Георгий Савицкий - Позывной «Волкодав»

Вскоре врачи, как и обещали, сняли гипсовую повязку сначала с левой руки, а потом – и с правой ноги. Ребра тоже зажили, и шум в ушах, равно как и головные боли, после сотрясения мозга и контузии Виктора не беспокоили. В целом можно сказать, что он легко отделался.

Ощущая прилив сил, Виктор бодро скакал на костылях и приставал к молоденьким медсестричкам. Эти девочки, вчерашние школьницы, были так похожи на тех девушек, которые остались в Донецке в 2016 году! Та же юность, перечеркнутая войной. Тот же чуть ироничный, испытующий взгляд. Они очень рано повзрослели – эти вчерашние школьницы, ушедшие на фронт с выпускного вечера. Они сменили воздушные тонкие платья на грубую ткань гимнастерок и шинельное сукно. Изящные туфельки – на кирзовые строевые сапоги. Вместе с мужчинами и с не меньшей отвагой они шли в бой. Так же просто и страшно – погибали.

Но все же в душе они оставались теми же вчерашними школьницами. Ни грубые шинели, ни строгий устав не могли подавить девичью красу, а тяготы и лишения войны побуждали искать утешения в действительно чистых и сильных чувствах.

А когда отгрохочет, когда отгорит и отплачется, И когда наши кони устанут под нами скакать, И когда наши девушки сменят шинели на платьица, Не забыть бы тогда, не простить бы и не потерять… [24]

На врачебной комиссии Виктор заметно нервничал – а ну как «служители Гиппократа» найдут еще что-нибудь, что нужно срочно вылечить?! Они такие – суровые ангелы в белых халатах, заставят и генерала рыдать, как младенца… Но все обошлось, строгий военврач записал в красноармейскую книжку: «Годен к строевой службе без ограничений».

В день выписки старшине Ракитину выдали новенькую, «с иголочки», форму. На гимнастерку Виктор привинтил сияющий орден Красной Звезды. Он рвался на фронт, но у вышестоящего командования были иные планы. В выданном на его имя предписании значился тихий и неприметный городок где-то под Тулой и номер войсковой части.

Тяжело вздохнув, старшина Ракитин направился на вокзал, чтобы отбыть к новому месту службы. На душе у Виктора было тяжко – ехать на восток вместо того, чтобы вместе со всем фронтом наступать на запад. Это в то время, как Красная Армия стремительным контрнаступлением отбросила гитлеровцев от Москвы и впервые погнала оккупантов на запад! Но приказ есть приказ.

«Тяжело в ученье – легко в бою!» – этот суворовский принцип Виктор Ракитин усваивал на собственной шкуре вместе с еще двумя сотнями слушателей Курсов усовершенствования командного состава. За этим ничего не значащим названием скрывалась настоящая академия разведки и контрразведки.

Еще 25 июня 1941 года Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР № 1756-762 сс охрана тыла действующей Красной Армии была возложена на НКВД. А 28 апреля 1942 года в составе Главного управления внутренних войск НКВД СССР было сформировано специальное управление войск по охране тыла действующей армии под командованием генерал-лейтенанта Александра Леонтьева.

Пограничники выдержали первый – самый жестокий – натиск безжалостного Вермахта. Многие из стражей границы погибли. Но теперь, получив небольшую передышку, командование собирало воинов в зеленых фуражках по всем фронтам и отправляло на переподготовку. В действующей армии им предстояло бороться с немецкими диверсантами, бандитами, мародерами, дезертирами и предателями. А для этого нужны были и соответствующие знания.

Порядки на Курсах усовершенствования командного состава отличались исключительной строгостью. Все вновь прибывшие сдавали документы и награды – здесь они были всего лишь курсантами. Невзирая на прошлые звания и заслуги. В закрытом тренировочном лагере были и заслуженные ветераны, прошедшие огненный ад первого военного года, и совсем еще молодые, не нюхавшие пороха выпускники военных училищ.

Жили все в добротных утепленных казармах барачного типа. Подъем – в шесть утра, отбой – двадцать два ноль-ноль. Весь день был плотно забит теоретическими занятиями и практическими тренировками.

Занятия были по-своему уникальными. Кроме тактико-специальной подготовки, основ разведывательной и контрразведывательной деятельности проводили еще и психофизиологические тесты. Доступность подобных методик позволяла применять их массово и быстро производить обучение личного состава.

– Запомните, товарищи курсанты, контрразведчик постоянно ходит по лезвию ножа, балансирует между жизнью и смертью. В оперативном поиске никто не знает, что произойдет через секунду. Вы должны уметь работать автономно, в отрыве от основных сил. В принципе, для вас, пограничников, вполне естественно действовать малыми группами и надеяться только на себя, – говорили преподаватели Курсов, которые вели агентурную работу еще в двадцатых годах в Германии, Польше, Западной Украине и Западной Белоруссии. – Контрразведчик обязан быть сильнее разведчика – охотник обязан победить добычу. Для этого нужно уметь воевать в нестандартных условиях.

Жестокая необходимость определяла систему огневой, рукопашной и тактической подготовки. Кроме того, по спецметодикам развивали «звериное чутье», практиковались в специфической детективной индивидуально-групповой тактике. Учили языки, диалекты, специфические жаргонные выражения. Но вот это как раз Виктору удавалось – благодаря уникальному «опыту попаданца» он многое знал о специфике работы бандеровского подполья. Тут возникала иная трудность – не сболтнуть лишнего, чтобы не вызвать нездоровый интерес своей осведомленностью у преподавателей и коллег. А в остальном у Виктора Ракитина просто закипали мозги от обилия информации.

Безусловно – особым было отношение к оружию. Курсанты осваивали почти все системы пистолетов, винтовок, пистолетов-пулеметов, карабинов, пулеметов, гранат. С оружием курсанты «общались» постоянно, привыкая к тяжести, балансу, размерам пистолета, револьвера или пистолета-пулемета. При этом огневые тренировки проходили не каждый день, согласно психофизиологическим методикам. Но и в «нестрелковые дни» инструкторы заставляли курсантов нарабатывать мгновенное извлечение оружия и вскидку его в цель во всех мыслимых и немыслимых положениях – стоя, лежа, в приседе, из неудобных положений, сидя за обеденным или письменным столом. Это делалось до седьмого пота и кровавых ссадин на руках. Отрабатывались приемы рукопашного боя против пистолета и работа пистолетом в качестве кастета.

Стреляли на бегу – навскидку по движущимся или мгновенно появляющимся мишеням, днем и ночью. Вели огонь стоя на качающихся бревнах.