Андрей Величко - Чужое место

На востоке — боксерское восстание в Китае. Начнется оно в конце девятнадцатого века, а вовсю развернется в тысяча девятисотом году. Сейчас Россия тоже будет принимать участие в его подавлении, но я планировал слегка сместить акценты и основной упор сделать на обеспечение безопасности железной дороги. Ну зачем, скажите, русским войскам участвовать в штурме Пекина? Там и без них справятся. А вот сделать так, чтобы в районе прохождения железки остались только те китайцы, что работают на ее строительстве, а остальные разбежались — не помешает. То есть году в девяносто шестом надо потихоньку начинать вводить войска в Манчжурию. Заодно бригада Кондратенко приобретет там хоть какой-то опыт, который в дальнейшем поможет ей в войне с японцами. Ну, а в качестве переносной артиллерии придется, пожалуй, изобрести миномет. Самому, что ли, этим заняться, а то все приличные инженеры у меня наперечет и завалены срочными делами по уши. Хотя, пожалуй, именно по этой причине разработку миномета все-таки придется после кратких разъяснений, что я хочу получить, кому-нибудь спихнуть. Должны же у Роговцева с Мосиным быть хоть какие-то ученики или просто знакомые, способные потянуть такую задачу! А специально для меня есть проблема и поважнее. Какая? Расскажу чуть позже, когда займусь ей вплотную.

И почти одновременно с боксерским восстанием начнется кризис. Кажется, мировой, но в России его последствия будут усугублены еще и неурожаем. В борьбе с которым уже появился какой-то опыт, но теперь бороться придется еще и с экономическим спадом.

Я еще в прошлой жизни не больно-то верил, что кризисы происходят по каким-то объективным причинам — если, конечно, не считать таковой человеческую жадность. Ведь что такое экономический либо финансовый кризис? Это время, когда бедные становятся нищими, а богатые — сверхбогатыми. Назовите мне хоть какое-нибудь стихийное бедствие с таким избирательным воздействием, и тогда я, может, поверю в объективный характер экономических потрясений. Во время прошлой жизни я неоднократно наблюдал подобное своими глазами и твердо уверился, что принцип «кто с этого поимел, тот это и провернул» работает безукоризненно. Ради интереса можете почитать описание Великой депрессии конца двадцатых годов двадцатого века. Наверняка там вам встретятся слова типа «тысячи предприятий разорялись, и их акции продавались по цене бумаги». Ага, они все-таки продавались! Это означает, что их кто-то покупал, предварительно обрушив цену. В другие времена обрушению подвергалось что-нибудь иное — например, курс национальной валюты. То есть любой кризис, по-моему, начинается с того, что собирается группа достаточно богатых и влиятельных людей, и один из них вопрошает:

— Господа, не кажется ли вам, что эти, которые считают себя народом, последнее время слишком уж зажирели?

— Вы нам всякими прелюдиями мозги не полощите, — следует ответ, — здесь не дурней вас люди сидят и сами способны понять очевидное.

После чего начинается вдумчивое обсуждение последовательности действий. Причем одно из первоочередных — не скупясь, нанять экономистов, которые правдоподобно обоснуют, что кризисы происходят по объективным и не зависящим от конкретных личностей причинам.

Жаль, но я пока не знаю, кто именно получит наибольшую прибыль от скорого кризиса в Российской империи, но пора уже начинать думать о том, как это узнать. И о том, как свести к минимуму негативные последствия для моих предприятий. А в идеальном случае — получить какую-то пользу, ибо афоризм «если некое явление нельзя предотвратить, его надо возглавить» есть не абстрактная философия, а руководство к действию. Как, например, действовал Сталин во время упомянутой депрессии — она серьезно помогла ему в проведении индустриализации. Что означает — мне нужны собственные экономисты. А я пока знаю только одного — Судейкина, причем только по фамилии, без имени, отчества и сведений о квалификации. Да и то потому, что он не то родственник, не то однофамилец жандармского полковника Судейкина, убитого народовольцами в восемьдесят третьем году. Значит, надо искать еще, одного в любом случае будет мало.

Вздохнув, я взял лист бумаги, авторучку и приступил к раздумьям — с чего начать распоряжение о поиске квалифицированных экономистов. И куда его после написания отправить. Вообще в секретариат или сразу Столыпину, а копию — Бунге?

Пожалуй, теперь можно пояснить, чем же таким, более важным, чем миномет, я был занят во второй половине лета девяносто третьего года. Так вот, это самое важное шло под кодовым названием «ММ». Нет, я не начал строить усеченную финансовую пирамиду, хотя, пожалуй, и над этим не помешает подумать. Имелся в виду механический молоток. Или, другими словами, отбойный. Его, по-моему, в будущем году вроде должен изобрести какой-то американец, но у меня нет времени ждать. К тому же мой вариант явно будет лучше, потому как в двадцатом веке, в стройотряде, мне довелось таковым не только поработать, но и позаниматься ремонтом вышедших из строя в неумелых руках студентов молотков.

Дело в том, будущая транссибирская магистраль дотянулась уже до Красноярска, и началось строительство железнодорожного моста через Енисей. Это означало, что года через два, максимум через три дойдет очередь и до участка вокруг южного берега Байкала. Или немного в стороне от самого сложного участка, как Транссиб прошел во второй половине двадцатого века. Что так, что этак без тоннелей не обойдешься, а кто их будет пробивать? С рабочей силой в тех краях, мягко говоря, есть определенные трудности. И, значит, тех рабочих, которые все-таки есть, надо заранее снабдить хоть какой-то механизацией, а иначе раньше, чем через десять лет байкальский участок в строй не войдет, а вдруг война с Японией начнется до этого срока? Выиграть же ее без железной дороги будет гораздо труднее, чем без минометов.

Первым делом я попытался понять, какой отбойный молоток надо делать — электрический или пневматический. В двадцать первом веке большая их часть была с электроприводом, но зато в двадцатом, особенно ближе началу и середине — наоборот. Несложные подсчеты показали мне, что замахиваться на технические решения из двадцать первого века рановато. Мало того, что электрический отбойный молоток получался несколько тяжелее, так еще и существенно дороже! Нет уж, не будем забегать вперед прогресса, тем более что и денег у меня далеко не бездонный источник.

Второй вопрос, встающий сразу после того, как выбран тип молотка — это каким двигателем крутить компрессор. Поначалу я склонялся к паровому, причем не с прямоточным котлом, а с самым примитивным, в виде железной бочки с проходящими внутри нее трубами подогрева воды. Насколько я в курсе, такие котлы называются огнетрубными. Так как давление больше пяти атмосфер в таком изделии получить вряд ли удастся, хотя в паровозных котлах оно уже дошло до десяти, то размеры и вес компрессорной установки будут потрясать воображение. В две тонны точно не уложиться. Хорошо, если в три получится, но твердо рассчитывать можно на четыре — четыре с половиной. В принципе, ничего особо страшного в этом нет, строится-то железная дорога, так что пусть компрессор передвигается по рельсам. Зато с топливом не будет никаких проблем — дров на трассе достаточно, она там идет через тайгу.