Джон Шеттлер - Люди войны

— Вольский заявил, что увел корабль в южную часть Тихого океана. Я полагаю, большую часть учений они провели там, подальше от посторонних глаз. Только подводная лодка могла бы их обнаружить, а океан большой.

— Да, но специальная боевая часть? Ты спрашивал старших офицеров о ней?

— Пока нет, но скоро придется, — пожал плечами Капустин. — Существует одна возможность… Взрыв, уничтоживший «Орел» мог быть ядерным. Я проверял это лично.

— Ты думаешь, они выпустили ее по «Орлу»? — Каменский был шокирован подобным предположением.

— Это приходило мне в голову, хотя пока у меня нет доказательств. Они утверждают, что на «Орле» произошел несчастный случай — но, возможно, на самом деле он произошел на «Кирове», и теперь они пытаются это скрыть. Мое расследование продвигается, но, учитывая обстановку на Тихом океане, я задаюсь вопросом, будет ли у меня время закончить его прежде, чем все взлетит на воздух.

— А, ты беспокоишься по поводу этих спорных островов? Все ограничится походом нескольких эсминцев и испытанием ракет или орудий в условиях, приближенных к боевым. Больше ничего не будет. Они носятся с этими островами с тех пор, как возник спор по поводу месторождений.

— Меня не волнуют мелкие острова. Меня беспокоит большой остров.

— Тайвань?

— А что же еще? Там происходит очень многие — перемещения войск, самолетов, ракет, кораблей. Я думаю, они что-то предпримут на этот раз, и очень скоро.

— Ты полагаешь, что китайцы действительно готовят военное вторжение?

— В этот самый момент они грузят войска на девять десантных кораблей, и, насколько мне известно, то же самое делают и американцы.

— Это серьезно, Герасим. Что думают в Москве?

— В Москве? Они даже не могут разобраться со списком личного состава «Кирова». Нет, в Москве, скорее всего, будет неразбериха, пока все не выйдет из-под контроля. Да, я слышал, что они перебросили на восток несколько стратегических бомбардировщиков по просьбе Китая и, конечно же, с этой целью сюда был направлен и «Киров», верно? Жаль, что от корабля будет мало пользы, если дело дойдет до драки. Мы можем перевооружить его достаточно легко, но повреждения корпуса потребуют ремонта в течение нескольких недель, возможно даже месяцев, потому что те листы брезента на корме, которые ты видел, только скрывают основные повреждения. Вся кормовая цитадель разнесена на куски. Они сказали, что один из Ка-40 находился в воздухе, когда произошел взрыв на «Орле» и рухнул прямо на корабль, взорвавшись вместе с боекомплектом. Я нашел нам немало обломков Ка-40, но все равно, на мой опытный взгляд они выглядят как-то постановочно. Что же нам делать с этим бардаком, Павел? Надвигается война, и этот корабль и его экипаж нужны нам, как никогда раньше.

— И что же ты намерен делать? Выдвинуть обвинения против Вольского? Ты знаешь, насколько его уважают. «Папа Вольский» не уйдет в сторону легко.

Капустин вздохнул.

— В точку. И с этой китайской заварухой я передумал серьезно копаться во всем этом. Да, я мог бы вернуться в Москву и поднять шум. Сучков меня бы за это в задницу поцеловал. Но если все взорвется, где в этот момент будет Вольский? В Москве, выяснять отношения с Сучковым. Здоровье Абрамова ухудшается, и, откровенно говоря, Вольский нужен нам больше, чем когда-либо. Его называют Папой Вольским потому, что личный состав его любит, но на севере его называли Королем северных морей, и этот титул он заслужил по праву. Так что же мне делать? Накатать кляузу и отправить ее в Москву, пока китайцы устраивают серьезный инцидент? Если китайцы снова атакуют японцев или ударят по Тайваню, мы тоже будем втянуты. И попомни мои слова, они это сделают. Я в этом практически уверен.

— Да… — Каменский на некоторое время задумался. — Никто не требует от тебя отчета завтра, Герасим. Не торопить. Походи вокруг, поговори с Вольским, посмотри, что он тебе скажет. Если Китай решит заняться Тайванем, то да, ты тоже с ними. И ты прекрасно знаешь, что вмешаются и японцы, и американцы и все остальные. Так что на твоем месте я бы не торопился разводить гвалт вокруг Вольского. Уже достаточно плохо, что «Киров» стоит там, прикрытый брезентом и свежепокрашенными пластырями. Какой смысл сейчас еще и пытаться торпедировать Вольского? Он нам нужен. Ты прав насчет Абрамова. У него был сердечный приступ в прошлом месяце.

Капустин кивнул, наклонился над тарелкой супа и от души заработал ложкой.

— Ты все знаешь, Павел. Если меня высадят на необитаемый остров с условием, что мне оставят какую-то одну еду, я выберу суп. Жить без него не могу. И ты прав. Тихоокеанский флот не сможет жить без Вольского. Да, я могу взять перерыв. У меня есть еще много неразрешенных вопросов по делу «Кирова». Что-то подсказывает мне, друг мой, что на этот раз мы катимся в пропасть. В таком случае, лучшее, что мы, на мой взгляд, можем сделать, это найти способ снова ввести «Киров» в строй. Я думаю, что нам будут нужны все корабли, которые у нас есть, даже эти старые ржавые «Удалые».

— Я думаю, ты прав, — сказал Каменский. — У меня есть свои подозрения по поводу этого корабля, но перед лицом неизбежной войны то, о чем ты говоришь, имеет смысл. Жаль, что мы так и не закончили переоснащение «Адмирала Лазарева» [67] А, так его уже не порезали на запчасти для ремонта «Кирова», как прямо утверждалось в первой книге? Автор начинает вычищать откровенный бред, молодец .

Раздался тихий звонок, и Капустин, извинившись, потянулся в карман за мобильным. Это был Волков с отчетом о проверке списков личного состава. Инспектор внимательно его выслушал, его глаза потемнели, и он ответил, что займется этим вопросом завтра.

— Прости меня, друг мой, но это был мой волк, который опять начал гонять овец. Повреждения, полученные «Кировом» привели к человеческим жертвам. Тридцать шесть погибших.

— Какой позор, — сказал Каменский.

— Более того. Теперь это настоящая загадка. Мы получили список погибших, но когда соотнесли его со списком экипажа корабля, то не нашли ни одного из них. Тогда мы отправили запрос в Москву. Они не имеют никаких сведений об этих людях — не только в компьютерах, даже на бумажных носителях. Никаких служебных записей, никаких приказов, ничего вообще. Мы проверили каждую систему и каждую старую пыльную папку в городе. Корабельный врач «Кирова», этот Золкин, вручил Волкову список погибших из тридцати шести имен, а флот не имеет никаких сведений о том, что эти люди вообще когда-либо существовали!

— Невозможно. Значит, этот список был сфальсифицирован.

— Да, Павел, но зачем? Почему? Что они творят? Я генеральный инспектор российского флота! Неужели они думали, что могли передать мне подобный список, который я не проверю? Это что, какая-то нелепая шутка? Тогда мне не смешно — ни вот столько!