Михаил Алексеев - Воскресное утро. Решающий выбор

Размышляли долго, но к определенным выводам так и не пришли. Решили на всякий случай сменить позиции и договорились, что, если все же немцам удастся прорваться до улиц городка, «сорокчетверки» Смирнова оттянутся за Т-55 и прикроют их сзади. Комбат, ввиду очевидности, что все должны решить танки, решил в траншее оставить минимум бойцов и сразу отдал распоряжение о прикреплении к каждому танку в прикрытие отделения пехоты.

Когда вышли из подвала на свежий воздух, Сергей почувствовал, как зашумело в голове от выпитого вина.

Через час где-то на западе громыхнул артиллерийский залп, секундами спустя превратившийся в свист падающих тяжелых снарядов. Первые разрывы поднялись в предполье и на западной окраине Штеегена, после чего накрыли советскую оборону плотным одеялом дымзавесы…

Секундами позже Сергей, осознав происходящее, принялся лихорадочно вызывать штаб батальона.

– Вижу, – отозвался комбат, – держитесь! Командир полка докладывает о положении в штаб дивизии.

Двумя минутами позже комбат сообщил, что на помощь перебрасывается танковый полк соседей. Ориентировочно он подойдет через час. Ближе к Штеегену в резерве стоит корпусной разведбат. Он сможет подойти минут через двадцать-тридцать.

Но до них еще нужно было продержаться. Несомненно, противник успеет под прикрытием дыма приблизиться и войти на окраины городка, после чего скажется его количественный перевес. В данных условиях советская оборона потеряет целостность и станет очаговой.

Смирнов приказал паре Т-44 выдвинуться на просеки и усилить позиции на этом направлении, Т-55-ым отойти вместе с пехотой вглубь Штеегена на рубеж Линденштрассе и, заняв повзводно перекрестки трех улиц, пересекающих город с запада на восток, удерживать их до подхода подкрепления. Этот рубеж оставлял противнику всю западную половину города, но позволял стать в линию с соседями слева и взаимно прикрыть стык позиций. Свой танк и танк командира роты Т-55 назначил в подвижный резерв, добавив в него роту дивизионных разведчиков на БТР. В качестве места сосредоточения Сергей определил в районе перекрестка в глубине создаваемой обороны, с которого резерв мог оказать помощь любому из танковых взводов. О своем решении доложил комбату мотострелков и своему непосредственному командиру. Пехотный комбат уже спешно покидал свой КП и, уточнив занимаемый рубеж, указал примерный район размещения своего нового КП. Мотострелки занимали позиции в домах по Линденштрассе.

Первые выстрелы танковых пушек раздались минут через десять после занятия позиций. Стрелять начали на просеках. Танковые засады в лесу также сместились восточнее, прикрывая правый фланг позиции. Но в отличие от городка, дымзавеса там у немцев не получилась, и их передние танки напоролись на кинжальный огонь «сорокчетверок».

Через двадцать минут немцы выявили слабое место в советской обороне. Этим местом оказался лес между городком и просеками. Танки там пройти не могли, но пехота обтекала опорные пункты обороны. Подразделения на просеках уже сражались в полуокружении. Смирнов дал команду отойти восточнее и бросил резерв во фланговую атаку, поддерживая свою пехоту по возможности пушечным огнем с опушки леса. Сил резерва хватило лишь приостановить атаку. Немецкая пехота, пользуясь подавляющим количественным преимуществом, после короткой остановки продолжила атаку, выдавливая резерв из леса и снова обтекая засады на просеках.

Ситуацию спас подошедший корпусной разведбат, вместе с резервной ротой снова атаковавший фланг немцев вдоль поперечной просеки. Эта атака, поддержанная крупнокалиберными пулеметами бэтээров, остановила продвижение противника. Бронетранспортеры усилили позиции подразделений на просеках. Теперь там оборонялось до роты пехоты и два танка на каждой просеке. ПТ-76, БМД и БМП усилили оборону в городе, действуя из ее глубины. Сложилось состояние неустойчивого равновесия. Немцы, вынужденные атаковать в лоб и лишенные возможности маневра, несли огромные потери и не могли прорвать оборону уже трех советских батальонов, усиленных танками, против брони которых ничего не могли сделать. А советские подразделения не имели сил контратаковать.

Смирнов с ужасом ждал момента, когда танки израсходуют боезапас. Тогда оборона рухнет. Это было несомненно, вопрос лишь был в том, в каком месте обороны это произойдет раньше. Предупредил экипажи о необходимости доклада ему, когда в танке останется десять снарядов. Туда и должен будет отправиться его танк. Т-55 командира роты должен остаться последним резервом. Может, удастся протянуть время, и хотя бы один из танков успеет пополнить боезапас.

Перелом в сражении произошел, когда в тылу позиций, обороняющих Штееген, развернулся танковый полк 3-й МСД. Его прибытие поставило точку в попытках немцев атаковать. И с началом ночи сражение за этот небольшой городок затихло.

Оставшиеся четыре танка роты Смирнова и роты Т-55 успели пополнить боезапас, когда по связи на него вышел его комбат и сообщил, что все подразделения и части, расположенные в Штееегене и севернее, переходят в оперативное подчинение командиру танкового полка 3-й МСД.

В течение часа были решены вопросы организации связи и управления. Остатки роты Смирнова и рота Т-55-х были выведены на ночь во вторую линию. Т-55 успешно выдержали огневой бой на кинжальных дистанциях. Немцы смогли только лишить хода четыре машины, перебив им гусеницы. Но за ночь эти повреждения наверняка будут исправлены.

30 июня 1942 года.

Восточнее Данцига. Штаб Особого корпуса РГК

Всю ночь в расположении советских войск ревели моторы, двигались колонны. Войска занимали места, определенные им планом наступления.

В связи с сюрпризом в виде танкового корпуса СС, вооруженного новыми танками, который немцы сумели преподнести советскому командованию, штабу корпуса пришлось импровизировать, сначала прилагая все возможные усилия, чтобы удержать занятые позиции, а потом практически без паузы создавая ударные группировки.

Мотострелковый батальон, защищавший весь день Штееген, был выведен в тыл на пополнение и отдых. Вместе с ним позиции покинули дивизионный и корпусной разведбаты. Войска в Штеегене и севернее получили название сводной группы Константинова под командованием штаба 3-й МСД. В состав ее вошли МСП этой дивизии, мотострелковый полк 2-й МСД, оборонявший до этого Штуттгоф, и танковый полк этой же дивизии. Остатки роты Т-44 и роты Т-55 1-й МСД командование группы не вернуло в свои части, обосновав свое решение перед штабом корпуса тем, что теперь советским войскам придется атаковать немецкие позиции в лоб, не имея возможности для маневра. И в отличие от Т-34-76, броня Т-55 и Т-44 позволит выполнить задачу. Штаб корпуса согласился с этим решением.