Владимир Свержин - Воронья стража

– Монсеньор! – Наш провожатый приблизился к бесстрастному, точно собственное надгробие, командиру эскадры. – Они прибыли.

Глаза дряхлеющего морского волка неспешно открылись, и темные зрачки уставились на незваных посетителей не столько с интересом, сколько с укором.

“И пришло же нам в голову попасться ему навстречу в самый разгар сиесты!”

– Дон Эстебан Хосе-Мария Мануель Педро Антонио Ортега граф де Корвовеккьо! – огласил куртуазный адъютант, едва заметив изменения в лице молчаливого повелителя. – Адмирал его величества короля Испании Филиппа II.

– Ваша милость! – Наши шляпы описали в воздухе замысловатые восьмерки и вернулись на прежнее место. – Мы счастливы видеть нас в добром здравии!

– Пустое, – скривившись, вероятно, от мучающей его подагры, прервал нас дон Эстебан. – Извольте сообщить, что вы делаете в этих водах?

– ` Слушай, Вальдар! Мне этот старикан определенно не нравится `, – возмутился на канале связи Лис. – ` Шо он, в натуре, понты колотит?! Мы тут гребли, как в корму укушенные, торопились, винчика подогнали, а он ни тебе “здрасьте”, ни мне “до свиданья”! `

Между тем адмирал погладил рукой грудь, точно проверяя – на месте ли заветный барашек ордена Золотого Руна, выглядывающий из-под жабо, и вперил в меня свой немигающий взор.

– Монсеньор! – Я еще раз поклонился. – С вашего позволения, я капитан де Силва, офицер штаба доблестного герцога Альбы. Уже две недели, как наш корабль вышел из Антверпена в Бильбао. Но, увы, едва лишь мы покинули воды английского канала, на экипаж напала неведомая хворь, погубившая три четверти матросов “Святого Януария”. Хвала Всевышнему, проклятая лихорадка отступила, но те люди, которые, по счастью, выжили, измождены до крайности. Поглядите на них! Здесь почти все, кто еще способен держаться на ногах. Мы уже четвертый день в дрейфе, ибо экипаж не в силах управлять кораблем. Сам Господь послал вас нам навстречу!

– ` Хорошо поёшь, черт побери! Тебе б в переходе подаяние просить – озолотился бы! Дави из него слезу на полную катушку! `

Старина Лис всегда умел найти в нужный момент душевные слова поддержки. Сделав вид, что ничего не слышу, я открыл было рот, чтобы продолжить стенания и жалобы на злую судьбу, но дон Ортега досадливо отмахнулся, делая знак неуемному трескуну замолчать.

– Не слишком-то они измождены, как я вижу, – бросил он вскользь, глядя на крепышей, притащивших тяжелую корзину с бутылями, и выстроившихся у трапа гребцов. Команда бараса, собранная из отборных абордажников, прижав к груди шляпы, скромно дырявила взглядами палубу. Как подобает пусть верному, но все же голландцу перед испанцем. – Чего же вы хотите от меня, де Силва?

– Быть может, у вас, ваше сиятельство, найдутся люди, которые с вашего позволения перейдут на борт “Святого Януария”, чтобы усилить его команду?

– Люди?.. – скривился граф де Корвовеккьо. – У нас нет лишних людей. Если вы спешите, можете оставаться здесь. Правда, мы идем не в Бильбао, но через неделю, в худшем случае – дней через десять, вы уже будете в Испании. А вашему голландскому шкиперу, если можете, передайте, чтобы он покрепче гонял своих лодырей. Пеньковые припарки – лучшее средство от лени.

Стоит ли говорить, что идея остаться на борту адмиральского флагмана не слишком вязалась с моими дальнейшими планами. Я перевел лжеголландцу прочувствованную речь доброго хозяина, и Рейли выругался себе под нос на том непереводимом наречии, на котором изъясняются жители побережья Па-де-Кале.

– Прошу простить меня, сударь! – демонстрируя на лице отчаяние, воскликнул я. – Но мне необходимо быть именно в Бильбао! Я везу адмиралу Буссю секретные сведения о планах предводителя морских гёзов Дирозоона!

– ` Это еще что за хрен с бугра? ` – удивленно осведомился Рейнар. – ` Где ты этого Зоодирола выкопал? `

– ` Мой дорогой друг, да будет тебе известно, что в сентябре текущего года, во всяком случае, в нашем времени, флотилия голландского адмирала Дирозоона разгромила численно превосходящую эскадру Буссю. А судя по тому, что сейчас май, какие-то мыслишки на эту тему у гёзов уже наверняка крутятся `.

– Пустое! Что могут гёзы против мощи испанского флота! – окончательно просыпаясь, отрезал Ортега. – Они трусы и только то умеют, что нападать исподтишка!

– О! Верно-верно! – на ломаном испанском произнес за моей спиной Рейли. – Грандиозно верно!

– Даже он согласен. – Адмирал ткнул пальцем в Уолтера, во время своей фландрской кампании нахватавшегося испанских словечек и теперь применявшего их к месту и не к месту.

– Гёзы задумали нападение на Бильбао! – на ходу начал импровизировать я. – Гугеноты Ла-Рошели готовы им в этом помочь. Я должен быть в порту как можно быстрее! Сами понимаете, монсеньор, если вдруг станет известно, что вы перед лицом неминуемой угрозы вторжения отказали посланцу герцога Альбы, король будет весьма недоволен!

– А кстати! – не давая мне закончить задуманную речь, выпалил Лис, донельзя тяготившийся своей безмолвной ролью. – Дон Карлос, между прочим, родственник нашему любимому королю. Так шо сами соображайте, какой хай начнется!

– Очень дальний! – поспешил я успокоить недобро зыркнувшего адмирала и, активизировав канал закрытой связи, с красочными пожеланиями счастья и долгих лет жизни, поинтересовался у напарника:

– ` Рейнар! Что это тебя проняло? `

– ` А шо он, в самом деле, тут пальцами разводит? Ты ж у нас, типа, брат-близнец Генриха Наваррского, а он, между прочим, женат на королеве Марго `.

– ` Я что-то об этом слышал `, – хмыкнул я, припоминая нашу последнюю встречу с Маргаритой.

– ` Ну дак, а родная сестра нашей Маргоши замужем за этим самодержцем. Филя. Зовите меня просто Филя `, – ни с того ни с сего завершил он.

– Так и быть, – скривился дон Ортега, точно принятое решение требовало от него отсечения одной из конечностей. – Дам вам людей из абордажной команды. Дальше уж сами думайте.

Я вновь отвесил грациозный поклон:

– Ваша доброта не знает границ, монсеньор! Я не премину упомянуть об этом на аудиенции у его величества.

– Изволите отобедать с нами? – сухо отозвался дон Эстебан.

– С превеликим удовольствием! – улыбнулся я.

– Распорядись! – прикрывая глаза и возвращаясь к прерванной углубленной медитации, кивнул адъютанту граф де Корвовеккьо.

– Слушаюсь, монсеньор! – выпалил тот, бросаясь исполнять приказания начальства.

– ` Одной шпагой меньше `, – хозяйственно подытожил Лис.

Все разворачивалось как нельзя лучше. Три шлюпки, заполненные абордажниками – отчаянными рубаками на твердой почве, но никудышными матросами, отвалили от борта “Святого Антония”, направляясь к безлюдному, точно корабль-призрак, “Дерзновению”. Матросы, расстававшиеся с приятелями, ставшими за месяцы плавания уже совсем родными, махали им вслед шляпами, крича напутствия. Ярд, еще ярд. Шлюпки были все ближе и ближе к заветной точке. И вот…