Джон Шеттлер - Люди войны

— Где вы это нашли? — Спросил он снова.

— В старом складском помещении в пункте материально-технического обеспечения флота. Ночью Вольский отправил человека, чтобы забрать его.

— Конверт был запечатан?

— Слабым клеем. Так что происходит, Павел? Это что, какая-то дурацкая шутка? Мы пошли на риск значительных проблем, чтобы заполучить это. Меня это серьезно беспокоит.

— Действительно, — тихо сказал Каменский. — Итак, ты принес мне старый документ 1940-х годов. Бумага довольно старая, как и чернила. Возможно, это подделка, но на первый взгляд нельзя сказать с уверенностью, написано ли это в наше время или в 1942 году. Газета выглядит настоящей, но ее не могли положить в этот конверт вчера вечером, в этом мы уверены. Так что же положил это туда для адмирала Вольского в 1942 году? Я не знаю, кто бы мог это сделать.

— Разумеется, это было написано не в 1942 году, — сказал Капустин. — Должно быть, это какая-то шифровка, возможно, что-либо можно понять по этой газетной вырезке? Что Вольский пытается провернуть подобным трюком? Должно быть, он подозревает, что он под наблюдением, как и все остальные старшие офицеры. Возможно, он пытается сунуть это нам в нос? Показать, что знает о нас?

— Адмирал Вольский очень серьезный человек. И, учитывая обстановку на Тихом океане, Герасим, я с трудом могу поверить, что он мог найти время для подобных игр.

— Возможно, здесь нечто большее. Мы видели, что Антона Федорова в Приморский инженерный центр сопровождали несколько вооруженных человек. Федоров — старпом на «Кирове». Мы оставили там наблюдателя, и он доложил, что начальник инженерной части корабля с пятью техниками погрузили там на грузовик длинный контейнер и направились в аэропорт.

— Какое-то оружие? Ты хочешь сказать ракету?

— Мы тоже так подумали, но кто знает? Что же, я должен это выяснить. Верно? Я генеральный инспектор российского флота. Я должен это знать, но там всюду шатались морские пехотинцы.

— А Федоров вернулся на корабль?

— Мы не смогли проверить. Должно быть, он каким-то образом ускользнул, потому что мы обыскали весь инженерный центр и там было пусто. Но корабль вышел всего через два часа, незадолго до полуночи. Весь проклятый флот вышел в море!

— Это было неизбежно, Герасим. И вы не сможете проинспектировать ни одного корабля некоторое время, так что можете считать, что отпуск вам испорчен. — Он улыбнулся. Капустин сложил руки и нахмурился, и Каменский принял более серьезное выражение.

— В записке упоминался некий Орлов. Кто это?

Волков заговорил тоном прирожденного доносчика.

— Начальник оперативной части «Кирова», включенный в список погибших.

— Верно, — сказал Капустин. — И единственный человек, о котором нашлись документы в кадровом управлении флота в Москве. Когда ты позвонил мне, Павел, чтобы спросить насчет старой фотографии японцев с ракетой, я задался вопросом, что ты задумал? Итак, теперь ты задайся вопросом, что мы имеем: Орлов пропал без вести. Теперь офицер морской пехоты направился из штаба флота в Фокино в старый пункт обеспечения, где достал это старое письмо из старого пыльного подвала. Очевидно, его послал Вольский. И что же все это значит?

— В письме упоминался третий человек. Кто это?

— Букин? Старший матрос морской пехоты с «Кирова». Он был одним из тех, кто сопровождал Федорова в инженерный центр.

— Очень любопытно. В записке говорится, что старпом отправился в Кизляр, искать пропавшего начальника оперативной части.

— Капитан Карпов и прочие становились очень осторожны, когда я начинал копаться в списке погибших, — сказал Капустин.

— Точно, — сказал Волков. — Мне пришлось пререкаться с начмедом просто чтобы получить этот список.

— Позвольте поинтересоваться, Капустин. Я, конечно, не думаю, что вы потрудились проверить что-либо в корабельной библиотеке, пока были на «Кирове».

— Библиотеке? То есть книги? Хочу напомнить, Павел, что я веду учет людей и ракет, а не книг.

— Конечно. Но я готов поспорить, что после того, как корабль вышел из Североморска, в библиотеке имеются книги, которых даже не существует сейчас, когда он покидает Владивосток. Вам не показалось странным то, что в результате инцидента таинственным образом оказались повреждены все системы хранения данных корабля, но не системы управления огнем и связи? Все это работает нормально, а остальное накрылось? Вы не потрудились изъять с корабля какие-либо жесткие диски, чтобы проверить их на предмет фальсификации данных?

— Эта мысль приходила мне в голову, но у нас было очень мало времени, учитывая обстановку на Тихом океане. Группы восстановления работали по всему кораблю, чтобы подготовить его к бою. Я не мог начать потрошить компьютеры. Персонал, отвечающий за них, сказал, что они восстановили эти диски и перезаписали жизненно важные данные по кораблю.

— Как удобно. А потом наше время и вовсе кончилось, — закончил Каменский мысль своего друга.

— Уверяю тебя, я настаивал.

— Это все капитан, — сказал Волков. — Карпов чинил нам препятствия с первого же момента, как мы ступили на борт «Кирова». Он фактически наотрез отказался отвечать на вопросы, связанные с пропавшими членами экипажа, не говоря уже о пропавшей ядерной боеголовке! Он сказал, что это не наше дело! Вы представляете себе подобную наглость?

Капустин поднял руку, словно успокаивая разгорячившегося помощника.

— Карпов пытался создать видимость того, что корабль выполнял какое-то очень секретное задание.

— Именно так все и может быть.

— Он явно намекал на это, Павел. Вы не все знаете — так сказал мне Карпов. Я считаю, что они пытались скрыть что-то, связанное с этими тридцатью шестью пропавшими людьми. Возможно, «Киров» выполнял какое-то секретное задание, возможно, высадку нелегальной агентуры где-то, пока мир не начал снова катиться в пропасть? Я поверил в это, и поэтому официально закрыл расследование. Тем не менее, я все равно продолжаю его. Для себя.

— Мудрое решение, Герасим. Однако, учитывая нынешнее положение дел, выход «Кирова» в море, у тебя и не было иного выхода. Поэтому я дам вам совет. Пусть все идет своим чередом.

— Свои чередом? Как я смогу объяснить все это — пропавших людей, пропавшую боеголовку, это нелепое письмо со старого склада?

— Ты не можешь объяснить этого, поэтому тебе придется пока отложить окончательный отчет. Ты умный человек, Герасим. Ты можешь похоронить ответы под тоннами бумаги, если захочешь. Просто укажи, что расследование задержано экстренным развертыванием флота. Ответы на вопросы остались на борту корабля, но он отправился на войну. Так что оставь это дело, как уже решил раньше.

Капустин пожал плечами. Затем его лицо смягчилось, и он согласно кивнул своему старому другу. Волков явно не был этому рад, и его лицо ясно давало это понять.