Александр Беловец - Вторжение [СИ]

За свою жизнь Сурон «прочёл» многих. Воинов, магов, шаманов… Список можно продолжать бесконечно долго. Это был его дар — возможность без труда ломать ментальные преграды. К каждому, так или иначе, удавалось подобрать ключ, и приобретённые знания делали аклата сильней. Но этот маг оказался крепче всех. Сурон столкнулся с защитой столь мощной, что начал сомневаться в человеческом происхождении пленника. И желание прикоснуться к тайне подстёгивало его стремление как никогда.

Пленник был обнажён — дабы ничто не мешало эфиру соприкасаться с телом — и лежал в ритуальном круге головой на восток. Аклат, так же нагой, лёг на запад. Их виски соприкоснулись, и Сурон закатил глаза, вгоняя себя в глубокий транс. Это умение стало ему доступно благодаря чтению сознаний. Там где обычный шаман справлялся при помощи пляски и постукиваний в бубен, постепенно подстраивая сердце под определённый ритм, аклату Сурону требовалась лишь ментальная команда. Далее обычно следовал ряд определённых действий, после которых он мог хозяйничать в сознании читаемого как у себя дома, но, как говорилось ранее, человек со шрамом оказался крепким орешком, и Сурон решил рискнуть. Он обратился к древним, запретным знаниям, которые открывали перед дерзнувшим новые горизонты, но, как и полагается любой монете, имели оборотную сторону. Один неверный шаг, одно неправильное слово, и искра сознания угаснет навеки.

Губы аклата шевельнулись, и над кругом затрепетали слова. В то же мгновение душа Сурона отделилась от тела, и призрак поднялся. Оглядел лежащих, улыбнулся призрачными губами и вытянул руки в сторону человека со шрамом. Невесомые пальцы обхватили его голову, но едва призрачные щупальца впились в сознание сержанта, как мощная ментальная волна вышвырнула непрошеного гостя вон. Душа аклата отпрянула и вдруг вспыхнула синим пламенем. Призрак Сурона исказило до неузнаваемости, а затем он взорвался мириадами искр.

Вторя этому взрыву, шрам Колина засиял ярким серебром. Сержант дико закричал, схватился за грудь и резко сел. Нога зацепила несколько свечей и те покатились по полу. Боль тут же схлынула, и Колин открыл глаза. Огляделся. Первое что попало в поле зрения — собственная нагота и круг из свечей. Странный звук привлёк внимание и сержант обернулся. Оказалось он в круге не один. Рядом корчится седой безумец с выпученными глазами, из ушей и носа которого сочится кровь.

— Эй, что с тобой?! — Колин прикоснулся к плечу незнакомца, но тот вдруг издал шумный булькающий вздох, расслабился и затих. Его полный ужаса взгляд упёрся в потолок. Сержант приложил пальцы к шее, но и без того было понятно, что всё кончено.

Кем бы ни был этот бедняга, ему уже не поможешь, а вот Колину помощь не помешает. Нужно выяснить, где он оказался, найти Айсу и решить, что делать дальше. Но сперва стоит одеться. Несмотря на растопленную печку, тело покрылось гусиной кожей, да и чувство незащищённости стало рождать нехорошие мысли.

Сержант поднялся с пола, вышел из круга и начал осмотр дома, в котором неизвестно как оказался. В одном углу потрескивала печка, рядом стоял стол и стулья. Единственное окошко было затянуто чем-то мутным и гибким, но, сколько Колин не всматривался в молочное марево по ту сторону, ничего разобрать не смог. Понял лишь, что на улице жутко холодно — отчётливо слышались завывания ветра.

Дальний угол скрывался за ширмой и, обойдя её, сержант почувствовал, как волосы на загривке зашевелились. Стена была подсвечена двумя масляными светильниками и от пола до потолка её покрывали полки, сплошь усеянные высушенными человеческими головами. Десятки голов. Трофеи, напоминающие Сурону о победах.

— Не знаю, кем ты был при жизни, — произнёс Колин, глядя на распростёршееся тело, — но, судя по всему, Смерть тебя давно искала.

Тут взгляд уткнулся в широкую лавку у входа, под которой лежали его вещи. Правда, их состояние оставляло желать лучшего. Обноски — вот что первое пришло в голову. Подпалины и бурые пятна недвусмысленно говорили о ранении, да и в видении ему прилетел подарок от Сурат'ар Кама, но на теле не оказалось ни царапины.

— Неужели я так долго был в отключке, что раны успели затянуться? — удивился сержант. — И узнать-то не у кого…

Он поднял крышку здоровенного короба, что стоял рядом со скамьёй и удовлетворённо крякнул. Тот оказался доверху набит всевозможной одеждой.

— Наверняка вещи тех бедолаг, чьи головы украшают стену, — Колин поёжился но, отбросив брезгливость, стал копаться внутри. Вскоре ему удалось сносно одеться и даже отложить вещи про запас. Невольно вспомнился день, когда он так же нагишом копался в куче тряпья в одном из подвалов погибшего С'мангора. Как же давно это было…

Обуви в коробе не нашлось, но к счастью его собственные сапоги венчали ворох с его же одеждой. За окном продолжал буйствовать ветер, и Колин посмотрел на вешалку у двери, где висела тёплая меховая куртка и огромная как шатёр чёрная шкура. Понятно, что придётся брать и то и то, вот только как тащить всё эти вещи? Сумки или мешка в доме не нашлось. А ведь ещё и еду нужно куда-то положить. Опять делать сумку из штанов?

Едва Колин так подумал, как дверь распахнулась и в дом кто-то вошёл.

— Ну как дела, Сурон? — Эрмер захлопнул дверь и стал отряхиваться от снега. Колина он не заметил. — Получилось «прочесть» этого парня? Хотелось бы узнать, что он за птица и откуда они с девкой прилетели.

Дозорный скинул меховую накидку, развернулся и, наконец, увидел сержанта. Опытный воин сразу же оценил обстановку, заметил мёртвого аклата и выхватил оружие.

— Что здесь происходит?! — прорычал он.

— Эй, вообще-то это мой меч! — возмутился Колин, опознав собственную гарду.

Эрмер не дал ему продолжить. Он грозно вскинул клинок и ринулся вперёд, но тут же был сметён Воздушным Молотом и, стукнувшись о стену, грузно осел на пол. Сержант подскочил к поверженному и ещё раз приложил затылком о брёвна. Глаза воина закатились, и голова упала на грудь. Убивать дозорного в планы сержанта не входило, имелись кое-какие вопросы.

В первую очередь Колин разоружил врага и, почувствовав знакомую тяжесть на поясе улыбнулся. Затем отыскал верёвку, как следует связал дозорного, а в рот пихнул кусок рубахи. Местным языком сержант, увы, не владел и стал гадать, как получить ответы на интересующие его вопросы. Пока размышлял, накрыл мертвеца одеялом — видеть его выпученные глаза порядком надоело — и оттащил в угол. Взял со стола плошку с сушёными фруктами и кувшин с чем-то кислым. Так и сидел, закидывая в рот сушёности и прихлёбывая из кувшина, покуда воин не зашевелился.

— Наконец-то ты очнулся, — Колин отставил кувшин и подошёл к пленнику. — Ты говоришь на торрисе?