Андрей Романов - Спасатель?!

Ее лицо выражало предельное напряжение и в то же время сияло непередаваемым удовольствием. Вот он весь погрузился туда. Я могла видеть лишь толстое основание, густо покрытое смазкой, распространяющей в воздухе миндальный аромат, кружащий голову. Парвати начала легонько подпрыгивать, собираясь забить в себя весь пах партнерши, при этом она не сдерживала громких криков..

Наблюдая за всем этим, я вдруг поняла, что мое собственное лоно потяжелело, даря очень странные и непривычные ощущения. Более того я уже довольно давно не просто смотрю, но и глажу себя рукой между ног, где было очень влажно. Все набухло, а бугорок наверху даже чуть приподнялся от возбуждения. Тело наполнилось странной силой и томлением и буквально требовало, чтобы палец проник в тесную щелку между половых губ девственницы. И бороться с этим желанием было чудовищно трудно, я едва сдерживала стоны готовые вот-вот сорваться с пересохших и искусанных губ. Хотя на фоне криков Парвати их бы все равно никто не расслышал.

Но когда раздались звонкие шлепки бедер Нимфы о ягодицы Парвати все убыстрявшей темп своей скачки, я смогла чуть отвлечься от собственных ощущений и с жадностью вернуться к наблюдению. Массивная кровать скрипела и раскачивалась, не смотря на все чары, а Парвати кричала и завывала так, что закладывало уши, и болела голова. Внезапно эта боль взорвалась искрами и я отбросила все свои изначальные сомнения и поняла, что больше всего на свете хочу сбросить Парвати, заняв ее место, и самой насладится этой пушкой Нимфы, ощутить ее в себе, дарить ей любовь. Я раньше был с женщиной, с дриадами во время ритуалов, это было восхитительно но, теперь я понимала, что это все не то! То, что развертывалось сейчас у меня на глазах, превосходило все грезы, девичьи грезы, мои грезы!

Обретший понимание нового тела разум и истомленная плоть жаждали чего-то еще неизведанного! В то же время сохранялось четкое понимание, если я хоть полшага сделаю вперед именно сейчас, то не только не займу место Парвати, но меня вообще отсюда выгонят! Рука сама тянется к ложбинке между ног, а палец упрямо влезает внутрь. Я стояла, на коленях, широко раздвинув ноги и закрыв глаза, не в силах выдержать эту феерию страсти исступленно терла свое лоно в такт шлепкам и крикам. В какой-то момент крик Парвати стал особенно пронзительным, и она в очередной раз кончила, любопытство пересилило даже возбуждение, и я опять открыла глаза, снизив интенсивность самоудовлетворения, которое все равно не могло позволить мне испытать то же блаженство, в котором купалась Парвати.

Она, тяжело дыша устало прилегла головой на мускулистую грудь, аккуратно ее целуя. Но Нимфа, не собиралась давать ей отдыха, и чуть надавила на голову, заставляя ее сползать ниже к ногам. Парвати обиженно застонав, высунула язычок и прочертила влажную полоску от груди, по кубикам пресса и до паха, где замерла и обхватила головку члена губами. Нимфа зарылась ладонями ей в волосы, несколько минут наслаждаясь лаской, а потом схватила Парвати за уши и потянула, вынуждая заглотить не только головку, но и все целиком. Я облизнулась, представляя как сама охватываю языком это… А Нимфа тем временем легкими потягиваниями за уши задавала приятный для себя темп, то быстрее то медленнее. Сначала голова Парвати сновала не очень часто, но глубоко, доставая до самого основания, она старалась глубже захватить его губами, потом Нимфа закинула свои ноги на спину партнерши и резко увеличила темп. Она так активно замелькала, что было трудно различить детали, и казалось, она задалась задачей отполировать его губами.

Тут девушка стала помогать себе рукой, натирая лоно Нимфы и просовывая в него тонкий пальчик, другую руку Парвати просунула себе между ног, умудряясь суматошно теребить свою киску в такт движениям. Нимфа разрядилась, яростно и долго, ствол дрожал, выплескивая семя. Первые несколько порций Парвати проглотила, но потом подавилась, и жидкость хлестнула ей в лицо. Она стала слизывать то, что не попало ей в рот, обрабатывая языком всю промежность Нимфы. Собрав все капельки, проглотила их с видимым удовольствием и устало прилегла на бедро Нимфы, так что ее опавший инструмент был в паре миллиметров от губ девушки.

Все мое тело горело, особенно внизу живота пылал просто нестерпимый пожар удовольствия никак не переходящего определенную грань. Я готова была выть, биться о стену, лишь бы только Нимфа прикоснулась ко мне и помогла познать любовь, но я держалась, постоянно помня, что она сама решает, когда и кого одаривать своим вниманием.

– Принеси сока и сиди в соседней комнате, ты больше не нужна. – Приказала хозяйка.

Когда Нимфа кончила, я уже была близка, но что-то помешало, а услышав такой приказ, я и вовсе не сдержала стона отчаяния, понимая, что не то, что присоединится, но даже досмотреть и испытать, то сладостное чувство, что заряжается в моем теле не смогу. Но, не смотря на страшное разочарование, я испытала и радость оттого, что могу быть полезной. Я поднялась на трясущихся ногах, и, подойдя к столу, смешала коктейль из гранатового сока, эликсира и еще парочки зелий. Рецепт, нравившийся Нимфе, я знаю наизусть.

– Госпожа! – чуть присев, не реверанс, но нечто похожее я поднесла поднос с соками.

– Все исчезни, бегом! – Подогнала Нимфа, принимая оба стакана.

Я, исполняя приказ, скрылась в смежной комнате, принадлежащей Жене или Фэй, короче личной служанке, и, закрыв за собой дверь, привалилась к ней, сползая на пол. Внутри все горело, я просто негодовала из-за такого облома, огорчение и разочарование были нестерпимы. Зуд в паху был нестерпим. Но тут я поняла, что это на самом деле послабление, со стороны госпожи, она больше не хочет меня терзать и простила. Но жар внутри живота все равно требовал выхода!

Лихорадочно осмотревшись, я увидела на стене большое зеркало и, подскочив, сняла его, поставив рядом с кроватью, вскарабкалась на нее, встав на четвереньки, повернувшись к зеркалу попкой и рассматривая свои ярко алые сочащиеся соками губки. Застонав от великолепного зрелища, я схватила с прикроватной тумбочки расческу с большой овальной ручкой и стала ласкать себя, поглаживая изнывающие от страсти тело, и наблюдала за этим в зеркале.

Чтоб не привлечь Нимфу случайным стоном я зажала в губах свою косу и продолжила, наблюдая, как кончик рукоятки погружается внутрь, в эту таинственную глубину, отчего тело становится не своим, заряженным сладостным томлением и мелко подрагивает. По расческе и по бедрам приятно щекоча потекли струйки соков из, и без того влажного лона. Было необычно и безумно приятно, но при этом очень остро ощущалось то, что это просто расческа, из грубого твердого дерева, а не живая желанная плоть. Так хотелось ощутить её жар, ее биение внутри себя…