Руслан Мельников - Орден: Тевтонский крест. Тайный рыцарь. Крестовый дранг [сборник, litres]

Упс! Он понял, наконец, причину переполоха. Да, тайный рыцарь не был похож на воина восточных кровей. Зато его спутник – седой, узкоглазый, желтолицый и шустрый старичок… С обоюдоострым посохом, который Бурцев принял поначалу за обычное копье. Неужто Сыма Цзян?! Ну да, он самый! Снова Сёма объявился в нужное время и в нужном месте.

Китаец, в отличие от тайного рыцаря, не был мастером конного боя. Но уж зато на своих двоих скакал отменно и стоил пары берсеркеров. Добравшись до противников, он ловко соскользнул с седла. Запрыгал, рассекая воздух. Устроил боевым посохом с двумя блестящими наконечниками такую мясорубку – любо-дорого посмотреть!

Два тевтонских кнехта уже сотрясались в предсмертных конвульсиях. Еще один отползал прочь, пятная утоптанный снег жирным красным следом. А заточенные острия китайского чаньгуня так и мелькали на солнце.

– Татары! Татары!

Необычный вид не по годам прыткого старца, его странное оружие, непривычная манера боя и впечатляющие акробатические трюки вызвали в рядах кнехтов панику. А ведь еще и меткие стрелы летят из-за деревьев одна за другой… И тайный рыцарь, повергший в снег непобедимого Фридриха фон Берберга с оруженосцем. Да уж, было от чего прийти в ужас.

– Та-та-ры!

Кнехты взяли ноги в руки. Кто-то искал спасения в лесу, кто-то скатывался с обрывистого берега на лед Вислы. Ох, свежа была еще память о Легнице: не забыли тевтоны, чем чреваты стычки с «богопротивным Измайловым племенем» и их союзниками.

Преследовать бегущих не стали. Некому, как оказалось. В дерзком налете участвовали лишь три человека: тайный рыцарь, Сыма Цзян и…

– Богдан! – удивленно выкрикнул Бурцев.

Молодой лучник в волчьей шкуре, выезжавший из леса, радостно замахал руками.

Странно было все это. Очень странно! И прусский проводник Богдан, и старик-китаец должны были пасть под Взгужевежей, захваченной цайткомандой. Так почему же они сопровождают сейчас эсэсовца, упорно хранящего инкогнито? В том, что глухой топхельм тайного рыцаря скрывает арийскую физиономию еще одного фашика, Бурцев уже не сомневался. Что тут, елки-палки, происходит?!

Безгербный рыцарь первым делом полез освобождать Ядвигу. Любовь-с, однако! Сыма Цзян полоснул окровавленным лезвием боевого посоха по путам Бурцева.

– Сёма, как ты сюда попал?!

– Моя на коня приехала, – простодушно удивился китаец. – Моя сначала с Богдана была, потом рысаря встретила.

Рысаря?

– Кто это? – Бурцев кивком указал на тайного рыцаря.

Тот уже помог Ядвиге одеться и укутывал ее в свой теплый походный плащ на меху. Девушка дрожала от холода и пережитого ужаса. Но о благодарности не забыла. В порыве чувств кульмская красавица страстно расцеловала своего избавителя. Прямо в шлем расцеловала! Ну и нежности, однако…

– Кто это, Сёма?

– Это, – Сыма Цзян пожал плечами. – Это голый красивый девка. Замерзший девка. Целовальный девка. Моя больше ничего не знаться.

– Тьфу ты! Да я ж не о ней.

Бурцев поднял автомат фон Берберга. Направил ствол на сладкую парочку, рявкнул по-польски:

– Ядвига, отойди-ка в сторонку!

И девушка, и ее кавалер с железным горшком на голове повернулись. Ядвига, взвизгнув, отскочила. Тайный рыцарь попятился. Бурцев снова перешел на татарский:

– Я о рыцаре говорю, Сыма Цзян. Что это за мразь такая?

– Почему мразя, Васлав? Это не мразя. Это хорошая человека. Пана Освальда Добжиньская.

