Джон Шеттлер - Люди войны

Человека с портфелем звали Герасим Капустин, он был начальником инспекции военно-морского флота, только что прибившим из аэропорта после длительного перелета из Москвы. Вторым был капитан Иван Волков из управления разведки военно-морского флота. Оба простояли некоторое время, глядя на резкие обводы корабля. Волков периодически указывал на что-либо. Они отметили брезент, прикрывающий пробоину в кормовой части на месте того, что когда-то было вспомогательным боевым мостиком. Капустин провел взглядом в сторону вершины передней надстройки, отметив недостающую антенну радара.

Поджав плечами, Капустин взял портфель и направился к ближайшему трапу. Их встретил морпех-часовой, который отдал им честь, проверил документы и открыл ворота, пропуская их к кораблю. Их шаги по длинному металлическому пирсу звучали зловеще. Часовой подождал несколько мгновений, после чего снял трубку телефона и доложил на мостик.

— Вторые ворота, — сказал он приглушенно. — Они здесь.

— Хорошо. Благодарю за службу, — ответил голос капитана Карпова.

Через десять минут Карпов повернулся, приветствуя двоих, вошедших на мостик. Он подошел к ним, протягивая руку.

— Добро пожаловать на борт, директор… капитан.

Карпов никогда раньше не встречал никого из них. Директор снял шляпу, демонстрирую седеющие волосы, обрамляющие лысину. У него были острые голубые глаза и хорошо подстриженные усы и борода. Он производил впечатление опытного профессора, привыкшего к долгим часам работы за столом над графиками, таблицами, отчетами и прочим. Второй человек, более высокий, производил впечатление серого волка, холодный и отстраненный.

— Здесь все, похоже, в порядке, — сказал Капустин.

— Чего нельзя сказать о корабле в целом, — вставил Волков.

Карпов встретился взглядом с ним, ощутил в капитане стальную холодность. Это был высокий, сероглазый и темноволосый кадровый офицер с бледным лицом и жесткой осанкой.

— Это был непростой поход, товарищ капитан, — сказал Карпов.

— Да, мы слышали, — Волков продолжал изучать капитана, отмечая внешний вид Карпова, его хорошо подогнанную форму, четко сидящую на голове шапку и создаваемую им атмосферу власти. Это человек боец, подумал он. Такой же серый волк, как и я, человек, с которым нужно считаться. Он ознакомился с биографией Карпова во время перелета, отметив, как быстро тот поднялся до своего нынешнего звания и должности командира новейшего и наилучшего корабля флота. Он знал, что это не могло быть легко, и слышал немало слухов о том, насколько Карпов мог был коварен, мог время от времени наносить удары в спину и наполнялся беспокойной, агрессивной энергией. Это были качества, которые Волков понимал слишком легко, так как за свою службу в военно-морской разведки он видел немало распрей прежде, чем достиг своей нынешней должности.

— Ну что же, товарищи, — сказал Карпов, протягивая руку в сторону открытого люка.

— У нас будет более чем достаточно времени завтра. Я полагаю, перелет был утомителен. Если позволите, я бы хотел провести вас в офицерскую столовую, где мы подготовили закуски и легкий uzhin.

Uzhin в России был третьим приемом пищи, всегда после шести часов вечера, хотя и был легче, чем основной, obed, случающийся в районе двух часов дня.

— Благодарю, капитан, — сказал Капустин. — Это будет очень кстати.

Карпов подвел их к люку и пропустил вперед, оборачиваясь.

— Роденко, мостик ваш.

— Так точно, — эхом ответил тот. — Капитан покинул мостик.

Они спустились по трапу и продолжили спуск по другому, затем направившись по длинному коридору, пока Карпов не указал им налево, в офицерскую столовую.

— Как продвигаются восстановительные работы, капитан? — Спросил Капустин, входя в хорошо прогретую столовую, передавая шляпу и пальто мичману в белой форме, однако портфель поставил рядом со своим стулом.

— Все довольно успешно, — сказал Карпов. — К счастью, на корабле имелись нужны запасные части, и Быко уже отправил людей на кормовую надстройку для рекалибровки системы «Фрегат».

— Должно быть, произошел очень серьезный взрыв, когда мы потеряли «Орел».

— Это так. К сожалению, мы также потеряли Ка-40 и Ка-226. Вы могли видеть повреждения кормы.

— Пока нет, — сказал Капустин. — Но мы обязательно осмотрим их завтра, при свете.

Карпов указал на стол, накрытый белой скатертью и с подготовленными серебряными приборами и хрустальными бокалами для воды и вина. На нем стояли подготовленные закуски, яйца с маринованными грибами, а также небольшие открытые бутерброды с сардинами, помидорами и огурцами. И то и другое было обильно посыпано свежим укропом. Капустин зацепился взглядом за блюдо с черным хлебом и потянулся за куском, опуская его в небольшую чашку с холодным супом под названием okroshka.

— Пожалуйста, располагайтесь, товарищи, — улыбнулся Карпов, когда они приступили к еде, пока ординарцы [36] Так в оригинале наливали им воду и вино. — Еще будут салаты и pierogies, а главным блюдом — фаршированные halupkis [37] Судя по всему, имеются в виду голубцы (автор уверен, что в русском форма множественного числа образуется так же, как в английском — то есть прибавлением окончания — s). Слово halupki взято из польского языка и Строганофф с Kasha.

— Я смотрю, по крайней мере, на камбузе все в порядке, — сказал Волков. Карпов слегка улыбнулся, ничего не ответив, однако отметив завуалированный намек с оттенком наглости.

— Должен вам сказать, что мы начали полагать, что корабль был потерян при инциденте, капитан, — сказал Капустин, намазывая хлеб. — Расскажите, что случилось с системами корабля.

— Что же, на самом деле я не уверен в том, что именно случилось на «Орле». По нашей оценке, произошел взрыв. Их капитан доложил, что у них возникла проблема с одной из торпед. По видимому, они установили неправильную боевую часть [38] Автор полагает, что боевые части на кораблях и подводных лодках устанавливаются членами экипажа в море в зависимости от обстановки. Стоит отметить, что согласно первой книге, на «Орле» установили ядерную боеголовку на ракету (П-700 «Гранит»), а не на торпеду (нам же нужно притянуть за уши «Курск»). . Затем произошел взрыв, и очень значительный. Многие из наших систем испытали последствия — радары, сонар, системы связи. Мы пришли к выводу, что, вероятно, это были последствия ядерного взрыва.

- Звучит тревожно, — сказал Капустин. — Что же, мы прочитали ваш рапорт, как и рапорт адмирала Вольского. Хотя и подвергаю сомнение его решение продолжить поход в подобных условиях, я принимаю его. На данный момент.

— Должен уточнить, — сказал Карпов, — что адмирал рассматривал все возможности, и, учитывая политическую обстановку, мы не исключали вариант, что «Орел» был потерян в результате враждебных действий, возможно, со стороны подводной лодки НАТО. Решение было принято после первого совещания старших офицеров.