Анатолий Дроздов - Интендант третьего ранга. Herr Интендантуррат

Крайнев засмеялся. Пищалов глянул обиженно, но потом не выдержал и поддержал.

— Это не все! — сказал он, отсмеявшись. — Дай закончу. Привез я Полинку домой, она, конечно же, похвасталась, альбомчик маме показала. Звонит мне Инка, и голос у нее… Как понесла! Оказывается, я давно все задумал, нашел невесту богатую, вынудил супругу законную на развод подать, обобрал ее при дележе имущества… Короче, сволочь законченная! Ох, Витя! — Пищалов перекрестился. — Пусть меня бог простит, но я ей все сказал! Про провинциалок хитрожопых, гименопластику подлую… Ты знаешь, я человек не злой, но душу отвел. Об одном жалею: лица ее в тот миг не видел! Никогда не думал, что месть сладка. Слышу: плачет, и слезы эти ядовитые от ненависти. Изменить-то ничего нельзя. Решение суда вступило в законную силу, отказаться от договора — потерять квартиру. Перехитрила сама себя…

— Не страшно? — спросил Крайнев. — Не успел снять один хомут, как новый на шею?!

Пищалов покачал головой.

— Ты ведь не любишь Машу?

— Полюблю! Главное, как она ко мне… Это не Инка. Знаю, что скажешь! Бессовестно охмурил девушку, к богатству прилип. Правда! Охмурил, прилип. Но я, когда в постель ее тащил, о богатстве не думал. Есть таковое — что ж… Мне нравится. Ты даже не представляешь, как счастлив! Месяц назад вешаться хотел, а сегодня любим, уважаем и весь в шоколаде. В кои-то веки вижу: мне рады! Маша светится, а тесть… Вот! — Пищалов указал на бутылку. — Из его запасов. Сам дал. Говорит: «Пойдешь к начальнику заявление подписывать, угости! На свадьбу зови…» Он к тебе полон респекта.

Крайнев изумленно поднял брови.

— Точно! Маша уши прожужжала, нравился ты ей. Семеныч, как я понял, справки наводил. Думаю, хотел видеть тебя зятем. Поздно! — засмеялся Пищалов. — Место занято! Но запомни: я тебе должен по гроб! Помнишь утренний разговор после корпоратива? На постой к тебе проситься хотел, жить с Инной сил не было. Вдруг слышу: женщина у Вити. «Все, — думаю, — не сегодня-завтра привезет, что мне под ногами болтаться?» Если б не это, век Маше не позвонил бы! Витя!..

Они обнялись, душевно. В кабинет заглянула Маша и, оценив ситуацию, по-родственному подставила Крайневу свою щечку. Он приложился.

— Видишь, какую упустил! — прокомментировал Пищалов. — Где глаза-то были?

— Век себе не прощу! — поддержал Крайнев.

Маша довольно засмеялась.

— На свадьбу обязательно приходите! — велела строго. — С девушкой! Посмотрим… — она не закончила, но Крайнев понял, на кого хочет посмотреть Маша. Подумал: «С девушкой будут проблемы…»

Они случились в тот же вечер.

— Где ты был? — спросила Соня.

— Здесь! — соврал Крайнев.

— Стоит ноябрь, пасмурно, — сердито сказала Соня. — Лица у всех белые. У тебя — загар.

— Это летний! — попытался отшутиться Крайнев.

— Летний давно сошел, — безжалостно продолжила Соня. — В том числе у тебя. Теперь вдруг появился. Откуда?

Крайнев молчал, не зная, как ответить.

— Давно замечала: вроде никуда не уходил, а отсутствовал. Долго.

— Так не бывает.

— Бывает. Я чувствую!

— Чувства не доказательства.

— Хочешь доказательств? — Соня уперла руки в бока. — Пожалуйста! Во-первых, загар.

— Подумаешь!.. У печки сидел!

— Наука это отрицает. Ладно, пусть по-твоему. Где ты взял подарки?

