Александр Баренберг - Голем из будущего. Последний поход Мессии [СИ]

Моше, сын Цадока и заместитель Олега, тоже склонялся к «военному» решению. Мол, найдем другое место пересидеть зиму, нечего на поклон идти. Анна тоже его поддержала, но скорее из-за скуки и общей вредности характера. А вот молодой Давид встал на сторону умудренных жизнью старцев. В итоге – поровну, и мой голос становился решающим. Впрочем, он по-любому решающий, однако хотелось бы разделить ответственность с другими. А вот хрен тебе! Сам решай!

Я распустил совет и стал думать. И придумал…

…Мы едва успели. Еще день – и неспешно (как и все, происходящее в тринадцатом веке) путешествовавший сир Роберт скрылся бы за прочными воротами своей родовой усадьбы Брейбрук. И нам бы оставалось кусать локти, бессильно рассматривая в подзорную трубу укрепления данного феодального гнезда с опушки ближайшего леса. Ибо идти на штурм полноценного средневекового замка вчетвером, даже имея в седельном мешке кое-что, сильно превосходящее по возможностям привычное местным оружие, выглядело абсолютно безумной авантюрой даже для уверенного в моей всесильности Олега.

Но мы успели. Успели лишь благодаря тому, что сир Роберт, даже спеша по делу государственной важности, не упустил случая взять с собой несколько телег, заполненных товарами, необходимыми в хозяйстве подвластного ему феода. И эти, запряженные медлительными быками телеги и сыграли в его судьбе роковую роль. Двигайся он налегке, мы бы его ни за что не догнали!

Мысль о том, что единственным способом без потерь разрулить непростую ситуацию будет устранение ее инициатора, пришла ко мне еще во время совещания. Но тут просматривались две проблемы. Во-первых, устранение должно быть «тихим». Если обнаружится наша связь с этим делом – все пойдет насмарку. А во-вторых – объект уже резво (как я думал) удалялся от Лондона. И если он успеет достигнуть Брейбрука и отдать приказ своим людям, устранять его будет уже поздно.

Такое архиважное дело я решил не доверять никому. Поэтому уже ранним утром, как только открылись Новые ворота в северно-западной части лондонской стены, в них проскользнул отряд из четырех всадников. Кроме меня, в его состав входили: мой верный воевода и телохранитель Олег, один из приказчиков Шауля по имени Шимон, знавший дорогу до Брейбрука и Винни-Пух. Последний, индеец майя по имени Ар-Альпух, к которому, однако, намертво прицепилась данная мной кличка, младший отпрыск одного из царьков с мексиканского побережья, присоединился к нам в качестве переводчика еще там, да так и прилип. Дома его ничего интересного не ждало, а тут неповторимая возможность повидать неведомый мир.

Я же оставил его благодаря прекрасным лингвистическим способностям и острому уму. Парень за неполный месяц на борту уже сносно трепался на иврите, а к данному моменту свободно общался еще и на немецком и норманно – французском! Кроме того, он научился и читать. Самостоятельно проштудировал написанный мной учебник математики и, под руководством нашего врача-философа Иосифа ибн Акнина успешно осваивал основы иудаизма. Короче, юноша был явным гением, и у меня имелись на него обширные планы.

Однако сейчас он вошел в состав «спецотряда» совсем по другой причине. Ведь отпрыск царского рода был, прежде всего, воином. И неплохим. А главное – помимо остального оружия, он в совершенстве владел и сербатаном – духовой трубкой. Помимо обычных для майя глиняных шариков, он стрелял из этого оружия еще и шипами, смазанными ядом, секрет которого передавался в семье юноши из поколения в поколение. Убивал яд быстро (в течение пяти-десяти минут) и верно, были случаи убедиться в этом еще в Америке. Винни-Пух умел уверенно попадать шипом в шею с двух десятков метров, и это решило дело. Других способов незаметно поразить человека с такого расстояния в моем распоряжении не имелось. Пневматический пистолет нужную точность и дальность не обеспечивал, а арбалетную стрелу незаметной не назовешь при всем желании.

Разумеется, этот ненадежный способ действий являлся резервным. Основным предполагалось банальное нападение на пустынной лесной дороге с использованием более конвенциональных средств. Однако я предполагал, что с этим могут возникнуть проблемы и оказался прав. Вместо пары оруженосцев, как мы рассчитывали, сира Роберта сопровождал десяток охранников и еще слуги на повозках. Это выяснилось тем же вечером, когда мы осторожно навели справки в трактире, где прошлой ночью останавливался вражеский отряд. Перебить их всех имеющимися силами представлялось затруднительным, да и спорным с моральной точки зрения. Сопровождающие же ни в чем не виноваты! Скорее всего, это соображение не остановило бы моих спутников, детей своей эпохи, но не меня.

С другой стороны, известие о повозках обрадовало, так как давало надежду нагнать врага за день-два, задолго до приближения к Брейбруку, расположенному в сотне километров от Лондона, в Нортгемптоншире. Однако надежды не оправдались. Причиной были наезднические способности двух членов нашего отряда. И если я еще как-то с трудом, но справлялся, то практически не имевший опыта верховой езды Винни-Пух уже за первый же день натер себе все, что только можно, и держался в седле исключительно за счет пресловутой индейской гордости. Я боялся, что он так и умрет, молча сидя в седле и упрямо сжав губы. Пришлось делать привалы каждый час, и средняя скорость движения просто удручала. Вот почему догнать сира Роберта и его людей удалось лишь на расстоянии одного дневного перехода до цели их путешествия.

Однако сунуться в трактир, где те остановились, было бы верхом неблагоразумия. Меня Роберт прекрасно знает в лицо, да и Олега видел пару раз. А наш индеец вообще выделяется внешностью, как сиамский кот среди обычных, сразу привлекая всеобщее внимание. Хоть мы и одели его в типично английскую шерстяную накидку с глубоким капюшоном, но в тесном помещении постоялого двора это не поможет. Так что пришлось заночевать в лесу. Но не возле трактира, а дальше по узкой лесной дороге, ведущей в злополучный Брейбрук. Там, уже в сумерках, подобрали подходящие для засады деревья.

Уже с рассветом были на ногах, хотя легли за полночь. Шимона с лошадьми отправили подальше, чтобы они нас не выдали несвоевременным ржанием. Я и Олег заняли позиции на деревьях справа от дороги, Винни-Пух – слева. Тракт, как и почти все основные английские дороги, являлся наследием римлян, и с тех пор толком не ремонтировался. Поэтому лес подходил к потресканным, покрытым пробивающимися в стыки пучками травы плитам вплотную и нам удалось скрытно устроиться менее, чем в десяти метрах от обочины. Погода стояла прохладная, но пока сухая. Легкий туман рассеялся с первыми лучами солнца, оставив лишь капельки росы на листьях деревьев, однако теплее не стало и мы, ожидая, заметно продрогли.