Алексей Калинин - Начало [СИ]

- Вы серьёзно? - повернулся генерал, к комиссару и комдиву.

- Абсолютно товарищ генерал-лейтенант, нам не до шуток. Я наоборот хочу послушать, к каким выводам пришёл младший лейтенант Калинин, после его ознакомления с картой и немецкими секретными документами, очень хочу! Вам, как командующему оперативной группой тоже очень рекомендую, может, что новое узнаете! Поверьте, у парня талант аналитика! - очень серьёзно ответил комдив, а комиссар, кивком подтвердил его слова.

- Значит, младший лейтенант Калинин? - посмотрел генерал на комдива - Расскажите нам, к каким выводам вы пришли, товарищ младший лейтенант! - с иронией кивнул генерал и уселся на стул, повернувшись ко мне.

- К сожалению, я не владею всей оперативной обстановкой, поэтому некоторые мои выводы, в частностях будут не совпадать, но основную свою мысль, я постараюсь до вас донести. Прав я или нет, покажет время. И так ...

Почти два часа, я рассказывал о возможных действиях немцев и причинах их действий. По мере моих слов и осознания их правдивости, выражение лиц менялось.

Командиры стали, что-то записывать и черкаться в своих блокнотах, видимо просчитывали свои действия. С моими выводами о сдаче Могилёва и Смоленска, скрипя зубами, но все согласились. Указав, на далеко вперёд выдвинувшиеся части 63 стрелкового корпуса и отставшие части 67 стрелкового корпуса, предупредил об обязательном ударе немцев прямо в стык корпусов и последующий выход на оперативный простор.

Предупредил о ненужности бойни за Ельню, по причине всего одной дороги на Москву через лес, которую очень легко заблокировать одной дивизией и полком ПТО и всё, танки там не пройдут, тоже согласились. Но когда, я стал говорить, что они повернут свои танковые группы на Ленинград и на Киев, через Конотоп и на Чернигов, начались яростные споры. Все утверждали, что они пойдут на Москву.

Тогда нам капец, громко сказал я и все сразу успокоились, непонимающе смотря на меня. Стал объяснять ситуацию и чем дальше вещал, тем ниже опускались их головы. Даже дураки поняли, что я говорю правду.

Мы ещё не умеем воевать, только погубим всю армию. Нам необходимо выводить войска с боями, из под Киева и Смоленска, это важнее всего на данный момент. Это те войска, которые будут оборонять Москву. Необходимо вывозить население из Ленинграда, в первую очередь женщин и детей, если не хотим, чтобы они умирали от голода в осаждённом городе. Город мы не сдадим, не имеем права, но позаботиться о людях наша прямая обязанность. Да и из других городов, надо эвакуировать детей. Это наше будущее, в их совершенно бессмысленной смерти, нет никакой необходимости. Это наши Советские люди и других у нас не будет.

Немцы пришли сюда за РАБАМИ, мы для них простое быдло, унтерменши. В планах немецкого руководства, полное уничтожение русского, украинского и белорусского населения. Останутся только красивые девушки, немцам на забаву и размножение. Теперь, по новым немецким законам, они могут рожать только от немцев, мужское население подлежит массовому оскоплению и будет использоваться, только в качестве рабской силы. Всё это есть в бумагах, которые я привёз.

Также заострил внимание на бессмысленности рейда по тылам 32-й, 43-й и 47-ой кавалерийских дивизий и обязательном скорейшем усилении ими, Брянского фронта и перехода от наступлений к манёвренной обороне, по всей линии соприкосновения. Иначе начнутся окружения и полный развал всего, закончил я своё выступление на этой оптимистичной ноте. Все сидели пришибленные, я их прекрасно понимаю, одно дело просто война и совсем другое, война на полное уничтожение, геноцид.

Помолчав немного, генерал встал, подойдя ко мне, крепко пожал руку. Комиссар Залесский встал и сообщил генералу, что я награждён двумя боевыми орденами и если товарищ генерал позволит, то комиссар проведёт процедуру награждения, прямо здесь и сейчас. Генерал - лейтенант конечно согласился, мне оперативно вручили два заслуженных ордена и наградные книжки и новенькое командирское удостоверение. Меня дружно все поздравили и пожали мою героическую руку. Потом генерал позвал своего ординарца и попросил его накормить меня и отвезти к нему на квартиру, тот кивнув головой, позвал меня за собой и попрощавшись со всеми, я ушёл за ним.

Как только паренёк вышел из кабинета, генерал повернулся к комиссару с комдивом и приказал:

- Товарищи командиры все свободны, а вы рассказывайте, всё подробно и с самого начала!

После рассказа, генерал сидел слегка удивлённый. В то, что он услышал, совершенно не верилось, но это было. Он сам видел, этого мальчишку и слышал его выводы, с которыми, что греха таить, были абсолютно все согласны, просто боялись признаться в этом себе и другим. Да и многого просто не видели и не замечали, их учили совсем по-другому и совсем другому, а тут свежий взгляд со стороны, не замутнённый шаблонами и уставами, голая рациональность.

Но, какая страшная! В некоторые моменты создавалось ощущение, что паренёк всё это заранее знает и просто констатирует факты, как уже свершившиеся и не подлежащие сомнению. На некоторые замечания он просто иронично и грустно улыбался, покачивая головой, будто бы говорил себе, если бы всё было так, к сожалению, будет именно так, как я говорю. А больше всего их поразил его взгляд, взгляд повидавшего человека, смотревшего на них с грустной иронией.

- Я даже не представляю, что с ним делать! Ему четырнадцать лет, он мальчишка, а у него уже два ордена и просто убийственные аналитические выкладки! За генерала и документы ему дадут Героя, это точно. Про танковые и артиллерийские засады я с ним полностью согласен, с паровозной войной тоже, с созданием взводов истребителей танков тоже, с топливной войной тоже, но это я, а что скажет товарищ Сталин и Генеральный штаб? - говорил задумчивый генерал.

- Думая целесообразно использовать его знания и умения, не взирая на его юный возраст. Да ему всего четырнадцать, но он уже сделал столько, сколько многие не сделают, за всю свою жизнь. Наша разведка подтвердила уничтожение аэродрома в Быхове, не повреждение, а именно уничтожение. Инфраструктура не подлежит восстановлению, только полная реконструкция и возведение новых зданий и складов. Генерал Калмукофф подтвердил гибель имперской инспекции во главе с двумя генерал - лейтенантами, тридцати двух известных асов Люфтваффе и полковника Мёльдерса, бывшего командира 51 эскадры, недавно назначенного Герингом, главным инспектором Люфтваффе. Вместе с ними уничтожены новейшие самолёты, присланные на испытания, вся аэродромная обслуга и охранная рота. Около 300 погибших и больше сотни раненых.

Также генерал подтвердил, что в плен его взял, лично младший лейтенант Калинин, получив при этом пулевое ранение в голову, по касательной. Несмотря на ранение, он продолжал командовать и пока не вывел весь личный состав, командование не оставлял. Двое суток его не было, а потом он прибыл на немецком автобусе Опель - Блиц в медицинском исполнении, вместе с тремя военврачами.