Вячеслав Сизов - Путь на запад

После гибели нашего командира роты непосредственное командование над остатками взводов легло на начальника инженерной службы бригады майора Рябова – плотного, высокого сибиряка, умного, мужественного и олимпийски спокойного командира, он часто вышагивал на переднем крае, давая указания и команды, где и как минировать (запас трофейных снарядов был очень большим), какие ставить заграждения.

«Пулей в ущелье!» – это мне его команда. Вчера с ним был в глубоком узком овраге, где сегодня взвод копал, строил, оборудовал новое укрытие под штаб бригады, с бумажкой-приказом в руке бегу сломя голову, на ходу соображая, как побыстрее добраться до указанного места.

Прибежал – а ущелья нет! Несколько минут назад немецкая авиация бомбила это место. Две бомбы, угодившие в края оврага, сомкнули его, живьем похоронив двадцать человек. Только троих откопали. И все это под огнем врага. Справа шел бой: трещали автоматы, взрывались мины, снаряды, над головами выли сирены пикирующих «Юнкерсов». В двухстах метрах по краю склона двигались три немецких средних танка, обстреливая наши позиции. Два расчета бронебойщиков в окровавленных повязках и расстегнутых грязных ватниках, подпустив танки поближе, из своих «удочек» сбили с них спесь, а потом лейтенант из пистолета расстрелял танкистов, пытавшихся удрать из подбитых танков. Стрелял он, как в тире, – по пуле в мишень. Ни одной не промазал.

Помнится, за несколько дней изнурительных боев оставшиеся живыми в батальоне автоматчики не выдержали, отступили метров на двадцать, оставив свои позиции на южном склоне. Все мы были этим огорчены и даже подавлены, комбриг – особенно. Он написал записку комбату: «Продержитесь до утра!»

А что будет утром? Неужели нам будет подкрепление? Или какая другая помощь?

Свечерело быстро. Путь к своим ребятам я знал хорошо. Пошел. Где можно, бежал, где нужно, полз. Все же чувство страха охватило меня – окопы наши, но в них никого нет. А вдруг немцы еще дальше продвинулись?! Вдруг слева из-за завала тихо так и в то же время грозно: «Стой! Кто идет?!» – «Свои!» – Я несказанно обрадовался.

Что же случилось? Немцы, захватив наши окопы, праздновали победу. Как потом мне рассказали ребята, вместе с пулеметными очередями со стороны неприятеля доносились ошалелый смех, разливы губной гармошки и крики: «Рус, сдавайс!» Немецкие егеря явно переоценивали свои силы и возможности.

Оценив обстановку, помкомвзвода (не помню его фамилию) – других командиров в роте не было – организовал внезапную контратаку. С криками «Ура!» да с гранатами в руках бросились красноармейцы на очумевших немцев. Те не ожидали такого удара и нахальства, не выдержали боя – позорно бежали. Окопы снова стали наши. Здесь же парням остались хорошие трофеи: оружие, боеприпасы, вещи, продукты питания. Кое-что из съестного и мне досталось: хлеб, колбаса… шнапс…

Когда в очередной раз я приполз к нашим радистам, они сообщили радостную весть: нашими войсками взяты Ворошиловск (Ставрополь), Буденновск, Прохладный, Моздок и Майкоп. Идут бои за Белореченск и Лабинск. Еще немного – и «Армия Клейста» будет полностью окружена, а к нам придет помощь.

– Подождите, радоваться будем позже! – серьезнейшим образом предупредил нас сержант. – С сегодняшнего дня нам с вами нужно быть особенно бдительными и осторожными. Немцы с румынами сейчас все силы, чтобы нас смять и освободить дорогу на север, кинут. Мы же им тут дороги перекрыли и под своим огнем держим. Вот они и попрут на нас.

Так оно и оказалось.

Еще двое суток мы дрались в полном окружении врага, огнем своих минометов не давая ему возможности навести переправу через Кубань, а потом подошли войска Южного фронта…

– …Как проходит операция, гауптштурмфюрер?

– Сигнал продолжает устойчиво фиксироваться. При наличии хорошей погоды наш самолет постоянно ведет наблюдение. Для наземного наблюдения используется одна из подвижных станций. Наши войска в Невинномысске везде теснят русских. Силы противника, первоначально оцененные в десантную дивизию, не подтвердились. По показаниям пленных и осмотра документов погибших против нас действует отдельная бригада НКВД, переброшенная по воздуху из Орджоникидзе. Продвижению и ликвидации противника мешают сплошные минные поля и активность русской пехоты, большая насыщенность ее автоматическим оружием и средствами противотанковой обороны. Наши войска несут просто огромные потери от огня снайперов противника. Против наших снайперов и пулеметчиков действуют группы противника, вооруженные мощными снайперскими винтовками.

Группа захвата и технической разведки находится в непосредственной близости от линии соприкосновения. Как только линия фронта подойдет к горе, она начнет действовать.

– Не спешите вводить ее в бой. Пусть линейные войска закончат окружение и ликвидацию остатков русского десанта, а уже потом выдвигайте группу для захвата района «объекта». Постарайтесь не допустить туда солдат линейных частей. Нам не нужны лишние свидетели.

– Понятно.

– Что с уничтожением средств ПВО на горе?

– Зенитная артиллерийская батарея уничтожена. Сейчас там действуют только зенитные пулеметы, находящиеся недалеко от «объекта». Нам стоит больших трудов удерживать «птенцов Геринга» от нанесения удара по позиции зенитчиков.

– Не сдерживайте их. Дайте просто координаты, куда ни при каких условиях не надо наносить удар. Чем больше будет убито русских, тем лучше. Нашим ребятам будет проще работать. Вы продумали вопрос о применении парашютистов?

– Да.

– Меня беспокоит положение на фронте. Русские в любое время могут прийти на помощь своему десанту.

– В районе Ворошиловска (Ставрополя) русские несут большие потери в живой силе и технике. Наши новые тяжелые танки очень хорошо блокируют танковые удары русских, рвущихся в сторону Армавира. Дивизия «Викинг» держит удары на Невинномысском направлении.

– Все это хорошо. Но меня беспокоит то, что рано или поздно русские все равно прорвутся. Поэтому я думаю, вам стоит рассмотреть другие варианты захвата «объекта», чем лобовая атака.

– Парашютисты уже изучают возможность высадки на гору.

– Хорошо. Действуйте по обстановке. В случае высадки десанта не забудьте в его состав группы включить несколько наших парней с кинокамерами. Рейхсфюреру и остальным будет интересно увидеть все происходящее.

– Я понял. Сделаю.

Из беседы штабных офицеров вермахта 15.12. 1942, г. Орша

Вильгельм с удивлением смотрел на то, как Карл достал из портфеля и поставил на стол бутылку французского коньяка, банку сардин и коробку кубинских сигар.