– Освальд? Пан Освальд Добжиньский?!

Бурцев чуть не сел в снег. Пан Освальд снял шлем.

– Я это, я, Вацлав! Убери, пожалуйста, свой громомет с невидимыми стрелами.

Он убрал.

– Ты?! Но как?! Почему?! Откуда у тебя кинжал с орлом? И кольцо с черепом?!

– Трофеи, – коротко ответил добжинец.

От дальнейшей беседы их отвлекли. Ядвига…

– Бедный, бедный мальчик! – громко сокрушалась она над телом Вольфганга фон Барнхельма.

Казалось, девушка вот-вот зарыдает. Благородный Освальд вмиг позабыл о Бурцеве: добжиньский пан уже спешил к расстроенной даме – утешать. Бывшая шпионка Германа фон Балке, не стесняясь свидетелей, поцеловала убитого в холодные губы. Ну, теперь рейнский рыцарь точно будет счастлив. На небесах. Посмертно.

Бурцеву вспомнилась Аделаида. Тоскливо-претоскливо защемило в груди. А станет ли в случае чего его супруга надрывать сердце у смертного ложа мужа, как эта непостоянная и неразборчивая в чувствах постельная разведчица тевтонского ландмейстера? Вряд ли. Теперь – вряд ли.

– Жаль хлопца, – Освальд со шлемом в руках встал подле Ядвиги. – Славный паренек, хоть и немец. Но ты ему ничем не поможешь.

Девушка подняла на добжиньца влажные глаза. Горе ее было искренним, однако непродолжительным: слезы уже высыхали. Ядвига слишком сильно любила жизнь, чтобы долго оставаться верной мертвому воздыхателю.

– Была его дамой сердца? – понимающе кивнул Освальд. – Должен признать, у бедняги Вольфганга недурственный вкус. Совсем недурственный.

Ядвига окончательно перестала плакать. Ядвига кокетливо улыбалась. «Началось», – с печалью подумал Бурцев. На душе стало совсем мерзко. Не то чтобы он ревновал одноночную любовницу к Освальду. Глупо таких ревновать. Просто дико захотелось, чтобы стояла рядом Аделаида и смотрела на него вот так же, как смотрит сейчас Ядвига на добжиньского рыцаря.

Аделаида! Блин, не мечтать надо, а выручать девчонку из беды! Бурцев шагнул к эсэсовцам цайткоманды. Автоматчик в монашеском одеянии, нанизанный на стрелу, мертв, вне всякого сомнения. Оруженосец штандартенфюрера тоже лежал неподвижно. Не очухался еще после стычки с тайным рыцарем: каска – сбита, башка – в крови. А вот сам фон Берберг уже копошится, пытаясь принять вертикальное положение. Что ж, с этим можно поговорить. И нужно!

Подняться на ноги штандартенфюреру Бурцев не дал. Пинком опрокинул обратно в снег, сорвал с головы ведрообразный шлем, сунул под нос ствол «шмайсера». Произнес – глухо, спокойно:

– Фридрих, мне нужно знать, где моя жена. Об остальном побеседуем позже.

Фон Берберг был еще слаб. И не столь меток. Его плевок пролетел мимо лица Бурцева. Зато резкий удар «шмайсером» пришелся точно. Пары зубов вестфалец теперь не досчитается. Может, больше.

– Тебе не терпится встать к тому дереву на место Ядвиги, да, Фридрих? – глаза Бурцева хищно блеснули. – Имей в виду, среди нас тоже есть опытный палач.

Короткий кивок в сторону Сыма Цзяна.

– Не пробовал еще китайских пыток, штандартенфюрер? Так мы устроим.

Рука Освальда легла ему на плечо.

– Вацлав, не нужно. Здесь слишком громко стреляли. Невидимые стрелы хоть и незримы, но слышны издалека. Да и кнехты разбежались и могут привести подмогу. Нам бы убраться всем подальше да поскорее. Просто убей мерзавца, и поехали.