Сергей Симонов - Дотянуться до звёзд

Сергей Павлович осторожно приоткрыл дверь. Гагарин и Инна Сергеевна пили чай с пирожными и мирно беседовали. За одним столом с ними, без клеток и поводков, на кондовых, деревянных, обтянутых коричневым дерматином стульях сидели обе «космических» лисички, Лариса и Злата, и первый космонавт планеты кормил их по-домашнему, с рук, отламывая кусочки лежавшей на картонной одноразовой тарелке посреди стола жареной курицы…

– А почему же она на Любомира не обиделась? – услышал Сергей Павлович вопрос Гагарина. – Это же Любомир её Златой назвал?

– Ей не понравилось, что её переименовали, не спрашивая, а имя Злата ей больше подходит, под цвет меха, – ответила Инна Сергеевна.

– Понятно... Так значит, крутило на спуске здорово? – сочувственно спросил Юрий Алексеевич, скармливая лисичке очередной кусочек курицы. – Меня тоже покрутило изрядно, хорошо, кабель быстро отгорел...

Главный конструктор, едва сдержав смех, осторожно и бесшумно прикрыл дверь (АИ).

Американская правящая элита с огромным трудом адаптировалась к новому положению США в мире, к утрате ключевых военно-стратегических преимуществ изолированного расположения страны, которыми они до того обладали. Многие политические деятели Соединенных Штатов годами вдалбливали себе и другим, что «русские вот-вот нападут и только наша военная мощь не позволяет им этого сделать». Авторитетные издания в США публиковали десятки, если не сотни, предсказаний о том, «когда начнется война» между Америкой и Россией. Но пропаганда, если её слишком много, часто имеет обратное действие. Многие американцы на рубеже 50 — 60-х годов начали осознавать необходимость жить в мире со странами социализма.

В верхушке американского общества появилось немало людей, опасавшихся, что в ходе мирной, но чрезвычайно острой борьбы на международной арене между социализмом и капитализмом последний потерпит поражение. Они требовали поддерживать во всем мире международную напряжённость, общее состояние «холодной войны», в том числе, путём военных авантюр.

Не все влиятельные люди в США думали таким образом. Взгляды мыслящих иначе с определённого момента стал все больше разделять президент Кеннеди. Эта группа политических деятелей тоже не желала примириться с тем, что Советский Союз и другие социалистические страны усиливают свои позиции в мире. Они видели, что каждый следующий день, каждый новый год прибавляет сил социализму и подрывает влияние капитализма по всему миру. Развернувшийся в начале 60-х подъём национально-освободительного движения ещё больше убеждал их в этом. Входящие в эту группу деятели рассчитывали, что капитализму удастся удержать освобождающиеся от колониального гнёта страны от выбора социалистического пути развития.

Эти люди проводили более реалистическую политику. Они понимали, что «переход за грань» приведёт, как отмечал Кеннеди, к уничтожению США. Но большинство требовало искать решение международных проблем при помощи старой политики «с позиции силы».

На первых порах президент продолжал прежнюю политику братьев Даллесов. Тем не менее, Кеннеди лучше многих других американских государственных деятелей чувствовал и соблюдал безопасные границы в политических решениях, стараясь их не нарушать. Его подход к международным проблемам и их решениям был заметно более взвешенным.

Из всех латиноамериканских стран Кеннеди в первые дни его президентства больше всего волновала Куба. Если Гватемала после Народной революции 1957 года (АИ, см. гл. 02-45) решительно примкнула к ВЭС и последовательно проводила социалистические преобразования, то на Кубе, казалось, ещё был шанс «провернуть фарш назад». Кастро поначалу не спешил объявлять о социалистическом характере кубинской революции. Однако Кеннеди понимал, что пример и мужество народа Кубы способны серьезно ослабить позиции Соединенных Штатов в Латинской Америке. В сфере ещё недавно безраздельного влияния США одна за другой появлялись страны, действительно свободные от американского экономического и политического контроля.

Крайне правые обвиняли администрацию Эйзенхауэра в «потере Кубы», которую на протяжении ряда десятилетий в США многие американцы считали своей сахарной плантацией и филиалом курортной зоны Майами-Бич. Не только в печати, но и в Конгрессе открыто обсуждались возможные силовые мероприятия против кубинской революции — экономическая блокада, различные виды военных действий, провокаций и диверсий. На формирование политики США в отношении Кубы оказывали заметное влияние представители американских монополий, имевших значительные капиталовложения на Кубе, в первую очередь в сахарные плантации.

Силовые действия в отношении Кубы начались ещё осенью 1959 года, после серии неудачных дипломатических попыток «угомонить» Фиделя. 24 сентября в провинции Пинар-дель-Рио была обезврежена первая группа контрреволюционеров с большой партией оружия, намеревавшаяся захватить аэропорт Баракоа в провинции Ориенте и превратить его в опорную базу для вторжения. В составе группы было два гражданина США: полковник Джим Смит и летчик Питер Лаутен.

21 октября 1959 года были сброшены две бомбы на сахарную плантацию Пунта Алегре. 27 октября правительство США опубликовало отчет о встрече посла США в Гаване Филиппа Бонсала с президентом Кубы Освальдо Дортикосом. В заявлении отмечалось, что правительство США «испытывает некоторую озабоченность в связи с тем, что в дружественных и сердечных отношениях между Кубой и США появляются признаки недоверия и враждебности». Американцы даже обещали принять «необходимые меры» против пиратских полётов самолётов с территории США на Кубу. Как сообщило агентство Assotiated Press, правительство Соединенных Штатов даже запретило «создание на территории США кубинского правительства в изгнании».

Однако 3 ноября президент Эйзенхауэр заявил, что «коммунисты ловят рыбу в мутных водах Кубы». Это заявление стало началом тайной войны США против Кубы.

Фидель Кастро терпеливо выжидал, не поддаваясь на провокации. В ответном заявлении кубинского правительства от 13 ноября 1959 года он подчеркнул, что «правительство Кубы никогда не смешивает американский народ с теми кругами, которые стремятся аннексировать Кубу и которые навязали ей поправку Платта и другие неравноправные соглашения»

В ответ на начатую американцами пока ещё не полную экономическую, а только лишь «сахарную блокаду», сводившуюся к ограничению покупок кубинского сахара, Фидель Кастро 15 октября 1959 года назначил на пост министра обороны Рауля Кастро, значительно более «левого», чем он сам. В США Рауля всерьёз считали коммунистическим агентом в правительстве Кубы. До этого момента Рауль занимал формальную должность руководителя военного крыла «Движения 26 июля». 29-летний Рауль Кастро возглавил новое министерство революционных вооруженных сил, которое пришло на смену министерству национальной безопасности.