Александр Баренберг - Голем из будущего. Последний поход Мессии [СИ]

Однако перевес оставался на стороне противника. Все-таки они нас видят в свете факела, по-прежнему остававшегося в руке мальчишки, а мы их – нет. Это неправильно. Одна из двух прихваченных с собой гранат была из последних остававшихся магниевых, служивших как свето-шумовые. И в Мюнхене, и против бедуинов такие гранаты проявили себя неплохо, почему бы и на этот раз не попробовать? Сунув пистолет в кобуру, не глядя выхватил гранату, надеясь, что не ошибся и действительно положил ее в левый кармашек, а не в правый. Иначе нас тут всех посечет осколками, ведь вторая граната была боевая!

Приложил запал к пламени факела. Тот весело запылал. Убедившись, что огонек бодро бежит по селитровому шнуру, метнул чудо техники прямо в маячившие впереди тени. Чем вызвал некоторое замешательство среди них. Ну, это еще ничего по сравнению с тем, что произойдет через несколько секунд! Судя по движению огонька, взметнувшегося вверх, кто-то из бандитов поднял непонятный предмет, чтобы рассмотреть получше. Вот дебил, без глаз останешься! Досматривать драму до логического конца я, разумеется не стал, отвернувшись и зажмурившись. Бабахнуло. Вслед за неожиданно резким в тишине ночного города хлопком последовал вой ослепленных и оглушенных бандитов, явно посчитавших, что стали жертвой какого-то жуткого колдовства. Разубеждать их в мои планы не входило, поэтому, подхватив под руку тоже ослепленного и оцепеневшего пажа (забыл предупредить, однако), потащил его назад, за угол церквушки. Пока бандиты приходят в себя, нужно успеть ретироваться.

– Ч-что э-этт-о было? Г-господи Иисусе! – выдавил из себя мальчишка, когда мы удалились достаточно далеко.

– Это арабский джинн. Я подпалил ему хвост и он сгорел с сильной вспышкой! – с некоторым даже наслаждением продолжал вешать я лапшу на услужливо подставленные уши пажа.

– Д-джин? – судя по расширившимся глазам мальчика, спешно осенившего себя крестным знамением, это слово он уже слышал. Что и не мудрено – столько рыцарей недавно вернулось из крестового похода, не могли не принести с собой и арабские сказки.

– Да, обычный джин, даже не из особенно больших. Я лично изловил его в Египте прошлым летом и, с помощью заклинания, посадил в горшок. Вот, пригодился, – неторопливо, как о чем-то обыденном, поведал ему я. – А теперь показывай дорогу, и побыстрее, больше джинов у меня с собой нет!

Пришпоренный рассказом, мальчишка вскочил, как подорванный, и помчался по переулочкам. Я еле поспевал за ним. Не знаю, как он ориентировался в тусклом свете факела, но минут через десять показались характерные очертания Тауэра. Тут паж, вспомнив о конспирации, притормозил и потушил факел. Последнюю сотню метров мы продвигались в почти кромешной тьме. Потом уткнулись в обитую медью калитку, где-то у северной стены крепости. Мальчишка тихо пробарабанил условный сигнал и хорошо смазанная дверца без скрипа распахнулась.

За калиткой неприметная дверка вела в подвал довольно запущенного, если не сказать – зловещего вида. Выщербленные, покрытые плесенью стены, казалось, дышали затхлой сыростью, усугубленной пугающей полутьмой. Не в пыточную стражи, случаем, меня ведут? От их дурного монарха можно ожидать всякого! Левая рука сама собой скользнула под плащ, нащупывая револьвер (…«в барабане пять стрелок осталось, не забыть!»…), правая украдкой легла на рукоятку палаша…

Долго мандражить не пришлось. Пройдя метров тридцать, поднялись по узкой витой лесенке этажа на три, судя по субъективным ощущениям. И вышли в коридорчике, во внешней стене которого виднелись типичные узкие бойницы. Башня. Трудно сказать какая из них, возможно и Белая.

Паж велел ждать здесь, и исчез за массивной дубовой дверью в конце коридора, оставив меня в компании мрачного стража, в начищенной, для разнообразия кольчуге и с длинным мечом в ножнах. Поддетая под кольчугу толстая льняная стеганка заметно пованивала. Ее хозяин явно был не из числа любителей частых гигиенических процедур, впрочем, как и большинство его современников. Но данный субъект выделялся даже на их фоне. В худшую сторону, естественно. Дабы не начала болеть голова от слишком уж насыщенного амбре, в случае, если ожидание затянется, отодвинулся подальше, насколько позволяли скромные размеры коридорчика.

Минуты через две из двери выглянула морда. Нет, даже так: Морда. Огромная морда натурального снежного человека. Низкий скошенный лоб, широкий мясистый нос, узкие глазки под густейшими бровями. Остальное лицо напрочь скрыто длинной спутанной русой бородищей, явно никогда в жизни не ведавшей гребня. Лишь под носом, надежно скрытые пышными усами, угадывались очертания плотно сжатого сейчас рта, а на правой щеке – следы старого шрама, почти достигавшего уголка глаза. Что вносило неприятную асимметрию, придававшую Морде угрожающее выражение.

Ростом снежный человек превосходил даже меня, то есть его бы наверняка взяли в сборную страны по баскетболу, имейся таковая в тринадцатом веке. А вот прищуренные глаза чудища зыркали неожиданно проницательным взглядом. Совсем не вписывавшимся в первоначальный образ дикого снежного человека. Впрочем, рыцарская цепь, лежавшая на обтянутой кожаным дублетом [3] Дублет – в XII веке – кожаный поддоспешник, позже – вид верхней мужской одежды. выпуклой груди, а также длинный меч в висящих на поясе ножнах, свидетельствовали о принадлежности субъекта к совершенно другому биологическому виду. А точнее – к рыцарю обыкновенному, подвиду английскому. Кто-то из придворных Иоанна, наверное.

Морда, внимательно изучив мой внешний вид, открыла дверь шире и скомандовала: «Заходи!». Мощный бас незнакомца вполне соответствовал его зверской физиономии. За дверью обнаружился небольшой зал, скорее всего – личные покои короля. Сам он восседал на обычном стуле, еще несколько таких же окружали большой прямоугольный стол, опирающийся на резко диссонирующие с остальной грубоватой мебелью изящные резные ножки. Не иначе, стол импортный. Английские ремесленники пока мной в лишнем украшательстве не замечены.

К уху Иоанна склонился мой знакомый паж, взахлеб что-то рассказывавший. Ну, понятно, что – описывает мои недавние подвиги. Это хорошо – пусть король проникнется. Пусть знает, с каким великим колдуном дело имеет! Судя по выражению морды лица монарха, он все еще не решил, правду ли ему паж рассказывает или лапшу вешает, за хорошую мзду от приезжего фокусника. Да, Иоанн особо доверчивым человеком не выглядит. Тут паж, истово перекрестившись, поклялся чем-то совсем уж страшным, видимо. И, наверное, клялся уже не в первый раз, так как король кивнул и повернулся ко мне:

– Так ты колдун, оказывается? Так, Ариэль из Мюнхена?