Андрей Романов - Спасатель?!

Ну, почему, все так несправедливо! Вейла слуга, одета так, как я никогда не могла себе позволить, паутиновая нить редчайшая вещь! Разве так можно? В душе всколыхнулось чувство обиды, на весь мир и конкретно на вейлу. Но тут ее фея проснулась и вдруг подлетела ко мне, зависнув перед лицом и что-то радостно защебетав, я непроизвольно улыбнулась, видя эту милашку. Выговорившись, фея залетела мне за спину и вдруг потянула за ленту стягивающую грудь, пытаясь развязать. Я дернулась, не зная, что предпринять, но после секундного колебания, решила ничего не делать, ведь приказа ждать не отменяли, а он лишние движения не подразумевает. Фейка быстро справилась с бантом, и моя лента упала, оголив грудь, но это не страшно, стесняться тут некого.

– Спасибо что напомнила! – Воскликнула Вейла. – Снять форму! Мы же собирались потренироваться!

Следующие полчаса я раздевалась и одевалась на скорость, обливаясь потом на солнце. И вот когда я уже почти уложилась в трехминутный норматив, фея схватила последнюю ленту, на грудь и взмыла с ней в воздух, куда-то за спину.

– Одеться по форме! – повторила приказ надзирательница и, махнув рукой с улыбкой добавила. – Давай не стесняйся!

Я мысленно выругала фею, да и вейлу, после чего обернулась и замерла, расплывшись в дурацкой улыбке. За моей спиной в нескольких шагах был небольшой обрыв и озеро с прозрачной водой, в которое фея и сбросила мою ленту.

– Бегом! – Развеяла мои сомнения надзирательница.

И я, пробежала пару шагов, с плеском нырнув в воду, блаженство!!!

Прохладная водичка это просто сказка, и на вкус она восхитительна! Особенно после пары часов медленного запекания на солнце, вейла просто чудо, не знаю, как она так ловко приказала своей фее, но это восхитительно! Я еще раз нырнула, наслаждаясь прохладой, а потом доплыла до своей ленты, схватив ее рукой. Вылезать из воды не хотелось, но я не могла задерживаться и подводить старшую надзирательницу. Она и так позволила мне искупаться, а насколько я помню, пять минут в этом озере при помощи поощрений можно заработать только за пять дней идеальных работ!

Поэтому сделав еще пару глотков чудесной водички, я развернулась обратно. Напротив беседки был обрывчик и на него не вскарабкаться, слева ближайший выход из воды метрах в десяти, а справа, все тридцать будут. Уж очень не хотелось вылезать из такой приятной воды, поэтому я свернула направо, чтоб подольше поплавать. Оказавшись на берегу, я уже хотела вернуться к беседке, как из ошейника раздался мужской голос.

– Приготовится к движению! – Я уже научилась, не мешкая выполнять команды, вот и сейчас все сделала быстро. – Бегом! Направо!

И я побежала, быстро оказавшись на узкой тропке, вот только к беседке от меня тропок не вело. Стало страшно, я боялась ослушаться приказов ошейника, помня что за это вне зависимости от причин следует наказание, и боялась того куда я бегу и что со мной будет когда вейла поймет что я не возвращаюсь. Мне нельзя удаляться! Я резко остановилась, и уже развернулась, чтоб без всяких приказов вернуться к вейле, но перед мысленным взором всплыл карцер, со всем его ужасом, и слова о безоговорочном подчинении командам. Поэтому когда ошейник повторил приказ о движении, ноги сами понесли меня по тропинке, и я даже испытала небольшое облегчение, определившись для себя. Просто выполнять приказ, старшая надзирательница ведь не требовала вернуться к ней, и это не я убегаю, мне приказывают, и я делаю, значит наказывать не за что!

– Налево! Направо! Направо стоп! – Я замерла, на маленьком вытоптанном пятачке рядом с тропкой и мимо пронеслись чьи-то босые ноги в полосатых чулках, большего не разглядеть и из-за опущенной головы. – Бегом! Ускорится!

Команды сменялись одна, за одной, я бежала по однообразным тропочкам, иногда сворачивала на островки, пропуская тех, кто меня догонял или бежал на встречу, с ужасом представляя, что будет, если кто-то промедлит. От таких мыслей я даже попыталась снизить скорость, но тут же последовал приказ ускориться, и вновь всплывшее воспоминание о карцере не позволило его игнорировать. Я рванулась и на перекрестке проскочила перед кем-то, едва не наступая на ноги, при этом жутко испугалась, но и обрадовалась, что правильно выполнила приказ и избежала неприятностей. А еще я поняла, что мне боятся нечего и если четко следовать командам, мне ничего не грозит, кроме собственной неуклюжести. Теперь самое страшное опасение было споткнуться или не расслышать вовремя спасительный приказ…

Сердце стучало как бешеное, как и кровь в висках, я была в постоянном напряжении, как от бега, так и от необходимости моментально расслышать и среагировать на команду. В какой-то момент постоянные указания о поворотах прекратились, и я с ужасом поняла, что из-за стука крови просто ничего не слышу, от страха я едва не остановилась, но голос приказал ускориться, обрадовав меня своим присутствием, и я поняла, что все нормально. А потом справа, я разглядела берег озера, и стало ясно, что бегу вокруг, и вероятно, таким образом, достигну беседки. Я поступила, правильно подчинившись командам, но вот на берег надо было выбираться с другой стороны, там была тропинка к беседке, а ведь госпожа старшая надзирательница объясняла, что все передвижение заключенных по территории осуществляется только по тропинкам!

Озеро мне не казалось слишком уж большим, но привычки бегать у меня не было, а уж в такой неудобной позе и подавно. Голова совсем потяжелела, а едкий пот стекал прямо в глаза мешая видеть, даже узкую ленточку тропы. Дыхания не хватало, ноги стали заплетаться. Зачем я вообще бегу, я устала, я… Только подумав о том, чтоб даже не остановится, а просто замедлится, я опять очень ярко вспомнила о карцере, и у меня открылось второе дыхание!

Еще немного, я добегу! Пока я бегу меня не накажут, если выполнять приказы то не накажут, я смогу, надо просто бежать. В глубине сознания поселился призрак карцера, помогающий мне передвигать ногами и перебороть усталость, но пот, заливающий глаза никуда не делся. В итоге я стала вылетать с тропки, едва она немного изменяла направление. Первый раз я просто сделала пару шагов по камням и вернулась, а во второй мне не повезло, и я со всего маху ударилась пальцем о камень, ногу прострелило болью, и я не удержав равновесия, упала, лишь чудом сумев отвернуть лицо, но зато содрала себе кожу на груди.

Я скрючилась на земле, схватившись руками, за пострадавший палец и четко понимая, что не сдвинусь больше с места, без помощи колдомедика.

– Приготовится к движению! – Стегнул голос из ошейника.

Я его проигнорировала, секунды три я его игнорировала, но потом ужас воспоминания о карцере, победил даже эту мелкую боль от ушибленного пальца со сломанным ногтем и небольшого клочка содранной кожи. Мои мелкие неприятности ничего не стоят даже по сравнению с получасом карцера, и на них вообще незачем обращать внимание, если вспомнить глаза той женщины, в карцере, да даже той, что в колодках… Я поднялась в позу движения, и, подчиняясь следующему приказу, побежала, прихрамывая, но изо всех сил стараясь выдерживать заданную скорость, и еще более внимательно следила за ногами, сосредоточившись только на этом. Сделать шаг, еще шаг, не давать ногам заплетаться, не терять тропку, еще шаг, команда ошейника, поворот, не заваливаться вперед, бежать.