Руслан Мельников - Орден: Тевтонский крест. Тайный рыцарь. Крестовый дранг [сборник, litres]

Встреча произошла на Соболицком берегу в нескольких верстах от Мехикоормы, где два обширных озера – Чудское и Псковское – соединял узкий проливчик. Новгородцы именовали его Узменью, либо Теплым озером. Вот там-то на открытом месте у самого Узменьского льда и замаячили вдруг всадники. С десяток – не больше. Держались в отдалении, осторожничали, не нападали, но и не бежали прочь. А кто такие – фиг поймешь.

Юлдус остановил коня и привстал на стременах. Татарские воины занервничали. Освальд, Сыма Цзян и Ядвига завертели головами. Бурцев тоже глянул по сторонам. Из леса они еще не выехали, и деревьев вокруг еще хватало, так что мало ли…

Чу! И вправду – шевеление справа, совсем близко. И слева. И сзади тоже… Похоже, их тут поджидал вовсе не один пугливый отрядец из десяти всадников. Пока те – у берега, отвлекали внимание, остальные обложили со всех сторон.

Что ж, немудрено: мотоциклетное тарахтение слышно издалека. Выследить и устроить засаду на трофейный «Цундапп» – пара пустяков. Вот только кому это понадобилось-то? Немцы? Если верить Вейко, их здесь быть еще не должно. А чудины, эст сказывал, уж разбежались из этих неспокойных мест.

Бурцев заглушил мотор – от греха подальше. Тишина. Томительная, зловещая, давящая… Только эсэсовский танкист с кляпом что-то испуганно мычит в коляске. Танкиста он бесцеремонно выпихнул в снег. Сам занял место у пулемета. Если будет драка, группку приближающихся всадников встретит целый рой «невидимых стрел».

Бурцев посмотрел в бинокль. Лиц за стоячими воротниками, надвинутыми шеломами и застегнутыми бармицами не разберешь. Но не немцы – это точно: крестов не видать. Ни тевтонских, ни фашистских. Зато чужой отряд здорово смахивает на…

– Кто такие, Юлдус? – удивленно спросил он.

Татарин обернулся. Напряженное скуластое лицо татарского унбаши расплылось в улыбке:

– Дозор князя Искандера.

– Правда?

На взгляд Бурцева, слишком уж много у дозорных русичей было низкорослых мохнатых лошадок. К тому же добрая половина воинов носила одежды и доспехи степных воинов. Да и вместо стяга над группкой всадников дергалась из стороны в сторону метелка на копейном древке.

Юлдус призывно потряс своим бунчуком. Незнакомцы ответили тем же. Конский хвост на конце копья татарского десятника снова описал диковинную фигуру в воздухе. Понятно: бунчуконосцы обмениваются беззвучными сигналами. Шифровальщики, блин! Юстас – Алексу… Юлдус – Александру.

Конечно, самого Александра Ярославича в дозоре не оказалось: не княжеское это дело – охранять собственное войско. Зато Бурцева ждал куда более приятный сюрприз.

– Василь! – зычно заорал бородатый гигант в кольчуге с зерцалом и шлеме с полумаской. Гигант спешился. – Сыма Цзян! Освальд!

– Дмитрий?!

Бурцев пулей выскочил из мотоциклетной коляски, побежал обниматься. Расцеловались троекратно – по русскому обычаю.

– Что за телега такая у вас заколдованная, Василь? Едет сама, без лошади. Страшная, рогатая и грохочет на всю округу?

– Да вот, прикатили подарочек князю Александру. С пленным в придачу.

– Ай, славно! Нас как раз послали поискать полонянина, а тут вы!

– Ва-а-аца-а-алав! – сигнальщик с бунчуком подскакал поближе, кубарем скатился с седла.

– Бурангулка!

А из леса наперегонки – впереди всего засадного отряда, да по глубокому снегу к ним мчались еще двое. Один – в волчьей шкуре – с луком в руках. Другой – радостно крутит над головой увесистый шар кистеня-мачуги.

