Джон Шеттлер - 9 дней падения

Одним из таковых было судно небольшой британской компании «Фэйрчайлд Инк.», владевшей семью танкерами и сухогрузами суммарной грузоподъемностью 5,5 миллионов баррелей, половиной от необходимого объема. На пути компании встала холодная логика геополитики: там, где была найдена нефть, вскоре разгорались пожары войны.

За многие километры на юге, в тихом порту Ларнака на Кипре, ситуация на Каспийском море вот-вот готовилась ворваться в жизнь одного очень особенного человека и очень жесткого капитана очень опасного корабля. Это обстоятельство приведет «Фэйрчайлд» к шторму войны и увяжет ее судьбу с судьбой очень многих других, вовлеченных в охоту за одним человеком — Геннадием Орловым. Формирующаяся воронка словно расширялась, затягивая, подобно черной дыре в ткани истории, людей и вещи в далекой прошлое, на встречу с самой судьбой на побережье Каспийского моря.

Если бы Федоров знал, что ждет их впереди, он, вероятно, никогда бы не предложил столь бредовой идеи. Конечно, их путь просто обязан был быть рискованным. Ему предстояло преодолеть долгий и опасный путь от Владивостока до далеких берегов Каспийского моря, когда каждый километр стали холодных рельс, идущих через Сибирь, приближал их к самой жестокой войне, которую они знали. Не было никаких гарантий того, что он сможет добраться до места назначения, не говоря уже о том, чтобы найти Орлова и вернуться домой. Его план не мог сработать во всех аспектах. Спасательной группы не будет. И они просто могли перенестись во времени дальше того момента, когда Орлов предпринял тот судьбоносный безумный прыжок с вертолета.

Но они должны были попытаться.

Холодный туман Владивостокской гавани был столь же реален, как и в любой другой день, и теперь это была его единственная реальность. Они были здесь. Они оказались в 1942 году. Они оставили письмо в здании склада, и от холодного звука закрывшегося замка их передернуло, когда они осознали, что сделали. Вся старая жизнь словно оказалась заперта за этими дверями и потеряна навсегда. Замок не откроют еще почти восемьдесят долгих лет. Его дед был последним, кто открывал эти двери всего несколько лет назад, подумал Федоров. Теперь он сунул письмо в карман пальто деда — он, человек-призрак, еще даже не родившийся в этот год — 1942. Никто не появится здесь еще восемьдесят лет, по крайней мере, на это он надеялся. Но мысль о том, что однажды это письмо прочтет адмирал Вольский, ободрила его и вселила в него надежду.

Они не могли терять времени — впереди их ждали долгие и опасные километры пути. Словно призраки в тумане они, не теряя времени, проследовали к железнодорожной станции, где ожидал отправления в течение часа последний поезд в Омск. Попав туда, они окажутся достаточно близко от своей цели, в российском понимании. Здесь не было действительно достаточно близких мест, и одинокие стальные рельсы зачастую были единственным, что обеспечивало оперативное перемещение. Они договорились встретиться непосредственно у поезда, и при наличии черных ушанок и документов НКВД он знал, что их не ожидало никаких особенных проблем с попаданием на поезд. Они просто сказали начальнику станции, что будут инспектировать объекты на пути следования поезда и имели при себе важные документы, которые следовало доставить в Омск. Никто не возражал. С НКВД шутки были плохи, а полковник было очень высоким званием в этой зловещей организации. Начальник станции быстро указал ему путь и номер состава. Это был грузовой поезд, но в хвосте, прямо перед последним служебным вагоном было прицеплено два пассажирских.

Несколькими минутами спустя они зашли в задний вагон и заняли места в одном из двух закрытых kupe в задней части вагона, поблизости от небольшого туалета. Provodnits [5] Так в оригинале , одетый в простую военную форму бросил на них краткий взгляд, отметив очевидную форму НКВД и звание Федорова, и украдкой взглянул на Трояка и Зыкова. Он ничего не сказал, словно ожидал, что они возьмут это купе и быстро удалился в другую часть вагона, не желая иметь ничего общего с этим опасными людьми.

Федоров бегло окинул пассажиров взглядом, но Зыков уже направился по проходу, осматривая всех и давая понять, что он охранник, ищущий возможные угрозы. На сидениях расположилось четырнадцать пассажиров — пять солдат, осторожно присмотревшихся к ним и снова закемаривших, увидев Федорова. Похоже, что его темная форма и фуражка НКВД не имела для них особенного значения. Остальные были гражданскими — линейный экипаж из шести железнодорожников в грязных комбинезонах и пожилая пара с маленьким ребенком. Девочка смотрела на внушительную фигуру Зыкова, проходящего мимо, пока тот не подмигнул ей и улыбнулся, отчего она только крепче прижалась к бабушке, рядом с которой сидела. Убедившись, что вагон был безопасен, Зыков вернулся к купе к Трояку и Федорову, но оставил дверь открытой, чтобы следить за любым возможным движением в проходе.

Все еще висел густой туман, когда скрип ржавых колес возвестил об отбытии, и вагоны слегка тряхнуло, когда были отпущены тормоза. Поезд медленно тронулся в этот предрассветный час, направившись на север и слегка на запад к реке Амур. Вскоре они прибыли в Уссурийск, где от линии отходили несколько ответвлений. Они заняли главную, которая вела к Хабаровску и была частью самой длинной железнодорожной линии в мире. Понадобится двенадцать часов, чтобы добраться до этого города, расположенного примерно в семистах сорока километрах к северу, воспользовавшись перерывом чтобы поесть и немного отдохнуть.

Наступил рассвет 23 сентября 1942 года. Федоров проснулся, увидев отблески солнца на мутной поверхности извилистого русла реки, идущей вдоль путей. Время от времени поезд останавливался в небольших деревнях и городках, хотя был товарным и перевозил не слишком много пассажиров. Вскоре они начали проходить деревни, останавливаясь только в более крупных населенных пунктах, где железнодорожники выходили из вагона, проверяя десять грузовых вагонов до самого локомотива или стрелки на путях. Путь до Хабаровска занял весь день, и когда они прибыли туда, солнце уже почти село. Здесь железнодорожникам предстояло пополнить запасы воды и угля на угольной станции.