Владимир Свержин - Колесничие Фортуны

Принц перевел на меня недоумевающий взгляд.

– Вы же знаете, – развел руками я, в очередной раз вспоминая о “случайностях”, преследующих нас с момента нашего появления здесь. – Я люблю неожиданные приключения.

Его Высочество метнул на меня взгляд, полный бессильной ярости. Видимо, выбор прекрасной дамы его отнюдь не радовал.

– Поздравляю вас, кузен, – вновь обретая свой ядовито-светский тон, произнес Джон и, слегка склонив голову в сторону невозмутимой Катарины, резко повернулся и зашагал прочь.

– Нужны нам твои поздравления... – проворчал Лис, деловито прилаживая на место входную дверь, безвинно пострадавшую в пылу боя, – как рыбке зонтик. Прислал бы лучше своих олухов жмуров с пола убрать. А то ходишь тут, спотыкаешься.

Последнее обвинение оказалось безосновательным. Появившиеся через несколько минут после ухода принца городские стражники оперативно освободили покои принцессы от persona non grata [22], после чего комната перестала напоминать поле боя и вновь обрела жилой вид.

– А вы правда кузены? – заинтересованно спросила меня наша новая работодательница, забираясь в альков и тщательно задергивая полог.

Невольно вздохнув про себя о том, что приходится кричать через всю комнату, я поспешил удовлетворить любопытство Ее Высочества.

– Это не совсем так. На самом деле наше родство куда как более отдаленное. Однако по знатности и древности мой род не уступает роду Плантагенетов. Я Вальдар Камдил, сын герцога Камваронского, соответственно являюсь вестфольдским принцем. Что же касается родственных отношений, то моя дорогая матушка является двоюродной теткой супруги короля Ричарда.

– Вестфольд, – задумчиво произнесла Лаура голосом, заслышав который, любой уважающий себя мужчина с радостью стал бы Петраркой. – Это где-то очень далеко. Говорят, у вас там всегда зима, оттого-то вы и стремитесь захватывать земли потеплее.

– Каталуна, – в тон маленькой проказнице ответил я, – это где-то очень далеко, аж в Арагоне. Говорят, у вас там всегда лето и так жарко, что все каталунцы только и знают, что валяться на солнышке и греть бока.

– Неправда! – возмутилась принцесса, явно вскакивая на кровати. – Каталунцы, чтобы вы знали, ничуть не худшие мореходы, чем вы. И вообще...

Моя собеседница, казалось, разошлась не на шутку, но, услышав наши с Лисом сдавленные смешки, внезапно замолчала, а потом, обиженно буркнув: “Ну и ладно!”, юркнула под пуховое одеяло.

Молчание длилось недолго. Судя по всему, наша подопечная имела характер столь же вспыльчивый, сколь и отходчивый.

– Скажите мне, мессир Вальдар, вы и ваш друг давно знаете принца Джона?

– На несколько часов больше, чем вы, сударыня, – честно признался я.

– И что же вас привело к нему в гости? – поинтересовалась принцесса.

– Сказать по правде, только неуемное гостеприимство Его Высочества. Мы направлялись в Лондон к его брату, да вот, на беду, встретились с ним.

– Постойте! Ну конечно же! Вспомнила! Вы – Вальдар Камдил, прозванный Верная Рука, рыцарь освободивший короля Ричарда!

– Вы абсолютно правы, сударыня.

– Тогда ваш друг – тот самый знаменитый гайренский менестрель?

– И вновь вы угодили в цель.

– О господа, – в тоне принцессы слышалось детское восхищение, – для меня высокая честь иметь подобных телохранителей.

– А уж для нас-то! – хмыкнул Лис, сооружавший некое подобие лежанки у входной двери.

– Теперь я понимаю, почему вы были вынуждены бежать, – сочувственно произнесла Лаура-Катарина. – Мы бежали? – возмутился “знаменитый гайренский менестрель”, оскорбленный столь безосновательными подозрениями. – Да мы просто спешили вам на помощь! – А что вас привело в эти края? – перебил я своего друга, явно собиравшегося привести многочисленные аргументы в пользу высказанной им версии.

– Я тоже собираюсь в Лондон к королю Ричарду. Мы, я и моя свита, сегодня утром выехали из Грейсфорда...

– Грейсфорд? Но это же в стороне от Ноттингема.

– Ах, – вздохнула прелестница, – нас сегодня весь день преследуют неудачи. Вначале, вскоре после того как мы выехали из замка, обвалился мост через реку.

– Обвалился мост?

– Ну да, прямо перед нами. Так что мы были вынуждены ехать другой дорогой, как раз мимо Ноттингема. А совсем уже перед городом сразу две лошади моего возка потеряли подковы. Пришлось ночевать здесь.

– Понятно... – произнес я, немедленно причисляя дорожные неудачи принцессы к длинной веренице странных совпадений, имевших место сегодня. – А кто были эти люди, которых мы у вас застали?

– Понятия не имею. Но еще утром я заметила каких-то странных всадников, всю дорогу следовавших за нами.

– Скажите, Ваше Высочество, они что-нибудь говорили? Может быть, что-то кричали, когда пытались вас вязать? – дрожащим голосом спросил я, потому, как мне казалось, я уже понял, кому мы обязаны нашим маленьким ночным приключением.

– Нет. Они все время молчали. Хотя погодите. Когда вы ударили в дверь, один из них крикнул что-то вроде: “Донна Виттори”.

– Лис, ты слышал? – обреченно включил я связь.

– Доннэр вэтэр – по-немецки “черт побери”, – моментально отозвался мой напарник, – ежу понятно, что это Лейтонбург. Я думаю, здесь всего-то и есть один такой извращенец, который гоняется за красотками по Европе, как по собственной спальне.

– Почему извращенец? – поинтересовался я.

– Да потому, что он хочет от них совсем не того, что все остальные мужчины, – устало ответил Лис. – Ладно, Капитан, ты как знаешь, а я буду баиньки. И да будет наш завтрашний день длиннее, чем клинки наших врагов.

– Идиот! Кретин! Ай! Ой-ой-ой!!! – Эти лестные эпитеты, внезапно услышанные нами на канале закрытой связи с Виконтом, не относились ни к одному из нас. Мы ошалело вскочили, оглядываясь по сторонам и хватаясь за оружие.

– Почему я прогуливал занятия по верховой езде?.. Ай! Измотанный трехчасовой скачкой конь, по-видимому, чувствовал себя много лучше хозяина. Крис де Монгийе мчался, низко пригнувшись к конской холке. За его спиной явственно слышался дробный топот погони.

– Эй, Крис! Мальчик мой, что там у вас за состязания на кубок Дерби? – поинтересовался Лис.

– Разъезд принца Джона!

– И давно вы так? – сочувствию Сережи не было предела.

– Да уж миль сорок...

– Лис, не балаболь! – прервал я своего язвительного друга. – Вик, попробуй свернуть в лес и положить коня!

– Не выйдет! Их там человек двадцать, да и коня точно услышат.

Среди бешено мелькавших придорожных кустарников внезапно вырисовались крупным планом две ступни, своими размерами способные привести в отчаяние гильдию лондонских обувщиков.