– Э-гей! Пан Освальд! Пан Вацлав!

– Дядька Адам! Збыслав!

Замелькали и прочие знакомые лица.

– Какими судьбами, други?!

За всех отвечал Дмитрий:

– Как пропали вы с Агделайдой, мы обыскались всюду – не нашли ничего. Ждали – не дождались. Решили, сгинули в болотах оба. Следы-то ваши прямиком в топи уводили. В общем, схоронили мы уж и тебя, Василь, и ненаглядную твою. Кстати, а где полячка-то?

– Сам бы хотел знать, – помрачнел Бурцев. – Ладно, дальше сказывай.

– А чего тут сказывать-то… Погоревали, да делать нечего – пошли, куда шли. Збыслав провел нас по тайным тропам через ливонские земли. Выбрались к Пскову. Пристали к князю Александру. Отбили с ним изгоном город у немчуры. Александр Ярославович нас в бою заметил, обласкал. Бурангулка, вон, нынче опять в юзбашах ходит. Да и я тоже сотню возглавил. Збыслав и ватажники дядьки Адама пока с нами.

– Что ж, большим человеком стал, Дмитрий. Поздравляю!

– Да уж не маленькими. А у вас кто за воеводу? Ты или тот – с бунчуком?

– Вообще-то Кербет. Только воеводствовать ему нынче не с руки. Помощь бедняге нужна, да поскорее.

Горец в самом деле выглядел неважно. После длительного перехода раненый джигит едва держался в седле. Бледный, глаза закрыты, намотанный на руку повод обвис… Бедняга, казалось, спал, не воспринимая уже ничего из происходящего вокруг. Лишь благодаря многолетней военной выучке черкес еще не валился с коня.

Краткий приказ – и два воина помогли раненому покинуть седло, аккуратно уложили на расстеленную попону. Прикрыли теплым плащом. Еще четверо спешно сооружали узкие носилки из копий и натянутого полотнища. Такие удобно вешать меж конями. С такими уходил к Взгужевеже отряд Шэбшээдея.

Горец лежал неподвижно. Плохо, очень плохо…

Дмитрий – помрачневший, посерьезневший – снова повернулся к Бурцеву:

– Так это и есть бесстрашный Кербет? Наслышан, наслышан… Но ведь он, коль не ошибаюсь, вместе с Домашем Твердиславичем в дальний разгон к Моосте отправился. А с ними немалый отряд ушел. Что там стряслось, Василь?

– Нет, Дмитрий, больше ни Домаша, ни храбрецов его. Все в Моосте полегли. Лютой смертью погибли.

– Ливонцы?

– Хуже. Союзники у них новые появились. Опасные союзнички.

Бурцев взглядом указал на эсэсовца. Медведеподобная фигура Дмитрия склонилась над пленником. Отто испуганно замычал.

– То-то я смотрю, одежда на нем не нашенская. И не немецкая вроде. Совсем уж чужеземная какая-то одежда… И телега, говоришь, тоже его?

– Вообще-то у этих ребят телеги поопаснее имеются… И не только телеги. Летающие машины, например.

– В самом деле? Летала тут недавно какая-то тварь. В ельнике мы от нее спрятались, но рассмотреть успели. То ли змей поганый, о которых старики сказывают, а то ли сам дьявол…

– «Мессер», – нахмурился Бурцев.

– Что? Какой-такой мессир?

– Долго объяснять. И лучше сделать это при князе. Слушай, Дмитрий, мне к Александру Ярославичу попасть надо. Срочно.

– Да уж понял я, не дурак… И Кербета опять-таки спасать нужно. Носилки, вон, уже готовы.

Новгородец рявкнул хорошо поставленным командирским голосом:

– По ко-о-оням!

Бурцев шагнул к мотоциклу – у него тут свой конь имелся. Пленника водрузили обратно в коляску, не особенно заботясь об удобстве эсэсовца. И плевать! Конвенция о правах военнопленных в тринадцатом веке не действует.