Михаил Алексеев - Воскресное утро. Решающий выбор

Все стало меняться, когда он немного окреп и поджили раны на ногах. Однажды он вызвался помочь Ирине принести чистое белье из кладовки. Когда они вошли в кладовую, он не смог себя перебороть и, обняв ее сзади, поцеловал в шею. Ирина вздохнула и, не оборачиваясь, обхватила его голову руками. Ее кожа пахла какими-то ароматными духами, перебивающими запах свежевыстиранного белья и медицинского халата. Он целовал ее и получал неземное наслаждение от вида пульсирующей тоненькой жилки на ее шее, от упругой и теплой груди в своих ладонях, от прикосновения низом своего живота к ее округлым и таким манящим ягодицам. Она закинула голову вверх, и их губы слились в жадном поцелуе. О! Целоваться она умела! Когда они оба задохнулись от продолжительного поцелуя, Ирина оторвалась от него и набросила крючок на дверь. Потом повернулась к нему, расстегивая халат.

Не известно, засекал ли кто время, понадобившееся для этого похода в кладовую. По крайней мере, в палате никто не спросил, где он был так долго. Сергей старался думать, что все прошло незаметно, но ему казалось, что все вокруг знают о его с Ириной тайне, и поэтому он чувствовал себя очень скованно.

Больше таких удач до конца лечения у Сергея не случилось. Однако роман развивался, и Сергей, зная, что его полк в составе корпуса снова пополнялся под Вязьмой, страстно желал быстрее выздороветь и успеть на свидание к Ирине. Тем более что она однажды, посмеиваясь над его вариантами повторить эти минуты, сказала, что у нее есть ключ от бабушкиной комнаты в коммуналке. А бабушка живет в основном с ними, и комната пуста. Но там есть кровать.

Наверно, желание попасть туда помогло Сергею достаточно быстро выздороветь.

И вот этот день настал! Медицинская комиссия признала старшего лейтенанта Смирнова Сергея Рудольфовича годным к строевой службе без ограничений.

Часы после комиссии Сергею не запомнились. Сплошная беготня! Получение справок, обмундирования, аттестатов, поздравления товарищей по палате. Ирина должна была смениться с дежурства в 20 часов, но сумела договориться о подмене, и в 16 часов они намеревались посетить эту комнатку с целью «посмотреть». Смирнов был атеистом и комсомольцем, но сейчас в душе он молил всех богов, чтобы бабушка Ирины не вздумала сегодня прийти в коммуналку.

И чудо произошло! Коммуналка располагалась в районе вокзала. Это был бревенчатый двухэтажный дом на восемь трехкомнатных коммунальных квартир. Вот в одной из них на первом этаже и была комната бабушки Ирины. Им, конечно, «повезло». Обе соседки сидели как раз на кухне, когда Сергей с Ириной вошли в квартиру. Все вежливо поздоровались, и старушки с интересом осмотрели Смирнова. Сергею пришлось на лицо натянуть идиотское выражение типа «мы тут погулять вышли» и с ним пройти в комнату. Не стоило даже сомневаться в том, что старушки прекрасно поняли, зачем они сюда пришли. Сергей не знал, что в этот момент думает Ирина, но про себя он твердо решил наплевать на все. А дальше… Желание было так велико, что Сергей не помнил, как разделся сам и как это сделала Ирина. В себя он пришел после первой умопомрачительной по яркости разрядки. После того, как прошла волна наслаждения, он понял, что не насытился, и продолжил процесс даже не отвлекаясь на разговоры. Ирина, задыхаясь, прошептала, что он сейчас не очень похож на раненого. Он подтвердил, что признан медкомиссией здоровым, и в свою очередь поинтересовался, откуда она знает, как должен в этом отношении выглядеть раненый. Ира ответила, что пугается того, что он с ней сделает, когда полностью восстановится. Он пообещал ей это показать. Как назло, приблизительно через час приперло сбегать в туалет – не нужно было столько пить чая в госпитале с медсестрами, ожидая Ирину. Кое-как накинув на себя форму, Смирнов прошлепал мимо соседок к удобствам на улице. Уже возвращаясь, увидел свое отражение в стекле подъездной двери и ужаснулся – волосы взлохмачены, глаза блестят нездоровым светом и на лице улыбка. Ну полный идиот! А что делать? Снова прошел мимо соседок, молчаливо проводивших его взглядами. И они продолжили! После четвертого оргазма Сергей обратил внимание, что Ирина выглядит необычно. Она замолчала и выглядела потерявшей сознание. С испугом он начал ее тормошить, вполголоса называя ее имя. После нескольких секунд она, не открывая глаз, попросила не беспокоить ее и не мешать ощущать наслаждение.

