Алексей Волков - Шаги Командора

Почему бывший гетман предпочел остановиться в поле, а не в каком-нибудь селении, роли не играло. Может, не доверял местным жителям, может, старался подчеркнуть близость к простым казакам. Или просто большой шатер по нынешнему времени показался гораздо комфортнее имеющихся поблизости строений. Край небогатый, хоромы отыскать трудно. Особенно если на пару ночей. Все равно баталия разразится в ближайшие пару дней.

Зря это он. В отличие от османов Мазепа по своему положению видел не раз, на что способны мои егеря. Я отнюдь не собирался сводить войну к террору, один раз подашь пример, и остальным захочется, только былой гетман вполне мог считаться не полководцем вражеской армии, а тем, кем являлся на деле – обычным изменником.

– Подождите немного. – Дирижабль завис, а я торопливо набрасывал кроки лагеря и окрестностей.

– Это зачем? – поинтересовался Петр. – Может, бомбой его?

– Так нет больше бомб. Да и зачем? Ты же сам наградил Мазепу орденом Иуды. А награда должна найти героя, – пояснил я.

– В шатер подбросить? Здорово! Токмо получится ли?

Задача, разумеется, была не тривиальной. Гетман не стал располагаться строго по центру лагеря, да и лагерь был поставлен не по принципу римского с его ровными линиями палаток. Простые казаки вообще спали под открытым небом. А так как гетман не вполне доверял даже им – когда сам постоянно предаешь, в людскую верность не верится, – то шатер стоял несколько в стороне от войск. Вокруг раскинулись палатки кого-то из приближенных, около самого шатра стояло с десяток человек, одетых довольно богато. Бывший гетман тоже находился среди них. А вот, например, батареи проходу не мешали. И вот здесь, справа, имелась неплохая ложбинка. Да и подступающий к лагерю с одной стороны лес мне весьма понравился. Лес был достаточно велик, за ним неплохо спрятать коней и группу поддержки. Еще наметить получше путь возвращения, все-таки сплошной линии фронта не бывает, а три десятка километров – не такое уж расстояние. Тем более его нетрудно сократить, выдвинув вперед усиленный авангард.

В общем, я не виноват. Зачем подвергать искушению?

Обратно я уже торопился. Хорошо, что летние ночи на юге все-таки подлиннее северных, только все равно надо использовать каждый час. А для выдвижения вообще использовать светлое время суток. При любой подготовке заблудиться ночью в незнакомых местах – дело плевое.

Идею общей атаки на лагерь я отверг по дороге. На пути расположился какой-то турецкий табор. Обойти его относительно малой партией было реально, а вот провести мимо армию – уже нет. Да и протащить весь наш артиллерийский парк с этой стороны было сложновато, а какое сражение без бога войны? Отказываться от козырей в игре – абсурд, а я всегда был человеком приземленным. Потому корде баталия, сиречь, основные силы, двинутся с рассветом с другой стороны и несколько в ином направлении. Надеюсь, визирь будет настолько любезен, что пойдет нам навстречу и сократит дорогу. Иначе сражение придется перенести на послезавтра, а у меня столько свободного времени нет. Еще в Крым было бы неплохо успеть.

Подробного плана баталии у меня не было. Помня о наличии оврагов, глупо переносить все заранее на бумагу. Мы не одиноки в войне. У нас противник имеется с собственным встречным планом. Так что все покажет бой. Главное – наметить выигрышный первый шаг да реагировать на обстановку соответственно.

Петр уже предвкушал момент, когда его персональный враг получит свою награду, изготовленную в единственном экземпляре. Зря, что ли, чеканили? Пять килограммов серебра в виде медали, а на ней повешенный на осине Иуда Искариот да всякие соответствующие надписи. Орден я не одобрял. Это же детство, не позволительное в среде ответственных людей. Наказывать надо конкретно в соответствии с виной. Да и тащить этакую тяжесть сквозь турецкую армию, когда солдату на походе каждый лишний грамм в тягость…

Сам вручит, если желание не пропадет.

– Многовато все-таки турок, – в очередной раз заметил государь.

– Ерунда, – отмахнулся Меншиков, которому полностью передалась моя уверенность в победе. – Шведа расколошматили в пух и прах, расколошматим и турку.

– Они друг другу лишь мешать будут. Особенно в бегстве, – улыбнулся я.

Нет, вояками османы являлись неплохими, не зря отхватили себе столько территории и сумели ее удержать, да и те же австрияки справиться с ними в недавней войне не сумели, но все-таки порядка у них не хватало. Обычной дисциплины, без которой армия становится слабее.

Больше меня заботило другое: возглавить ночной рейд я не смогу. Не по чину фельдмаршалу заниматься подобными делами. Нет у меня такого права. Риск велик, а от меня зависит судьба завтрашнего сражения, да и всей кампании. И мои персональные желания не играют роли. На то соответствующие люди имеются. Как и желания Ширяева, который тоже был бы не прочь возглавить опасное предприятие.

– Капитана Бекетова ко мне!

Он прибыл довольно быстро. Все-таки найти конкретного человека в лагере дело не секундное. Бекетов был одним из старейших моих егерей. Он попал в мою роту с самого начала простым солдатом, что не редкость для дворянина в эти годы. Был при штурме Азова, когда же я получил полк, был переведен мною, как человек сообразительный и умелый, в охотничью команду уже капралом. За Керчь стал сержантом. Кстати, по Табели о рангах сержант гвардии равен армейскому подпоручику. Он всегда был одним из лучших воинов и еще до войны со шведами получил офицерский шарф, а к концу возглавил наш первый спецназ. Этому человеку я доверял полностью. Как и первый командир охотников Ширяев, и все, кому доводилось с ним сталкиваться.

– Есть работа, – с ходу поведал я бравому капитану. – Сложная, потому имеешь полное право отказаться. Пойдут лишь добровольцы.

– У меня в команде все добровольцы, – гордо ответил Бекетов.

– Ладно. Так принято.

Я дал понять, что не сомневаюсь в его отваге.

– Тебе в помощь дадим охотников из драгун и казаков. Но их задача – служить прикрытием на всякий случай, а главное предстоит сделать вам. Георгий у тебя уже есть, но сделаете – обещаю полковника.

– Или в полковники, или в покойники? – вдруг улыбнулся Бекетов. – Меня нынешняя должность устраивает.

– Все равно. Офицер обязан расти. В общем, без награды не останетесь.

Хоть не ради наград военные идут в бой, только быть отмеченным все равно приятно. Когда мне вручили орден, далеко в будущем, я три дня пьяный ходил. И хотелось носить его не снимая. Это потом, после развала, ни разу не надевал.

– Вот смотри, – я поманил капитана к столу, где лежали набросанные мною кроки.

Бекетов слушал внимательно, несколько раз переспрашивал, уточняя отдельные детали.