Алексей Волков - Шаги Командора

На самом деле Гранье был в том не слишком уверен. Могли и прошляпить появление конных масс, раз на бескрайние версты вокруг никакого жилья в помине нет. Конечно, разведка ведется, время все-таки военное, но долго ли проглядеть? Выдвинуты где-то казачьи заставы, только всю степь не перекроешь, а дорог по ней нет. Сплошные направления. И татары по части скрытых перемещений мастера не хуже казаков. Столько веков кормились налетами, в которых главное – внезапность и скорость.

Жаль будет, если на континенте наездников не заметили. Уйдут ведь в очередной раз, пусть с потерями, с отставшими, но уйдут. И еще повоюют в войске султана в качестве иррегулярной конницы.

Конечно, уроженец вполне определенного времени, Гранье видел в войнах прежде всего поле для славы, а порою, чего греха таить, и заработка. Никаких раскаяний по поводу убитых врагов он никогда не испытывал, счета им тоже не вел. Между тем списочек бы получился весьма солидный. С тех далеких времен, когда нынешний генерал, далеко не последний в Петровской Табели о рангах, был флибустьером в Карибском море и ходил вместе с легендарным Граммоном. А затем – и с не менее легендарным Командором, как звали в тех краях Кабанова, нынешнего фельдмаршала и князя. Здоровая психика здорового человека, да еще в здоровые времена. А уж на войне переживать за врагов – вообще верх глупости. Главное – победа. Потом уже можно проявить к побежденному милость. Излишняя жестокость была чужда сердцу бывшего пирата. Ничего личного, работа такая.

Упускать же татар не хотелось, так как в подобном случае с ними еще предстояло встретиться не раз и не два. Идеальным вариантом Гранье считал бы небольшой показательный разгром, а затем – сдачу уцелевших в плен. Раз здесь их дом и вернуться в качестве победителей им не суждено, здравый смысл призывает признать поражение и зажить мирной жизнью. Со временем же, если докажут лояльность императорской власти, могут послужить России на поле брани.

Да и не дело артиллеристу гоняться по степи за кочевниками. Его работа – стрелять.

Сомневался Гранье зря. Татарская орда была замечена казачьими разъездами и со стороны континентальной России. У жителей Дона хватало недостатков, однако сторожевую службу они всегда несли исправно. Когда вся жизнь из поколения в поколение сплошная война, то поневоле научишься осторожности и всевозможным воинским хитростям.

Известия достаточно оперативно попали и в основную армию, разбросанную по зимним квартирам поближе к Пруту, и во вспомогательный корпус, прикрывавший Малороссию. Связными казаки тоже были всегда. А их лошади при всей неказистости отличались редкой выносливостью и неприхотливостью.

К счастью, при основной армии находился Меншиков. Весна была не за горами, и Алексашка предпочел объявиться пораньше. Он никак не мог простить себе, что Мазепе удалось уйти, и теперь жаждал реванша.

Кавалерийские рейды характерны стремительностью. Пехота поспеть никуда не успевает, и ее единственной задачей может являться прикрытие неких важных пунктов. Зимой в степи быстро инфантерию не перебросишь. Это не говоря о всевозможных запасах, которые надо возить с собой. Кавалерия тоже налегке идти не может, но все-таки скорости передвижения у нее не такие.

С собой Меншиков взял три драгунских полка. Он как раз перед тем проводил смотры, раз помимо прочих дел считался главным инспектором кавалерии и имел представление о конском составе и уровне подготовки всех находившихся здесь частей. Прочие, на его взгляд, для долгих переходов были сейчас не годны. Даже выбранные три годились относительно. Пока еще лошади и люди втянутся в работу! По понятным причинам зимой никаких учений почти не проводилось. Не везде даже удавалось разместить все эскадроны компактно, выездка же осуществлялась изредка и с полной осторожностью, дабы казенные кони ненароком не простудились и не заболели.

Помимо драгун в летучий корволант (Петр любил называть все на иностранный манер, и некоторые понятия успели прижиться) были включены две конные батареи и два казачьих полка. С казаками-то проблем не имелось. Они всегда были готовы и к бою, и к дальнему походу. Да и к безделью, если позволяла обстановка, – тоже.

Положенное в основу похода предположение было просто. Татары будут отбиты от Перекопа, в этом Меншиков не сомневался. Что им останется после этого? В набег по Малороссии они не пойдут. Когда наступает полоса неудач, людям становится не до наступательных действий. Да и смысл в добыче, которую некуда везти? Турки в любом случае далеко, и прорываться к ним обремененному ношей чересчур тяжело. Необремененному, в общем-то, тоже. До появления травы было далеко, до распутицы куда ближе, и оптимальным для орды было движение по кратчайшему маршруту.

Там, в некой точке, порядочно отдаленной от цели, Меншиков и хотел перехватить татар. Возможный перевес сил не страшил. Регулярное войско всегда сильнее импровизированных орд. Это когда-то давно тумены Чингисхана и Батыя славились четкой организацией и железной дисциплиной. За счет чего и одерживали бесконечные победы над самыми разными противниками. Теперь же ставшие крымскими татары давно представляли собой некую вольницу. Индивидуальная подготовка воинов была на высоте, только сражение – это не стычки отдельных воинов, а грамотные действия противоборствующих армий. Те самые, от которых крымские татары давно отвыкли. Лихие набеги крупных схваток не предусматривали. Налетел, затоптал, порубил, захватил добычу и ушел. Да и у противников раньше четкой организации не имелось.

Потому проигрыша Меншиков не боялся. Драгун специально готовили к действию не только в конном, но и в пешем строю. Прорвать же пехотный строй, монолитный, ощетинившийся штыками, огрызающийся огнем, да еще подкрепленный артиллерией, кавалерии очень трудно. Где-то на грани возможного. Тем более неупорядоченной конной толпе, где каждый сам по себе. Кто-то рвется вперед, кто-то осторожничает, не желая быть нанизанным на штык или получить кусок свинца, а в итоге после хорошего отпора на место порыву приходит массовое отступление. Картина знакомая по прошлым стычкам. С виду татары грозные, кажется, налетят да изрубят, а устоишь – и угроза оказывается пшиком. Как много раз говаривал Кабанов, на войне в первую очередь решает все сила духа. Дух же всегда крепче у тех, кто уверен в стоящих рядом товарищах.

Конечно, настоящая пехота тоже не помешала бы, да как ее успеть перебросить туда? Ладно, хоть так. Проредить орду на отходе, показать тем, кто послабее, что с ними станет в случае продолжения войны, пленных захватить – кони у татар будут измотаны, при желании далеко не унесут. Организовать преследование силами казаков, вот и победа.