Время они не замечали, и неожиданно в их дверь кто-то легонько постучал. Сердце Сергея трусливо ухнуло куда-то в пятки.

– Ира! Твой папа пришел, – раздался из-за двери елейный голос одной из соседок.

Нет! Сергей не был трусом. И война это доказала. Но вот как-то жениться сейчас он не планировал, хотя Ирина ему и нравилась, и от ее фигурки он просто млел. Но зачем так сразу? В голове метались лихорадочные мысли «В окно? – Глупо! – В шкаф? – Смешно! Как в анекдотах». Значит, придется жениться. А куда деваться? Это все у него промелькнуло, как ему показалось, в доли секунды, но в себя он пришел от шепота Ирины: «Одевайся!»

Она успела снять и спрятать с постели запятнанную следами любви простыню и уже надела трусики и лифчик, опережая все воинские нормативы.

Через минуту они вышли из комнаты, и Ирина спросила у соседок, где отец. Ей ответили, что он с мужиками сидит у подъезда. Вышли из квартиры, и Ирина на цыпочках подошла к подъездной двери. Хорошо, что она была открыта. Выглянув из дверей влево, откуда слышались голоса, она подала знак рукой Сергею и пошла вправо. Сергей двинулся за ней. Десять метров до угла ему показались бесконечными. Остро хотелось распахнуть шинель и таким образом прикрыть Ирину от возможного взгляда отца. Но повезло! Никто не заметил.

Прощались они как-то скованно. Может, Ирина после всего происшедшего чего-то ждала от Сергея, а он в свою очередь чувствовал за собой вину, что пока не готов решиться на что-то серьезное. Но обещал писать и в душе надеялся на возможность увидеться с Ириной еще, учитывая, что переформировка идет под Вязьмой. Он проводил ее до ее дома, где они после долгих поцелуев расстались.

Через два часа он был в расположении. Разместился в щитовой казарме, где квартировала его рота. Встретили его с радостью и сразу стали отправлять в штаб полка. Смирнов, в общем-то, хотел это сделать утром, но ему сказали, что комполка в курсе о его выписке и уже ждет его с обеда. Тем более что комполка новый. Подполковник Тарасов за Тильзитскую операцию награжден, повышен в звании до полковника и убыл на повышение командиром дивизии. А комполка теперь бывший его комбат. Пришлось идти – комбата он уважал. И правда, в штабе горел свет. Вошел, доложился, сразу предупредил, выставив вперед руки, чтобы спину его поберегли. А то бывший комбат и начальник штаба, раскинув руки, кинулись к нему обниматься. Ограничились похлопыванием по плечам и тут же поздравили с присвоением звания «капитан» и награждением орденом Красной Звезды. И он все так же командир своей роты. И номер танка ему тоже оставили прежний. Нельзя сказать, что Смирнов чего-то подобного не ожидал, но все равно было приятно, тем более и орден, и звездочки. Пришлось стол накрывать прямо тут. Посыльного отправили за офицерами роты. Хорошо, что Сергей через Ирину приобрел пару литров водки в Вязьме. Очень пригодились.