поверил своим глазам, потому перечитал главный фрагмент послания, затем ещё раз, ещё… Только после этого убедился, что у меня и глюков нет, и само письмо не является особо изощрённой шуткой. Посмотрел на ухмыляющегося понтифика, явно понимающего моё состояние, и снова вернулся к тексту, теперь уже пытаясь без лишних эмоций разложить послание на отдельные составляющие. Нет, всё равно смысл не менялся!

— Изабелла Кастильская желает не просто помолиться в «сердце веры Христовой», но и показать великий город своей дочери Хуане. А заодно «дать ей возможность узнать тех, кто способен как одолеть оспу, «бич божий», так и повергнуть на поле боя французское войско, угрожающее многим странам и добивающееся некогда великих побед». Зная склонность испанцев и не только использовать в подобных посланиях эзопов язык, можно сделать вполне определённый, но очень удивляющий меня вывод. Или я слишком много возился с бумагами и от этого голова не в состоянии правильно мыслить?

— С твоим разумом всё в порядке, Чезаре, хотя письмо от этого не становится менее неожиданным. Изабелла Кастильская предлагает союз Борджиа и Трастамара. Не через побочную линию, что случится, когда твой брат Джоффре станет мужем Санчи Трастамара, а посредством своей дочери, третьей по старшинству и третьей же в линии наследования корон Кастилии и Арагона.

— Причина подобного? — утрамбовав эмоции поглубже и поплотнее, я пытался мыслить, исходя исключительно из логики. — Ты понтифик, я добился кое-чего в делах военных. Но пока мы ещё не сделали те несколько шагов, которые остались до материально зримого воплощения власти нашего рода. До той короны, которая… ты сам понимаешь.

— Значит Изабелла уже увидела её блеск и решила опередить других, менее догадливых. Карта лежит прямо перед тобой, Чезаре, посмотри на неё!