— Купил.

— Ты не выходил в тот день за двор, специально в окно наблюдала. Пришел ты сюда без мешка.

— Принесли.

— Саломатин? Сомневаюсь!.. Больше никто не заходил. Если все ж проглядела и подарки передали, как быть с зеркалом? Оно большое, заметное, просто так не притащишь.

— Привезли и спрятали заранее.

— Не выкручивайся! — сердито сказала Соня. — До твоего прихода зеркала не было. Где его прятать?

— В сердце!

Он попытался ее обнять. Соня уперлась руками ему в грудь.

— Это не все! Ты привозишь лекарства. Я врач, но таких не знаю. У человека крупозное воспаление легких, я даю ему три таблетки, и через неделю он на ногах. У Саломатина в лагере начался сепсис, два укола — и заражения крови как не бывало.

— Разве плохо?

— Хорошо! Но я хочу знать, где ты их берешь?

— У немцев.

— На ампулах русские названия…

— Что ты хочешь? — сердито спросил Крайнев.

— Правду!

— Не имею права ее открыть.

— Я должна знать!

— Почему?

— Я тебя люблю.

— Это не причина.

— Есть другая… — Соня вдруг всхлипнула. — Я каждый день трясусь: приду, а его нет! Исчез! Ничего не сказав, ничего не объяснив…

— Ты обижаешь меня!

— Как поверю, если ты постоянно лжешь?

— Хорошо, — устало сказал Крайнев. — Я действительно исчезаю. Здесь проходит миг, а там — дни! Иногда недели… Там сейчас лето, тепло. Отсюда загар. Там нет войны и есть лекарства, которых здесь еще не придумали.

Сонины глаза были по блюдцу.

— Это правда? — прошептала она.

— Самая настоящая!

— Тебя послали сюда с заданием?

— Нет.

— Значит, сам?

— Да.

— Разве такое возможно?

— Как видишь.

— Не верю! — Соня сжала виски ладонями. — Такое невозможно!

— Сто лет назад никто не верил, что человек может летать в небе, плавать под водой и перемещаться по земле быстрее птицы. Сегодня этим никого не удивишь.

— Прошло сто лет?

— Меньше.

— Значит, я старше тебя?

— Лет на пятьдесят.

— Боже! — Соня разрыдалась.

— Что ты, глупенькая! — Крайнев гладил ее по спине. — Это только на бумаге. Биологически я старше, сама видишь.

Однако Соня расстроилась так, что он едва успокоил.

— Зачем ты пришел к нам? — спросила Соня, когда рыдания стихли. — Для забавы?

— Получилось случайно. Потом понял, что могу помочь. Как обычный человек.

— Ты не обычный! — возразила Соня и стала разбирать постель. Они молча улеглись, но Соня не прижалась к нему, как обычно. Лежала рядом, время от времени тихонько вздыхая.

— Ты возвращаешься к себе только за лекарствами? — вдруг спросила Соня.

— Нет. Там у меня работа, друзья…

— Жена, девушка?

— Никого.

— Не обманываешь?

— Спроси себя!

Она насупилась и некоторое время молчала, покусывая губки. Затем приникла к нему.

— Возьми меня туда!

— Не получится.

— Почему?

— Небольшой груз проходит, но большой уже нет.

— Попробуй!

— Хорошо!

Крайнев крепко обнял ее и закрыл глаза. Ноздри его затрепетали, уловив запах прели, тело стало легким, невесомым, он ощутил привычное чувство полета. В глаза ударил свет, и откуда-то издалека донесся женский визг. Крайнев был у себя в квартире, один. Он торопливо вдохнул-выдохнул — и вот уже сидел на койке рядом с Соней. Глаза у нее были безумные.

— Ты словно растворился! — испуганно сказала она. — Я так испугалась…

Крайнев развел руками.

— Не уходи от меня больше! — попросила она. — Не то у меня сердце остановится!..