Константин Калбанов - Полководец

Ага. Нормально. Вон они, Добрыня с Харитоном. Появились из-за деревьев практически одновременно. И на этих ни царапины. Что не может не радовать. Оно вообще терять своих парней больно. Так было и с Николаем, и с Агапом. Хотя, положа руку на сердце, паренька было жаль особо. Все же за родню его уже держал.

— Добрыня, как у тебя? — Поинтересовался десятник.

— Порядок. Один верхами пытался уйти, но я его приласкал.

— У меня никого, — предваряя вопрос начальства, произнес Харитон. — Но твоя правда, шведы тут, за излучиной. Всего-то с полверсты. Я так разумею, если вон там, — лешак указал на место сквозь просвет в соснах, — высадить наши пушки, то можно будет выкатить их вон на тот взгорок. А оттуда уж накрыть и галеры, и лагерь. Кстати, они там редут возвели. Так что, аккурат сбились в кучку.

Это да. Редуты при имеющейся у псковичей артиллерии превращались в настоящую ловушку. Полк решивший держать оборону в подобной фортеции обрекал себя на прямо-таки катастрофические потери. А уж если найдется хотя бы пара минометов, то и вовсе нигде не укрыться. Впрочем, с помощью той возвышенности, что видна на правом берегу, отсутствие минометов компенсировать вполне возможно. Правда, при наличии достаточного количества снарядов. А вот с этим скорее всего будет кисло.

Дальнейшее изучение редута показало, что шведы не просто возвели земляное укрепление, но еще и усилились артиллерией. На валу, со стороны реки выставили четыре восемнадцатифунтовые пушки. Эти напрочь перекрывали русло. Промахнуться на расстоянии менее ста шагов, попросту нереально. А на таком расстоянии ядро пробьет насквозь даже галеру, не говоря уже о пароходе или барже.

Имелась артиллерия и на сухопутном направлении. Правда здесь были выставлены фальконеты, пригодные скорее только для картечного боя. Основательно так шведы подошли к этому вопросу. Качественно. Уж не собирались ли они тут стоять насмерть. Так ведь смысла никакого. Им главное реку запереть, а на то хватит и галер.

Как оказалось, ларчик просто открывался. Разместить на отдых на тесных галерах такое количество народу, было попросту нереально. Поэтому на ночь суда приставали к берегу и команда располагалась на отдых на берегу. Командир отряда полковник Линд, много слышал о коварстве псковских лешаков, вот и решил, что лучшей защитой будет правильно обустроенный лагерь. Ну и в случае неожиданной атаки русских, можно было сдержать первый натиск и организовать отход к галерам.

— Эх. Был бы у нас греческий огонь, так пустили бы им красного петуха, — как всегда жизнерадостно предположил Киря.

— Угу. Пустили бы, — несогласно качая головой, возразил Александр. — Боярин велел, чтобы пароход с Овечкиным на борту был в Пскове самое позднее к сегодняшнему вечеру. Так что, нет у нас времени на ночные вылазки. Встречаем «Окуня» и будем прорываться.

Пароход подошел примерно через час. Александр лично сопроводил артиллерийского поручика на предполагаемую позицию для его пушек. И тот оказался выбором доволен. Еще и заверил, что обстрел редута с этой возвышенности будет достаточно эффективен.

Оставался вопрос с открытой позицией на поросшей травой вершине холма. Но Найденов решил ничего не выдумывать, а просто вывести орудия с противоположного ската, изготовить их и начать обстрел. На все про все у него должно было уйти не больше четверти минуты. Сомнительно, чтобы шведы успели предпринять хоть что-то.

Пришлось помучиться с выводом орудия на позицию. Дело в том, что орудия пришлось в буквальном смысле этого слова выносить на руках. Уж больно неудобное место для высадки. Да и дальше, были вынуждены отказаться от лошадей. Одно радовало, с погрузкой трудностей не будет. Обратный скат холма спускается прямиком к воде и есть возможность бросить сходни прямо на берег. У этого места был только один недостаток, оно было в пределах видимости шведского редута.

— Значит так братцы, — оглядев командиров орудий и наводчиков, начал ставить задачу поручик. — Как только выкатываем орудия, первое тут же начинает палить по пушкам на бруствере. Надо бы их вывести из строя. Второе, берет на прицел галеры. Никодим, целься под основание грот-мачты.

— Чего? — Не понял парень.

— Что такое мачта знаешь?

— Ну так, — даже обиделся наводчик второго орудия.

— Под основание той, что вторая от носа. Мне казачки рассказывали, там под палубой находится корабельный пороховой погреб.

— Ага. Понял. Сделаю, даже не сомневайся, господин поручик.

— Я очень на это надеюсь. Потому что, чем больше снарядов ты израсходуешь на галеры, тем меньше мы выпустим по редуту. А там народу больше тысячи. И самое лучшее, что мы можем сделать пока не проскочим мимо них, это наладить их в бега. А там уж боярин с ними разберется. Ладно, коли ясно, давайте к пушкам. Уж десять, а нам еще к ночи нужно в Псков поспеть.

Орудия появившиеся на вершине холма, для шведов несомненно оказались полой неожиданностью. А уж какой фурор произвела бомбардировка, так это и вовсе не передать словами. Первыми же несколькими выстрелами удалось сбить одно из орудий на валу и подорвать крюйт-камеру галеры.

Причем, подорвавшееся судно прихватило с сбой и еще одно. Бог весть, что там было с повреждениями, но галеру опрокинуло на борт, да так, что вновь в вертикальное положение она так и не вернулась. Вторую галеру так же удалось подорвать. На это потребовалось три выстрела.

В общей сложности полубатарея расстреляла всю соню снарядов, нанеся противнику значительные потери. Они конечно моги быть и более значимыми, если бы большинство шведских солдат не предпочло разбежаться.

Но грех жаловаться. Две галеры унитожены, третья серьезно повреждена и уж точно не годится даже для артиллерийской стрельбы. Пушки на валу либо разбиты, либо опрокинуты. Гарнизон редута рассеян. Путь по реке свободен. А большего им и не надо.

— Саня, ты своим строго накажи, чтобы не лютовали. Сам под нож ложись, но каждого, слышишь, каждого должно спеленать, да так, чтобы он паразит такой и сам себе вреда не причинил. И не забывайте про отвороты. Лучше вообще срывать одежду и оставлять с голым телом. Чай лето, не померзнут.

Пристукивая по бумаге с начерченным планом усадьбы боярина Борятского, требовательным тоном, закончил постановку задачи Кузьма. Ну, вообще-то, план захвата был полностью разработан Федором Сбруевым, командовавшего десятком силовиков.

Тот присутствовал тут же, не без ухмылки поглядывая на Редькина, которому предстояло участвовать в несвойственной лешакам операции. И с неподдельной радостью на Кузьму Платоновича, которого искренне почитал и уважал. Признаться, когда увидел его входящим на ночное подворье усадьбы Карпова, даже подумал о нечистой.