Владимир Сухинин - Его Светлость граф Вангора

Лайнер приближался к станции. Еще часа три и он снова будет управлять операцией. Даст сигнал к началу атаки и конечно успешно завершит ее. А что потом? Он задумался. Какие у него варианты? По быстрому скрыться от мести? Не получиться. Ему нужно будет принять планету. Оформить передачу планеты по законам конфедерации, дождаться рабочих и переселенцев. Передать дела новой администрации и все это время он будет открыт для атак. Он верил Карлу.

Что бы отдохнуть от обуревающих его мыслей, Вильд включил местные новости. Улегся на диван и стал, не вникая в то что говорил комментатор смотреть на экран. Перед ним разворачивалась битва. Группы бойцов в штурмовой броне сделанной «Триатекс» специально для своих сил безопасности, брали штурмом какой то корабль.

— Кино они что ли показывают? — подумал он. И тут до его слуха дошло, то что говорил комментатор за кадром.

— Силы самообороны СНГ производят захват корабля агрессора. Это наемники нанятые корпорацией «Триатекс» для захвата планеты Суровая. За тем шли кадры двух больших межзвездных кораблей, на орбите планеты. В которых он узнал «Аврос» в другом корабль Частной военной компании «Ми — 7».

Агент «Триатекса» вскочил. Еще не до конца не веря тому что видел и слышал, он уставился на экран. Он видел кадры боев на планете. Горели боевые машины с ревом летели истребители. Сначала он был не в состоянии понять происходящее. Он не хотел верить тому что видел. Но после того как просмотрел сводку новостей третий раз и это крутили все новостные каналы, он понял что его провели. Его специально отослали с предложением продажи планеты, чтобы выиграть время. Подтянули силы и пользуясь внезапностью захватили корабли и разгромили десант.

Будучи сам специалистом постановочных сцен. Он оценил работу неведомого координатора. Тот позаботился о съемке событий с десятка камер. Он продумал план операции и переиграл его Бристхауна. Неожиданно он замер от осознания простой истины. Ему не простят в корпорации и будут мстить спец службы княжества. Он с яростью бросил на пол пульт управления голоэкраном. Идиот! Сам подставился. Решил показать всем в том числе и Карлу, что он вершитель судеб. Доверился бывшему пирату и поверил его словам. Он который сто раз обманывал других, попался на обман сам. Какой же он болван!

Бристхаун заметался по каюте. Он не видел выхода. Везде засада. Оставаться здесь смертельно опасно. Возвращаться нельзя. Он отработанный вариант. Корпорация откажется от него и ответит на обвинения, что это самодеятельность его, Вильда и пошлет по его следу убийц. Он ни где не спрячется. Его найдут. Если только… он остановился. А ведь это может сработать. Должно сработать. У него забрезжила надежда.

… Я пришел в гости ко второму советнику. Секретарь доложила, что прибыл господин Вурдалак, управляющий Новороссийского княжества и тот принял меня незамедлительно. Встречал он меня с некоторой опаской. Полный круг заклятия подчинения я не проводил. Мало ли какой эффект будет в среде, где нет магического фона. Поэтому я был осторожен. Шлёма имел свободу выбора. но четко понимал, что его новый работодатель, я. И со мной лучше дружить чем строить козни. Жив будешь и заработаешь.

— Господин второй советник! Рад видеть Вас здоровым и на своем посту. — начал я с улыбкой. — Размышляете зачем я пришел? — увидев его взгляд, спросил я. — Сообщить две новости. Начну с приятной я вернул вам ваш миллион.

Лицо советника стало терять свою бледность..

— Второй верну, когда отпустят корабли и экипажи из под ареста. Что скажите?

Шлемаз потрогал шею и повертел головой, словно воротник сюртука натирал ему шею. Он откашлялся. — Я не смогу один этого сделать. Тут нужно согласие совета. — ответил он.

— Я понимаю Ваши трудности. И вот, даю вам веские основания для решения этого вопроса, — я положил ему на стол несколько пакетов. Он со страхом посмотрел на них и не трогая, поинтересовался. Что это?

— Это нам предал Фронт борьбы с коррупцией. Смертельные приговоры всем членам совета. Кроме Вас конечно. — Пояснил я мгновенно побледневшему чиновнику. — Там же и амнистия тем кто проголосует за освобождение из под стражи наших людей и кораблей. А также снятие с них всех обвинений. И сообщение устно: Ни один корабль не покинет станцию, пока корабли и экипажи арестованы. Дерзайте господин советник. Я поднялся и вышел. А еще через два часа корабли СНГ покинули станцию.

Мне осталось забрать орков и убыть на Сивиллу. Жить на станции мне не нравилось. Привыкший к большим просторам планеты, к небу, к ветрам, к непогоде, я чувствовал себя в замкнутом пространстве станции как в тюрьме. Пусть большой, комфортабельной, но тюрьме.

Когда я пришел в офис представительства княжества, там в приемной сидел хорошо одетый человек. Девушка с пухлыми щечками дежурившая в приемной вместо Данары, радостно вскочила. — Ваша милость, — затараторила она. — Тут пришел господин… она взглянула в записи. Вильд Бристхаун. Хочет Видеть Вас или господина Штурбаха.

Я с интересом вгляделся в ставшего со стула импозантного мужчину. Хороший костюм. Вьющиеся волосы аккуратно уложенные в прическу по последней моде. Твердый подбородок и хмурый взгляд. Человек способный и решительный. Вот таким мне показался агент корпорации, затеявший против нас войну. — На ловца и зверь бежит, — подумал я. Но в слух вежливо произнес:

— Пройдемте в мой кабинет, господин Бристхаун.

Инферно. Нижний слой

Алеш бережно положил тело Листи на широкую кровать, застеленную выцветшим ковром. Он в свое время постарался привести это место в порядок. Выделенные ему сенгурки, отгородили тяжелыми занавесками альков. Украсили сохранившимися коврами полы. Развесили оружие по стенам, а под высоким сводом сиял магический светильник. Сенгуры от куда-то притащили хорошо сохранившеюся кровать, чтобы их мать ни в чем не нуждалась. Теперь это все осталось в прошлом.

Он аккуратно накрыл Листи по грудь шелковым покрывалом, украшенным драгоценными камнями и золотым шитьем, долго смотрел на спокойное, отрешенное лицо женщины. Кем она была для него? Он и сам не мог разобраться. Его чувства метались. Бились во внутренние стены его воли. Не давали покоя душе, наполняя все его существо ощущением потери. Он вынужден был признать, что страдал из-за смерти Листка. Он вспомнил прозвище, что дал ей после преображения А теперь она ушла? Она ушла из его жизни. Ушла из жизни своего народа, которому обещала возрождение. Погибла по нелепой случайности.

Еще седмицу назад ему казалось, что все, что их связывало, разорвалось, растаяло, не оставив следа. И так бы случилось, если бы он не стал меняться сам. Так кем же Листи была для него? Другом, любовницей?